Как из журналиста дорасти до президента клуба

Факт известный, но оттого не менее любопытный: президент баскетбольного ЦСКА Андрей Ватутин в не столь далеком прошлом был спортивным журналистом. Так что нынешнюю должность преуспевающего 37-летнего менеджера даже повышением по службе не назовешь, настолько разная специфика у этих профессий. Однако факт остается фактом: резко сменив одну карьерную лестницу на другую, Ватутин возглавляет сегодня самый успешный российский баскетбольный проект. И делает это, судя по результатам армейцев, весьма уверенно.  

Каким образом ему удалось совершить свое восхождение, президент ЦСКА во время недавнего турне армейцев по США во всех подробностях рассказал корреспонденту "СЭ". Надеемся, его рассказ удовлетворит интерес тех наших читателей, которые чуть ли не ежедневно обращаются в редакцию с вопросом: "Подскажите, как пробиться в спортивные управленцы?!"

ПРЕСС-АТТАШЕ

- Для полноты картины, наверное, стоит сначала рассказать о том, как я пришел в спортивную журналистику. Отец был известным представителем этой профессии: не один десяток лет работал в "Труде", а на стыке 80-х и 90-х годов возглавлял отдел спорта газеты с чуть ли не 20-миллионным тогда тиражом. Мама тоже по образованию журналист, так что рос я в соответствующей атмосфере. Ходил с отцом на футбол, хоккей, бокс с борьбой, даже на бенди. А вот на баскетболе, как ни странно, мы с ним ни разу не были.

В общем, поступив на журфак МГУ, я видел себя в будущем именно спортивным журналистом. Хотя отец отговаривал. В его представлении международная журналистика была более статусной, "выездной", давала больше шансов обеспечить себя материально при тех жестких разнарядках на две загранкомандировки в год, что полагались рядовому спортивному корреспонденту.

В МГУ играл в баскетбол за сборную факультета, дважды был чемпионом университета, неделями пропадал на стритбольной площадке на Воробьевых горах. Но значительно больше времени и сил отдал плаванию, которым в школе занимался шесть лет. До сих пор, кстати, считаю себя водным человеком, при любой возможности помногу плаваю. А в те годы оказался перед выбором: либо переходить в плавательную спецшколу, либо продолжать заниматься во французской. Совмещать становилось все труднее, поэтому плавание было принесено в жертву.

После МГУ стал работать корреспондентом ТАСС и, так получилось, освещать баскетбол. Все, что происходило дальше, можно охарактеризовать выражением step-by-step.

Мне кажется, путь из журналистики в менеджмент гораздо короче, чем из любой другой профессии. И то, и другое по сути своей – общение, сбор информации, мнений и выработка на основе этих мнений своего собственного. Обобщая, ты видишь цельную картину, что позволяет принять решение. Точно так же в управлении коллективом не нужно изобретать сложные алгоритмы в одиночку. Главное, чтобы вокруг тебя были люди, которым ты доверяешь и которых побуждаешь на верные шаги в их зонах ответственности.

Благодаря коммуникабельности я никогда не испытывал дискомфорта ни в журналистике, ни в менеджменте. Там разговаривал с людьми и излагал мысли на бумаге, здесь принимаю решения и беру на себя ответственность за них, от чего, честно говоря, испытываю удовольствие. Российский психофизиолог Бернштейн изложил теорию: процесс не менее важен, чем результат. Абсолютно с этим согласен: от процесса получаю больше кайфа. Ведь результат сиюминутен: сегодня ты король, а завтра снова стоишь у подножия горы. Процесс же постоянен и интересен.

Не знаю, вправе ли я советовать кому-то пробиваться в менеджмент через журналистику, но мой случай доказывает, что это как минимум один из вариантов. Судьба дала шанс применить накопленные в журналистке знания на другом поприще, и я этим шансом воспользовался.

Уже в первый год работы в ТАСС я стал пресс-атташе Российской федерации баскетбола. Получил предложение от тогдашнего президента РФБ Сергея Белова, при том что суперлигу возглавлял Сергей Чернов. Два года совмещал должности, пропитывался баскетбольной атмосферой, затем познакомился с руководителем "Урал-Грейта" Сергеем Кущенко. С 1999 по 2000 год помогал ему, совмещая это с работой в РФБ и ТАСС, потом ушел с обоих должностей, полностью переключившись непосредственно на пермскую команду. Наверное, поэтому многие до сих пор думают, что родом я из Перми.

Жил в Москве, занимался в столичном представительстве "Урал-Грейта" организационными вопросами и пиаром. В Пермь летал очень часто, помню, как спал на откидном столике переднего кресла - рейсы были очень ранними. Работали мы на порыве, на фанатизме, за идею. Потому, наверное, и стали дважды чемпионами.

В 2002 году Кущенко перебрался в ЦСКА и сделал меня своим помощником, заместителем генерального директора. "Урал-Грейт", к сожалению, его отъезд так и не пережил, но это уже другая история. А я дорос в армейском клубе до президента – вот такие дела.

"ХИРУРГ"

Теперь несколько мыслей по поводу неизбежных, мне кажется, в такой ситуации вопросов.

Необходимо ли клубному топ-менеджеру специальное образование? У меня есть два мнения на этот счет. С одной стороны, развитие данного образовательного направления идет семимильными шагами. Менеджмент преподают повсеместно, и это хорошо. Я сам периодически выступаю лектором подобных программ. С другой стороны, не знаю пока ни одного примера, когда слушатель таких курсов достиг бы топ-уровня в спортивной сфере. Да и в среднем звене этих людей немного.

Наверное, когда-нибудь фабрика заработает на полную мощность. Но даже тогда неизбежен "эффект хирурга", который без конкретных разрезанных пациентов и скальпеля в руках вряд ли сумеет применить свои теоретические знания на практике. Тем более не в линейной Америке, где все прописано на годы вперед, а в России или в Европе, требующих от спортивного управленца гибкости, жесткости, хитрости и мудрости одновременно.

А вот любить и понимать спорт нужно обязательно – это базовая вещь. Со стороны видны только поездки, кубки, автографы, награждения и так далее, но это составляет не более процента от реального наполнения моей работы. Она отнимает 24 часа в сутки, если заниматься ею, как надо.

В интернете сейчас есть все. В том числе и иллюзия, что освоить спортивный менеджмент не так сложно. Сабонис сказал мне на недавнем чемпионате мира: "В Литве очень трудно выбрать хорошего баскетбольного тренера, потому что их три миллиона в нашей стране". Но обратите внимание: все российские клубные топ-менеджеры не имеют специального образования, они пришли в профессию через жесткую практику.

Не могу сказать, хорошо это или плохо. Наверное, когда-нибудь ситуация изменится, но на сегодняшний день она такова. Поэтому советов давать не стану, скажу лишь, что очень важно повстречать на своем пути выдающихся учителей и соратников. Мне на таких людей везло. Это и ныне покойный Игорь Безрукавников, возглавлявший спортивный отдел ТАСС, и Кущенко, и Гомельские.

Натыкался ли я на недоверчивое или пренебрежительное к себе отношение со стороны ветеранов цеха, перейдя из журналистики в баскетбольный менеджмент? Наверное, мне и здесь повезло – ничего подобного вокруг себя не замечал. Может, в первые год-два что-то и было, но меня всегда выручало умение выстраивать отношения с людьми и сохранять их даже в конфликтных ситуациях. Мне нравится договариваться, а не мериться силой.

 Да и не только я один в то время был такой "перебежчик". Скажем, другой заместитель Кущенко в ЦСКА – Александр Пак, который сейчас работает в биатлоне, до перехода в баскетбол был президентом банка. Судьба дает новые вызовы, и мы их принимаем.  

ДЕМОКРАТ

Что самое трудное в работе президента клуба? Ответ прост и широко известен: работа с людьми. В этом смысле я консерватор, уже много лет полагаюсь на тех, кому доверяю. С 2006 года, когда я фактически стал управлять клубом, коллектив сотрудников ЦСКА процентов на 70 неизменен. Мы разговариваем на одном языке, стиль общения местами можно назвать демократическим, но это точно не панибратство, и это не снижает планку ответственности – общую и индивидуальную. Мы можем шутить, выпивать-закусывать, играть в пейнтбол и боулинг, но дело всегда на первом месте.

А вот что касается команды, то в спорте, уверен, демократия применима лишь в том случае, когда есть невероятное ощущение ответственности и самодисциплины. Это встречается довольно редко, а если и встречается, то шансы на то, что такое ощущение продержится весь сезон, ничтожно малы. И ситуация зачастую оборачивается анархией. Так что тренер, на мой взгляд, обязан быть по отношению к команде компетентным тираном – именно таково оптимальное сочетание качеств.

Текучка кадров в клубе минимальная, новые люди каждый день просятся на работу, но брать их некуда. Места заняты проверенными профи и в каком-то смысле фанатами, которые за не самую большую зарплату отдают себя клубу без остатка. Ухожу с работы в девять-десять вечера - кто-нибудь обязательно еще на месте. Это не то чтобы радует, но в известной мере подтверждает мои слова.

Сколько у меня подчиненных? С молодежной командой, игроками, тренерами, водителями и уборщицами человек сто наберется. У каждого свое направление: спортивное, финансовое, хозяйственное. Каждое курируется моими заместителями. На мне в большей степени - политические вопросы, стратегия, комплектование команды, взаимодействие с тренером и игроками, решение каких-то острых ситуаций.

Что было самым сложным за мои президентские годы? Расставание с людьми. В том числе – с Евгением Пашутиным. Тяжелое решение, нас и по сей день связывают нормальные отношения. Но раз уж мы беседуем в городе Кливленде, скажу на американский манер: бизнес есть бизнес. Так надо было для клуба.

Очень сложный момент – смерть брата Этторе Мессины. Тяжелая тема, очень личная для Этторе. Тогда Мессина был на грани ухода из ЦСКА, и то, что мы все-таки выиграли Евролигу в Мадриде, с его стороны настоящий подвиг.

Любое поражение – тоже серьезный удар. А еще – прошедший кризис, сокращение бюджета, связанная с этим клубная перестройка… Много было трудностей. Но у человеческой психики, к счастью, есть замечательное свойство – запоминать хорошее и забывать плохое.

Что было самым приятным? Раньше я думал, что победы. Еще летом ответил бы именно так. А теперь скажу по-другому: самые приятные вещи – благополучие моего дома, отношения и работа с людьми, к которым находишься в состоянии взаимного уважения и доверия. То есть опять-таки процесс, а не результат. Это удовольствие я получаю каждый день, а победы, с Божьей помощью, у нас еще будут. Вот для спортсмена самое памятное – титулы и награды. Но не для менеджера.

КУЛИНАР

Обеспеченный ли я человек? Знаете, есть два интересных понятия: "жить хорошо" и "жить, как хочется". Так вот сейчас я живу хорошо. И надеюсь, что наступит такое время, когда буду жить, как хочется. Что в первую очередь подразумевает безбедное существование близких мне людей.

При этом понимаю: президент клуба в спортивной карьере - своеобразный потолок. Выше разве что владелец. Вот если стану им когда-нибудь, тогда, наверное, и буду жить, как хочу.

С другой стороны, есть и в президентстве недостижимый горизонт, к которому нужно стремиться всю жизнь, – Александр Гомельский. Так что резервы роста в этом смысле у меня солидные.

Нужно ли президенту клуба разбираться в тонкостях игры и тренерского дела? Обязательно. И знать суть таких терминов, как "пик-энд-ролл", "степ-аут", "зона", - тоже. Но куда важнее найти тренера, который знает это лучше тебя и умеет донести свои знания до игроков. 

Спортивный менеджер сродни кулинару. Чтобы приготовить хорошее блюдо, требуется много ингредиентов. Игроки, тренеры, офис - все это должно быть замешено в правильных пропорциях и связано крепкими дрожжами. Вот тогда победа станет настоящей вишенкой на торте.

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ