Задушил Дацика до отключки, пришлось откачивать. Малхасян — армянская легенда ММА

Мартин Малхасян приехал в Анапу в 20 лет работать на стройке, а стал бойцом ММА. Правда, тогда, в середине 90-х, такого понятия, как ММА, еще не было. Были бои без правил. Анапа была центром развития смешанных единоборств в России — тренер Андраник Ашугян провел первый турнир еще в 1991-м. Благодаря ему Малхасян и оказался в этом спорте, со временем став одним из самых заметных бойцов в России. Сейчас Мартину 47 лет, он не выступает с 2007-го, воспитывает четырех детей и владеет гостиницей — все там же в Анапе, в Витязево.

В интервью «СЭ» Малхасян рассказал всевозможные истории из своей насыщенной бойцовской карьеры — как пришлось укусить соперника за ногу, как выиграл уличную драку и получил за это $ 5000 долларов, как спасся в Сумгаите в 1988-м благодаря азербайджанскому тренеру, как задушил Вячеслава Дацика в 1999-м, как сломал нос в Бразилии на разминке перед боем, как сцепился с Али Исаевым на чемпионате мира по самбо.

5000 км на машине

— Андраник Ашугян рассказывал, что вы к нему пришли со стройки.

— Все правильно. В 1995 году я приехал из Армении в Анапу. У меня брат был строителем, и я начал работать с ним. Когда я приехал в Анапу, мне было 20 лет. Физическая подготовка у меня была хорошая. Я в детстве занимался греко-римской борьбой, потом дзюдо и самбо. Поинтересовался у ребят, где есть хороший спортзал, и мы поехали к Андранику Ашугяну. Наверное, это было в конце 1995-го или в начале 1996-го. Мы поехали в поселок Супсех, Андраник тогда тренировал там первое и второе поколения своих учеников. Я попал во второе. Мы начали бороться, Ашугян сразу предложил: «Хочешь выступать в боях?» Я сказал ему: «Но я борец». А он ответил: «Ничего, научишься». Через неделю меня записали на бои. Так и начал выступать. Выиграл первый бой, второй, и пошло. Потом выиграл Кубок Черного моря в 1996 году. В 1997-м выиграл первенство края, в 1998-м — чемпионат России, в 1999-м — чемпионат мира. Все это — подряд, без проигрышей. В 2000 и 2001 годах тоже чемпионаты мира выигрывал. Еще были Кубок Кузбасса, Бриллиантовый кубок на Украине.

— А сколько у вас всего боев? Понятно, что в Sherdog и Tapology внесены не все (в Sherdog — 34 (25-8-1), в Tapology — 38 (28-9-1).

— У меня больше 100 профессиональных боев. Помню, в 1999 году в Новокузнецке был турнир-восьмерка, я выиграл все три боя. Главным призом была машина. Там же участвовали Михаил Аветисян, Амар Сулоев. Вылетели все, остались только мы с Аветисяном. Я поймал его на удушающий ногой сверху. Он долго терпел, не хотел сдаваться, у него капа выпала изо рта, пена пошла — после этого судья остановил бой. Когда Аветисян пришел в себя, начал кричать: «Я не проиграл!» Предложили провести второй бой, соответственно, и вторую машину за победу. Первую машину уже я выиграл. Я зашел в раздевалку готовиться ко второму бою, а перед выходом менеджер подошел ко мне и сказал: «Ладно, все, Миша отказался». Я отвечаю: «Ну, ладно, отказался и отказался». Он у меня спросил: «А как бы ты поехал на двух машинах из Новокузнецка?» А я ему: «Ну, одну продал бы, а на второй бы поехал». Мне тогда дали и кубок, и медаль, и машину. Я оттуда до Анапы ехал на машине, 5000 километров проехал.

Мартин Малхасян.

Победил суперсамбиста

— Вы рассказывали про свой первый бой: не знали правил, и вам сказали, что надо драться как на улице.

— Это был Кубок Черного моря в Анапе. Андраник Ашугян сказал, что нужно драться. Я возразил: «Да я правил не знаю!», а он мне: «Дерешься как на улице. Только нельзя кусаться, царапаться, пальцами в глаза тыкать». Против меня вышел чемпион России по кикбоксингу, реально здоровый парень, ударная техника — супер. Я его никак не мог поймать: он бьет и уходит, бьет и уходит. И ногами, и руками бил. У меня уже искры из глаз летели, но я все-таки поймал его и начал бить по-колхозному, как умел. Судья остановил бой, а я не останавливался, злой был. Судья начал разнимать: «Все, бой закончен!» И я, наконец, понял, что нахожусь в ринге, и остановился.

Мы летом каждый понедельник выступали. Бывало по два-три боя за вечер проводили, но в основном — по одному бою. Бывало даже так: решил — не буду сегодня выступать. Пошел на море, погулял, поплавал, позагорал. Пришел посмотреть бои, а Андраник Ашугян подходит и говорит: «Мартин, будешь драться». Я в шоке: «Как я буду драться, я же не готовился!» А Андраник в ответ: «Ты всегда должен быть готов, в любое время».

Как-то получилось так, что сборная России по боевому самбо к нам приехала, и они захотели выступить на турнире. Предложили: «Давайте мы своего бойца выставим против любого из ваших». Андраник сказал мне: «Мартин, переодевайся, будешь драться». Соперник был двукратным чемпионом мира по боевому самбо, мастером спорта международного класса. Но его имя я уже не помню...

— Я вам напомню — это Сурен Балачинский.

— Да-да, Сурен. Я, можно сказать, вышел на бой в том, в чем пришел с моря. Все должны выходить красиво, а я быстро-быстро переоделся, размялся. Тогда Сурен весил 105 кг, если не ошибаюсь. У меня был вес 92 кг. Честно сказать, в первом раунде он меня раскидал, у него были и ударная техника, и борцовская техника. Но он забыл, что каждый человек должен драться до конца. Дыхание, выносливость и терпение мне всегда помогали. Иногда на сборах ребята спрашивали: «Мартин, ты что, вообще не устаешь?» А я им отвечал: «У меня по-другому не получается». Они говорили: «Надо силы сохранить». А я спрашивал: «Для кого? Вышел — надо бороться, вышел — надо драться».

Во втором раунде Балачинский был уже как мясо. Я как хотел, так и крутил его, как хотел, так и бил. Он просто выдохся. Потом Сурен пропустил несколько ударов уже в партере и сдался. Я даже не понял, как все так быстро кончилось. Я думал, мы долго будем драться. Потом тренер этой сборной по самбо сказал: «Да, вы серьезные ребята, раз выиграли у одного из моих лучших учеников». Тогда многие приезжали к нам. И Зенцов, и Семенов, и Бычков, и Харитонов, и многие другие.

Укус за ляжку

— У вас было несколько боев с Борисом Почепом. И как-то вы укусили его за палец.

— Нет, не за палец. Это было на чемпионате России, в финале. Мы с ним долго дрались, три-четыре раунда, может, даже пять. Президентом федерации тогда был Александр Иншаков. Они остановили бой, увидели, что Почеп устает. Остановили бой, вытащили его, стали водой обливать, а меня поставили в красном углу и даже стакан воды не дали. Его полностью обмыли и кинули назад, в восьмиугольник. Мы снова начали драться, он опять начал уставать, они опять остановили бой, вытащили его, опять водой обливать начали. Его тянули-тянули, очень сильно, и в итоге он поймал меня на треугольник через руку ногой. Получилось так, что его ляжка была буквально у меня во рту. Я ее и укусил от злости. Это было, честно скажу. Он только отпустил меня — я начал его бить. И судья ничего не понял, и Почеп не успел сказать, что я его укусил, потому что я его бил. Когда бой остановили, он показал, что я его укусил. Это уже второй раунд прошел, он уже не мог выступать. Он и не хотел выступать, но его опять еле-еле засунули в клетку. Я опять поднял его, бросил, стал бить. И дыхания у него не было, и выносливости, он уже не мог драться, но его заставляли со мной драться, чтобы он выиграл чемпионат, а у него не получалось. Бой остановили, и Борис снова сказал, что считает, что я нарушил правила. Как я нарушил? Можно один раз попросить медицинскую помощь, но не три же раза. Один раз остановили, второй — он уже хочет уходить, бой должны остановить. Если кровотечение — врач должен останавливать бой. А они его водой обливали, нашатырь в нос пихали и, когда он приходил в себя, пихали его назад драться. Это неправильно. Ну, они сами признали это. Победу отдали мне. Официально, в камеру, сказали, что я нарушил правила, и победу дали ему, а на самом деле этот бой — мой. Боря Почеп, кстати, хороший спортсмен, мы с ним дружим до сих пор.

Драки в зале

— А это на том турнире была драка в зале?

— Нет, это было на бое с Расулом Узденовым на Кубке Черного моря. Расул — хороший боец, техника, выносливость и дыхание неплохие. Тогда он весил 78 кг, а я — 85, потяжелее. Мы минут 17 дрались. Он уже выдохся. Бои проходили в цирке. Мы по этому кругу туда-сюда бросали друг друга. Я даже не заметил — а его тренер меня бил, когда мы падали!

— Вы выпали за барьер?

— Да, упали за барьер, и началась драка. Дрались наша сторона и сторона соперника, в зале в нескольких местах тоже была драка. После этого мы все-таки продолжили наш поединок. Он уже не мог драться, но хотел продолжать. Плюс тренер ему кричал: «Давай-давай, ты выиграешь!» Я до сих пор помню: он подходит, я бью ему ногой в печень — и он падает. Его унесли, увезли в больницу, он шесть месяцев лечился.

В Сочи тоже была драка в зале. Тоже был спорный вопрос. Мы дрались, судья остановил бой, некоторые зрители не поняли, почему так вышло, и начали воевать между собой. В двух-трех местах драка была.

Сила

— Когда про вас рассказывают ваши знакомые, они вспоминают вашу силу. Вы же и машины перетаскивали.

— Когда я ходил в спортзал к Андранику Ашугяну, у него была иномарка. Не помню, что за машина, это были 90-е годы, такие машины были дефицитом, тем более в Анапе. У него друг ударил машину, ее привезли, поставили около спортзала, но она закрывала проход. Андраник попросил, чтобы мы переставили эту машину. Помню, с какой стороны брался — та сторона шла вперед, а другие стоят на месте. Я потихоньку со всех сторон всем помог, а в итоге вышло так, что я оказался один с одной стороны, а все — с другой. Я опять толкаю — а они снова застревают. Ну, взял и толкнул машину сам, один. У всех этот эпизод остался в памяти.

Физические данные у меня природные, дыхание и выносливость — тоже. Я много бегал за лошадьми, рубил дрова, пахал, копал. У меня руки сильные были очень. По канату мог подняться, стоять, прыгать, спускаться, на турнике тоже многое мог, но сейчас уже, конечно, все не так.

— А сколько раз могли подтянуться?

— Много. 30 раз — спокойно. А так мы старались подтянуться на турнике и выровняться, это сложно. Или змейку делали, или солнышко. Я даже несколько раз улетал. Много плаваю до сих пор, могу час-полтора плыть. 2 км, наверное, проплываю. Сейчас уже не бегаю, а раньше каждый день по барханам бегал. Андраник еще вешал на ноги грузы по 1 кг. Сейчас кому-нибудь скажешь: «Беги», — не побегут, тем более по барханам с грузом.

Сумгаит

— В одном видео про вас говорилось, что до 18 лет вы жили в Азербайджане. Если вы родились в 1976-м...

— В интернете все написано неправильно. Я родился в ноябре 1974 года, а в интернете написано, что в ноябре 1976-го. В 1988-м мне было почти 14 лет, и мы уехали оттуда [из Азербайджана], убежали. Тогда нас снимали военные вертолеты, потому что дороги были закрыты. Я родился в Азербайджане, в Дашкесанском районе, в селе Кушчу. Там раньше были армянские поселки, армянские районы, стояли многовековые церкви. Сейчас все поломали. Тяжело, больно. Мы иногда с женой смотрим через спутник места, где я родился и жил. Смотрим — аж плакать хочется.

В общем, родился я в селе Кушчу, а в 1988-м мы оттуда убежали в Армению. У сестры было три ребенка. Мальчик и две девочки. Мальчику — 5 лет, девочкам — 2 и 3 года. И я с этими детьми зашел в вертолет, и нас увезли в Армению. Оставили в аэропорту. Я угол нашел, чтобы детей не потерять. Ни одежды, ни хлеба, ничего. Кто-то подходил и хотел помочь, а я не хотел. Отвечал: «У меня есть сила, могу сам зарабатывать». Мой двоюродный брат случайно проезжал рядом и забрал нас. Так мы оказались в Армении.

Первый год я жил в поселке Аревшат, брат отдал меня на дзюдо и самбо. Занимался три месяца. А до этого, еще в Азербайджане, я ходил на греко-римскую борьбу — с 12 лет, два года. На одном чемпионате Азербайджана мы с братом боролись в финале. Это было в Сумгаите в 1988 году. После чемпионата тренер, Эльдар Маллем, взял меня и еще двоих ребят — Хачика и Аветиса, — посадил в такси и привез к себе домой. Да, он азербайджанец. Мог бы оставить нас, и нас тоже уничтожили бы. Но он был человеком с большой буквы. Вытащил нас, привез домой. Сказал отцу: «Твоих сыновей забрал и обратно привез». С того дня хочу его найти, но не могу.

— А как его зовут?

— Его звали Эльдар, но фамилию уже не помню, прошло много лет. Мы называли его Эльдар Маллем.

В Армении я начал заниматься дзюдо и самбо, три месяца занимался — никто не обращал на меня внимания. Я тогда весил 42 кг, и один парень из моего спортзала должен был ехать на чемпионат Армении, но травмировался. Вместо него взяли меня. Никто не ожидал, что я выиграю. Все были в шоке, говорили: «Да ладно, он тоже может бороться?» Меня не ценили в спортзале. Они даже не знали, что я занимался греко-римской борьбой, а я ничего никому не говорил. Я тихо, молча делал то, что мне говорили. После восьмого класса мы переехали в другое место, там я спортом не занимался. Но на лошади катался, много работал физически. До 20 лет спортом не занимался. Потом приехал в Анапу. И на стройке работал, и по ночам охранником был.

Уличная драка за $ 5000

— А что охраняли?

— Хозяин объекта, который мы строили, предложил мне: «Можешь жить у меня и смотреть за всем». Он сам был в Свердловске. Я выступал каждый понедельник, каждый день бегал. В 6-7 утра вставал, раствор делал. Рабочие приходили в 9-10 часов, чтобы делать кладку, штукатурку. Я отдавал им раствор, блоки таскал, охранял объект. А вечером обязательно ходил на тренировку. И летом по понедельникам дрался.

— А сколько тогда платили за бои?

— За победу — 200 долларов. За проигрыш — не знаю, не проигрывал (смеется). Работал строителем и получал 500 долларов — хозяин давал еще 300 долларов за то, что я жил на объекте и охранял его, а Андраник Ашугян давал 200 долларов за выступления. Еще часто бывало, что болельщики давали денег: кто-то 50 долларов, кто-то 100 — от радости, что бой хороший получился. Еще призы давали.

— Распространенный вопрос бойцам, выступавшим в 90-е: вас звали на разборки?

— Ну, бывало такое, но я старался решать вопросы мирным путем. Я не любил драться на улице, не хотелось. Принцип был. Даже в детстве взрослые предлагали: «Давай, поборись с ним!» А я отвечал: «Не хочу на улице бороться». В 90-е было такое, что блатные собрались и хотели кого-то наказать. И был один человек, который сказал: «Да я этого чемпиона, этого Малхасяна, за два удара порву». Мне сказали, что он хочет меня порвать. Я ответил: «Ну, если он хочет, пускай заявляется на соревнования или идет в спортзал. На улице я с ним драться не буду. Я от него этого не слышал. Если он придет и в лицо мне скажет, что хочет меня порвать, — пусть приходит и порвет». В один прекрасный день пришли авторитеты, сказали: «Поехали с нами». Мы поехали, берег моря, Витязево. Там человек 50, блатные собрались на крутых машинах. Мне показали этого человека, сказали: «Вот этот сказал, что тебя порвет, он хочет с тобой сегодня подраться». Я ответил: «Я не уличный боец. Поедем в спортзал, или пусть на соревнованиях со мной выйдет. Я не собираюсь драться на улице, я не блатной, чтобы тут кого-то разрывать». Со всех сторон начали: «Да он боится», — в общем, все на понтах. Я сказал: «Ладно, я выступаю. Пусть меня тогда финансируют». Они согласились.

Здоровый пацан, мышцы надутые. У моего друга была машина, «шестерка», я включил печку, начал разогреваться. Был ноябрь, холодновато, ветер неприятный. А этот стоит перед ветром, разминается, все смотрят, какие у него мышцы, какое телосложение. А я замотанный к ним подхожу и спрашиваю: «Кто будет судить бой?» Один говорит: «Давай я буду». Мы установили: кусаться и царапаться нельзя, пальцы в глаза и в рот пихать нельзя, бой без времени. Бой длился 45 секунд. Я его задушил, он аж почернел. Судья закричал: «Все-все!», я переспросил: «Точно все, отпускаю?» У соперника пена изо рта, его откачивать начали. Они-то думали, что сейчас будут драться Джеки Чан или Ван Дамм, а я его быстро за 45 секунд победил. Около 5 тысяч долларов мне со всех сторон набросали.

— Ничего себе! Получается, это ваш самый большой гонорар тех времен.

— Ребята все были крутые, на иномарках. Каждый что-то дал. По 100, 200, 500 долларов. В сумме вышло 4-5 тысяч.

Дацик

— Вы сказали, что того парня откачивали. Сразу вспоминается момент, когда вы сами откачивали бойца. Я, конечно, про Вячеслава Дацика. Там тоже все быстро закончилось.

— Тогда, на улице, судья вовремя остановил, у соперника пена изо рта пошла, он покашлял и в себя пришел. Было не так, как с Дациком. На соревнованиях я иногда даже смотрел на судей, когда душил, и думал: «Почему он не останавливает?» Андраник Ашугян учил не останавливаться, пока судья не скажет.

— Дацик тогда брутально выиграл свой четвертьфинал у Андрея Орловского. С какими мыслями выходили на бой?

— У нас нельзя было заходить в чужие раздевалки. Дацик зашел к нам, спросил: «С тобой буду драться?» Я ему: «Ну, наверное». Он предложил: «Давай поборемся на руках». Я ответил: «В восьмиугольнике поборешься». Он мне сказал: «Давай сделаем шоу, чтобы красиво было». А я в ответ: «Ну, ты делай шоу, а я буду драться». Когда мы вышли в ринг, я думал, что надо или поймать ему руку, или задушить, или вырубить. Есть такие люди, у которых жесткий характер. У меня такой же, я никогда не сдавался.

Получилось, что он на меня прыгнул, я прошел, подловил его, перевел и поймал на удушающий. Он не сдавался до последнего. Судья остановил бой. Когда я остановился, судья начал отсчет, а надо же откачивать — Дацик потерялся! Я перевернул его, взял за ноги. Неприятно было. Слава богу, откачали. В этот момент я понял: вся ответственность — на Кудряшове (Николай Кудряшов — основатель клуба Red Devil, стоял у истоков М-1. — Прим. «СЭ»). Кудряшов в шоке! Когда мы с ним договорились, мне очень понравились его бойцовские трусы. Я попросил Колю дать мне их. Сказал ему: «Если выиграю турнир — подаришь». Когда я выиграл, пальцем показал на трусы, а он: «Да-да, дарю!» У него мама, кстати, тоже из Витязево.

У меня был принцип не сдаваться. Нормальный мужчина, я считаю, не должен сдаваться. Лучше умереть, чем сдаться. Дацик — красавчик, что продолжает выступать. Он, наверное, чувствует себя молодым. Пусть старается дальше выступать. Но есть много моментов, которые он не должен показывать. То какие-то проститутки, то тюрьма.

Он безбашенный, честно сказать, но со мной всегда был в хороших отношениях. Если что, мы могли друг другу помочь. Я был в Питере, он иногда сюда приезжал, мы виделись в разных местах. У нас хорошие отношения. После боя надо дружить, это спорт.

— Последнее по Дацику: что из безбашенного можете вспомнить?

— Он иногда мог головой ударить в угол, начать ломать стену. Зачем — не понимаю! Спрашивал его: «Зачем ты это делаешь?» А он: «Хочу так». Один раз мы были в ночном клубе, он там начал чудеса творить... Я ему сказал: «Да нельзя же!» А он в ответ: «Мне можно».

— А что он делал в ночном клубе?

— Мог пристать к кому-то, мог просто над кем-то издеваться, смеяться. Это некультурно. Андраник Ашугян говорил, что себя всегда нужно вести культурно, цивилизованно, думать головой, а не кулаками. Сначала надо мерить, а потом резать.

В Бразилии бросали бутылками

— В Бразилии был курьезный случай: вы на разминке сломали нос прямо перед боем.

— Да, я вышел на первый бой, выиграл, мне дали пояс. После этого мне предложили еще один поединок. Супербой. Я показал, что у меня сломан нос, не могу. Если бы не нос — продолжал бы. Они предложили в два раза больше денег. Я им сказал: «Очень жаль, нос сломан, не могу выступать». В этот момент объявили, что я отказываюсь дальше выступать. Зрители начали кидаться бутылками. Я в шоке — вроде ничего плохого не сказал. Начал нервничать, спросил: «Что они делают?» Мне сказали: «Да ничего, пойдем». Я даже кому-то там что-то показал из зрителей.

— А как сломали нос? Боролись с Кудряшовым?

— Когда проход делал, колено попало в нос, и все.

— Но провели бой со сломанным носом.

— Ну да. А в рукопашке у меня было, что я попал в шлем — и руку сломал. С поломанной рукой продолжил, выиграл бой. На второй бой уже не вышел, потому что рука в гипсе была.

— А как выиграли?

— Когда я ударил прямо в шлем — шлем же железный, с решетками, — соперник на жопу сел. Когда в рукопашке бьешь несколько раз в голову ногой, бой останавливают. Соперник лежал, я ударил его несколько раз, и бой остановили, победу дали мне.

Драка и Али Исаев

— Турнир по боевому самбо, 2006 год, чемпионат мира. Драка. Несколько раз пересмотрел видео и так и не понял, почему зрители атаковали судью.

— Бой есть бой. Да, соперник был неплохой: мощный, сильный, техничный. Хороший тяж. Он 4-0 у меня выигрывал. Мне нужна была чистая победа. Я сделал проход, судья кинул мне 2 балла. Потом еще один проход — еще 2 балла. Потом я снизу начал работать, а судья считал, что соперник меня удерживает. Потом произошел обоюдный болевой на ноги. Я взял его ногу, он взял мою. Судья держал сторону соперника. Когда я поймал ногу соперника, он отпустил мою. Тогда судья перевел удержание на мою сторону. За 10 секунд удержания дают балл. Получилось, что я скрутил соперника, и он сдался. Победу отдали мне, а потом напали на судью. Мне было непонятно почему.

Пошел конфликт, Андраник сказал мне садиться на свое место. Я аккуратно подошел к сопернику, сказал: «Мы же спортсмены, мы должны друг друга уважать, зачем такие драки?» Он меня просто оттолкнул и захотел со мной драться. Тогда уже началась массовая драка. Кто-то сзади ударил меня, потом началась каша. Мы разошлись по сторонам, я начал ругаться, матом кричал, некультурно вышло. Спрашивал, кто меня ударил. Со всех сторон каждый говорил: «Я!» Если бы тогда в зал спустились еще люди, то каша была бы еще серьезнее, а мне этого не хотелось. Я притянул соперника, сказал: «Ты должен перед всеми извиняться, или будет каша». Он встал и извинился перед всеми.

Тот, кто на меня напал, потом исчез. Соперник остался, он извинялся. Сначала микрофон взял, но потом убрал, сказал так. Мы все простили его.

— Качество видео не очень хорошее, но я прочитал, что вашего соперника звали Али Исаев. Это тот самый Али Исаев, который сейчас выступает в PFL, который успешно выступал на Олимпиаде?

— Наверное. Точно не могу сказать. Прошло очень много времени. Он хороший спортсмен, «физика» у него была хорошая. Я поймал его руку на болевой, а он меня одной рукой поднял и другой начал бить.

Али Исаев, победитель сезона PFL-2019 в тяжелом весе:
— Раз уж я вас встретил, то надо спросить: это вы тогда были соперником Мартина Малхасяна на чемпионате мира 2006 года, когда была массовая драка?
— Да, это был я.
— Сможете вспомнить, что произошло?
— Я выигрывал, хорошо шел. Был молодой, без опыта в боях. Выиграл один бой, выиграл второй. Против Малхасяна пошел на болевой по своей глупости, как будто я мастер болевых. Мартин воспользовался моментом и взял меня за ногу, сделал болевой мне. Я до этого был на сборах, попал в аварию, было два-три месяца простоя. Мой друг, Мусаил Алаудинов, предложил поехать подраться, я поехал. Без подготовки. А в конце вы видели, какая потасовка была.
— А какие претензии возникли?
— Я сам что-то полез, уже не помню, но погорячился. Моя вина есть, надо признать это. Молодой, кровь кипела, обидно стало.
— Но потом вы с Мартином пожали руки?
— Потом я его уже не видел, но он с нашими ребятами дружил. Потом таких моментов уже не было.

***

— Вы рано завершили карьеру. Согласно Tapology, последний поединок был в 2007 году. Почему ушли?

— Все верно, последний бой был 2 июня 2007 года. Вопрос тяжелый. Семейные проблемы. У меня умерла первая жена, остались двое детей. Надо было их поднимать на ноги. Слава богу, у меня появилась вторая жена, которая родила мне еще двоих детей. Она всех четверых любит, уважает, они для нее одинаково родные. Это меня успокаивает. Семья у меня спокойная, я чувствую себя хорошо. Родители со мной живут. Четверо детей, жена, я, сестра и племянник — 10 человек, за всеми надо смотреть, много нужно делать, возить детей куда-то, что-то покупать. Если честно, это все жена делает (улыбается).