Леонид Барац и Ростислав Хаит: "Хотим в Бразилию!"

ЧИТАТЕЛИ 2013 ГОДА. "КВАРТЕТ И"

Их дружбе 35 лет.

Учились в одном классе, переехали из Одессы в Москву, окончили эстрадный факультет ГИТИСа и основали (вместе с Камилем Лариным и Александром Демидовым) собственный театр, 20-летие которого отметили осенью. А сейчас готовятся к премьере фильма "Быстрее, чем кролики" – на экраны он выйдет в первый день Нового года.

Ларин и Демидов от футбола далеки. Зато Барац с Хаитом и сами горазды мяч погонять, и на стадион периодически выбираются. Побывали на двух чемпионатах Европы. Не исключено, следующим летом доедут и до Бразилии.

Представились они просто: "Леша". "Слава". И сомнения, как обращаться к Барацу, отпали. Он ведь Леонид по паспорту. Но для друзей с детства – только Леша.

***

– Год назад Аркадий Арканов сказал мне: "Если б я выбирал персонажа для интервью из мира спорта, в первую очередь отправился бы к Плющенко". А вы – к кому?

Хаит: – К Зидану. Его уход из футбола – это такая драма! В 34 года блистательно отыграть на чемпионате мира, вытащить сборную с бездарным тренером Доменеком в финал и закончить карьеру после провокации Матерацци… Как было жаль Зидана!

Барац: – А мне интересен Александр Попов. Врезалась в память его фраза из интервью…

Хаит: – Ты, наверное, имеешь в виду Дениса Панкратова?

Барац: – Нет, я о Попове. Он в бассейне почувствовал грань между результатом и смертью. Понял, что физически еще способен прибавить и плыть быстрее – мышцы позволяют. Но тогда не выдержит сердце. А слова Панкратова я помню. Выиграв Олимпиаду в Атланте, он вдруг осознал, что ничего не изменилось. Подумал: "И что? Ради этого15 лет пахал в бассейне?!" Так бывает, когда достигаешь цели.

– Знакомое и вам состояние?

Барац: – Конечно! Вот этой мысли: "И что?" в наших последних спектаклях очень много.

Хаит: – У меня – меньше. Например, выпустили мы фильм, который понравился людям, собрал кассу. Я испытываю огромную радость и удовольствие.

Барац: – Я тоже. Но это у меня легко сочетается с вопросом: "И что?"

– Вас не удивляет, что "Квартет И" никогда не получал ни театральных, ни кинопремий?

Хаит: – Уже нет. Переболели. Мой папа (Валерий Хаит – писатель-сатирик, капитан одесской команды КВН. – Прим. "СЭ") написал про нас статью, которую озаглавил "Другие".

Барац: – И нам приятно такое объяснение. Может, мы делаем свою работу некачественно. Может, это ширпотреб. Но мы действительно вне рамок. Наши фильмы – не совсем кино. А наши спектакли – не совсем театр. Когда снимали "День радио", пришел новый оператор. Спрашивает: "Объясните, какой это жанр?" Честно отвечаем: "Не знаем. Почитайте сценарий".

Хаит: – Безусловно, это комедия. И в то же время… не просто комедия. В общем, черт его знает! Что касается отсутствия фестивальных наград, то здесь серьезное подспорье – денежный эквивалент нашего успеха.

Барац: – Хотя эквивалент хромает на обе ноги. Он не говорит о полной объективности. Ведь есть артисты, которые нам совершенно не нравятся – но собирают стадионы. Если и критика не принимает, и публика не ходит – скорее всего, проблема в тебе. А тут мы перекладываем ее на критиков.

– Слава, когда ваш отец после победы в финале КВН-1967 вернулся в Одессу, его на вокзале встречал весь город. От перрона до Пушкинской улицы несли на руках. У вашей популярности были неожиданные формы?

Хаит: – На руки нас никто не подхватывал. Даже в родной Одессе.

Барац: – Мы дважды пытались въехать туда на белом коне. Но появился конь лишь с третьего раза. Спектакли "День радио" и "День выборов" там принимали сдержанно. В других городах, включая Москву, все было иначе. Зато "Разговоры мужчин среднего возраста" уже и в Одессе имел успех.

Хаит: – Когда становишься популярным, с тобой внезапно начинают целоваться незнакомые знаменитые люди. Мы обнаружили эту странную закономерность, отмечая в ноябре 20-летие "Квартета И".

Барац: – Да, ни с того, ни с сего тебя обнимают, искренне любят и расспрашивают о делах те, кого прежде видел исключительно по телевизору. К этому трудно привыкнуть. Как и к тому, что, придя в компанию, сталкиваешься с обидой человека, который обычно находится там в центре внимания. Главный балагур. Ты не претендуешь на это место. Но он демонстративно его уступает: "Все заткнулись! Будет говорить звезда!" – "Да подождите, я не …" – "Нет-нет, мы помолчим. Налейте звезде!"

***

– Слава, ваш отец, чтоб развить чувство юмора, посоветовал читать Зощенко, Жванецкого, Довлатова, Альтова, Иртеньева и Губермана. Кого-нибудь добавите в список?

Барац: – Ильфа и Петрова. Поразительно, что их здесь нет.

Хаит: – Папа отдает им должное, но никогда не восхищался их романами так, как Довлатовым, Зощенко, Жванецким, которых мы с ним обсуждали. При этом дружит с дочкой Ильфа – Александрой Ильиничной. Она живет в Москве, ведет титаническую работу по исследованию архивов Ильфа и Петрова.

Барац: – Я бы еще обязательно добавил Оскара Уайльда, Чехова, Гоголя, Булгакова.

Хаит: – Согласен. Хотя для меня вне конкуренции Зощенко и Довлатов, у которого есть замечательная строчка: "Истинное мужество в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду". Это наш девиз.

Барац: – А Чехов?

Хаит: – Чехова ценю за другое. Его юмористические рассказы меня так не впечатляют. В отличие от Сомерсета Моэма, например.

Барац: – Ты о рассказах Моэма?

Хаит: – Да, они не только смешные, но и остроумные. Моэм умеет тонко выразить то, что люди не догадываются сформулировать. Читаешь и думаешь: как же просто! Почему сам до этой мысли не дошел?

– Что недавно читали – и не могли оторваться?

Барац: – "Враги. История любви" нобелевского лауреата Башевис-Зингера. Поздновато открыл для себя эту книгу, но меня прямо вштырило.

Хаит: – Я в это время читал Моэма. А затем сборник Фазиля Искандера "Сюжет существования".

Барац: – Веселая книжка.

Хаит: – Очень! Рекомендую. Из 20 рассказов 15 – потрясающие! Мы забыли об Искандере – его тоже обязательно надо включить в список.

Санкт-Петербург. Международный футбольный турнир "Белые ночи". В игре Леонид БАРАЦ, Ростислав ХАИТ и лидер группы "Сплин" Александр ВАСИЛЬЕВ
(слева направо).

– Последнее смешное, что вы услышали на одесской улице?

Хаит: – Там обожают уменьшительно-ласкательные имена. Заказываешь такси, тебе перезванивает диспетчер: "Машиночка на стояночке".

Барац: – Или в ресторане принесли лед. Когда он подтаял, официантка забрала его со словами: "Извините, уже не лёдик".

Хаит: – "Лёдик" – это на заре капитализма в Одессе. Год 1999-й, когда официанты учились быть вежливыми.

Барац: – Между прочим, одесские таксисты никогда не скажут: "Куда вам?"

– Почему?

Барац: – Дурная примета. Нельзя закудыкивать дорогу. Поэтому там все говорят: "Где вам ехать?"

– Михаил Боярский уверен, что отличительная черта настоящего петербуржца – самоедство. А одессита?

Барац: – Легкость.

Хаит: – Теплота. Сегодня это чаще называют позитивностью.

Барац: – Да! Теплота! Город маленький, всё по-свойски, кругом наши. Коммунальные квартиры в одесских двориках откладываются в душе. Не покидает ощущение, что на улице можешь подойти к любому и спросить: "Как считаешь, бросать мне жену?" А в ответ: "Садись. Сейчас я расскажу тебе историю…"

Хаит: – Главное, такая атмосфера сохраняется по сей день! Если, конечно, судьба не забросит в поселок Котовского. Но даже те, кто живут там или в спальных районах Одессы, приезжая в центр города, становятся людьми, с которыми можно говорить о чем угодно. И быть понятым.

– У вас к поселку Котовского что-то личное?

Хаит: – Нет, это как в Москве – Бутово. Далеко. Ничего плохого с нами в поселке не случалось.

Барац: – Как не случалось? А ЗОР?

Хаит: – Точно! Это завод одесской… (морщит лоб) радиофигни. Не помню, как расшифровывается (на самом деле – завод имени Октябрьской революции. – Прим. "СЭ"). Местная футбольная команда так и называлась – ЗОР. Лет в 13 мы с Лешей играли против них.

Барац: – Там были отъявленные козлы. В борьбе за мяч я получил локтем в лицо, и назвал одного из них нехорошим словом. Сразу после матча наши разъехались по домам, а мы со Славой пошли в маленький курень, который принадлежал моим родителям. Когда вышли, увидели, что нас дожидается вся команда ЗОР. Уточнить, что именно я сказал.

Хаит: – Честно говоря, было страшновато. Ребята здоровые, курят…

Барац: – Раз курят – значит, очень взрослые. И очень плохие. Слава богу, нам удалось открутиться.

– Каким образом?

Барац: – Взывали к справедливости, мол, вас вон сколько, а нас-то двое.

Хаит: – Потом напирали на то, что мы будущие звезды, артисты, у нас свой театр будет.

Барац: – А так – не будет…

***

– С профессионалами на футбольном поле когда-нибудь сталкивались?

Хаит: – С Андреем Чернышовым лет семь назад. Я играл в атаке, он в обороне. После парочки рывков услышал за спиной: "Резвый ты парень…" Ладно бы, Леше это сказал! А то мне, человеку, который никогда не бегал быстро! Причем Чернышов старше-то всего на три года. Но был уже абсолютно растренирован. Мяч толком принять не мог.

Барац: – Кто удивил со знаком "плюс", так это Олег Иванов. У него не голова – компьютер! Резкий, скоростной, удар с обеих ног. Мяч отобрать вообще нереально.

Хаит: – В межсезонье с нами за компанию приходят побегать в зал Самедов, Ребко, другие футболисты. Но Иванов произвел самое сильное впечатление. С таким талантом не в "Тереке" надо играть.

– Вы устраиваете футбольные турниры среди артистов, сами играете по выходным. Травмы бывают?

Хаит: – К сожалению. Мы же не катаем мячик – у нас все всерьез. Когда в 1995-м полетели крестообразные связки, я три спектакля отыграл, хромая.

Барац: – Я однажды выходил на сцену с порванным ахиллом.

– Тоже на поле угораздило?

Барац: – Да, видимо, сказался переход с травы на паркет. Потом играл спектакли в гипсовом "сапожке". А в августе перенес операцию на коленном суставе. По срокам специально подгадал так, чтоб не пришлось отменять съемки.

Сочи. Ростислав ХАИТ (слева) во время футбольного матча между сборной кинофестиваля "Кинотавр" и командой администрации столицы зимних Олимпийских игр-2014.

– Правильно понимаю, что болельщиков в вашем "Квартете" двое?

Хаит: – Да, Саша с Камилем футболом не интересуются. И в 2008-м, и в 2012-м на Euro ездили без них.

Барац: – Правда, все равно квартетом – с одесским другом и Максимом Виторганом, еще не женатым на Ксении Собчак. Смотрели по два матча сборной России в групповом турнире.

– Что запомнилось – кроме счета на табло?

Барац: – Веселого было много. В 2008-м арендовали машину и поехали из Вены в Зальцбург. Болтали всю дорогу. Я сидел за рулем, рядом – Виторган. Так от хохота он перестал дышать. Начал колотить меня по коленке. Я свернул к обочине, притормозил. Макс выпал из машины и несколько минут катался по траве.

Хаит: – Никаких реприз в памяти не осталось. Как и то, что мы обсуждали, над чем смеялись. Но на основе этого путешествия родилась идея фильма "О чем говорят мужчины".

Барац: – А в Зальцбурге посетили "Русский дом". Там в прямом эфире организовали телемост с Москвой. Но пропал сигнал. Пауза затянулась. На сцене стоят восемь девиц в коротких маечках, с российскими флагами. Вокруг 700 подвыпивших мужиков. Один крикнул: "Покажи пока нам сиськи, хэй-хэй!" Кто-то подхватил. И минут десять это скандировал весь зал.

– Неужели вы присоединились?

Барац: – Представьте себе. Трудно поверить, но со стороны это не выглядело хамством, пошлостью. Просто мужики вдали от дома, скучают, ждут, когда на экране появится картинка и можно будет снова поболеть…

Хаит: – Что характерно – не показали.

Барац: – Вот в 2012-м была другая история. Когда летели в Варшаву, познакомились с болельщиками. Говорят: "Есть лишние билеты в VIP-ложу на матч Россия – Чехия. Приглашаем".

Хаит: – У нас места были не такие удобные, к тому же в разных секторах. Смотрим – люди вроде приличные. И мы согласились.

Барац: – Люди действительно милейшие. Но не в тот момент, когда крепко выпьют, а наша сборная ведет в счете. Начиная с перерыва и до финального свистка, они, обнявшись, громко распевали матерную кричалку. Целый час! Без пауз! Это был кошмар, который, казалось, не закончится никогда.

Хаит: – А в соседней ложе сидели Гинер и Слуцкий. Когда чехам Дзагоев забил первый гол, я подбежал к ним с безумными глазами: "Теперь его купит "Бавария"! Это "золотой мальчик" российского футбола!"

– Что ответили?

Хаит: – Не помню. Я был в эйфории. Они-то всё воспринимали хладнокровнее.

Барац: – Кстати, любопытная деталь. В 2008-м в стартовом матче мы проиграли Испании 1:4. Позже столкнулись с Берти Фогтсом. Спрашиваем: "Как вам Россия?" – "Без шансов". Но у нас со Славой не возникло ощущения безнадежности. Играли-то неплохо. И вскоре выяснилось, что Фогтс не прав.

Хаит: – Спустя четыре года, когда разгромили чехов, этот же вопрос мы задали на стадионе Жерару Улье. Он едва ли в ладоши не захлопал: "Браво! Минимум полуфинал!" То же самое услышали от Лотара Маттеуса, которого встретили в аэропорту. А вот у нас от такой победы было больше недоумения, чем восторга. Что-то настораживало. Не зря…

– Летом в Бразилию собираетесь?

Барац: – Я очень хочу! Уговариваю Славу.

Хаит: – На пять дней, как в Австрию или Польшу, в Бразилию не поедешь. Задержаться там подольше не позволяет июньский график.

Барац: – Может, в июле вырвемся к полуфиналам.

– Если Россия туда попадет?

Хаит: – Если попадет – полетим точно!

– Со Слуцким давно знакомы?

Хаит: – Виделись как-то на дне рождения Васи Уткина. Ходит Леонид Викторович и на наши спектакли. Мы с Лешей симпатизируем ЦСКА. По-моему, в этом клубе собрались порядочные люди. Чем-то он сейчас напоминает "Локомотив" эпохи Семина-Филатова.

– Кто в спортивном мире за последнее время вас особенно разочаровал?

Хаит: – Меня расстраивает Спаллетти. Трусливой тактикой. Нет в нем духа победителя. Хоть состав у "Зенита" такой, что замахнуться можно на многое. Еще Спаллетти иногда подвирает. Как в истории с днем рождения Кержакова. Итальянцу не хватает человеческих качеств Хиддинка, который с любым найдет общий язык. Не знаю, как в России, но в Европе с этим тренером "Зенит" уже вряд ли чего-то добьется.

Барац: – Не скажу, что меня разочаровал отъезд из "Нью-Джерси" Ильи Ковальчука. Но я сильно удивился. Странно, когда игрок на пике карьеры по доброй воле покидает НХЛ. Я так болел за Ковальчука!

– А кто восхитил?

Хаит: – Всегда недолюбливал Криштиану Роналду. Пижонистый, слащавый. Но за последние полтора сезона изменил к нему отношение. Он фантастически стабилен, где бы не играл – в "Манчестер Юнайтед", "Реале", сборной.

Барац: – Меня восхитили волейболисты в финале лондонской Олимпиады. И наши ходоки. Вот уж кто заслуживает громадного уважения. Настоящие герои, о которых вспоминают раз в четыре года.

***

– Дмитрий Губерниев мне рассказывал, как в Эмиратах вел третий день свадьбы детей казахстанского миллиардера. И вы корпоративов не избегаете. Самый экзотический опыт?

Барац: – Третий день празднования Нового года. На сцене поняли, что среди сотрудников компании уже не найти глаз, которые могут на тебя смотреть. Чудовищными усилиями мы заставили обратить на себя внимание. Только-только завязался контакт, как вдруг на сцену поднялся человек. Подошел к нам со Славой, наклонился и устало произнес: "Идите отсюда на …"

Хаит: – Сказано было так тихо, беззлобно, что показалось, будто нас о чем-то деликатно попросили.

– А дальше?

Хаит: – Пошел все-таки он. Я поднял его, отнес за кулисы, передоверил нашему помощнику. И мы спокойно отработали до конца. Подобные эпизоды даже забавляют. Вот если б вел себя агрессивно, и возникла реальная угроза получить по голове, было бы не до смеха.

– А такое случалось?

Барац: – Рассказываю. 1995 год. Измайлово. Переделанный из ДК ночной клуб. Одно из наших первых выступлений, организовать которое я взялся сам. Работать должны были "на кассу". Уговор такой: если в зале меньше семи человек, мы не выходим.

– Сколько же пришло?

Барац: – Трое! Администратор командует: "Вперед!" – "Как?" – "Ничего не знаю. Разбирайтесь с главным". А главный – весьма конкретный товарищ. Оглядел нас и мрачно процедил: "На сцену!" Я попытался возразить (переходит на тоненький, дрожащий голос): "Мы же договаривались…" – "На сцену!" – рявкнул он.

– И?

Барац: – Удрали. Складные ширмы быстренько закинули в хлебный фургон, который тогда использовали под реквизит, и по газам. Погони, к счастью, не было.

– Когда вы окончили эстрадный факультет ГИТИСа – о чем мечтали, но не могли себе позволить?

Барац: – Мечтали мы обо всем – от популярности до хороших вещей. Туфлях, джинсах, теплой куртке, дорогом коньяке…

Хаит: – Квартирах, машинах. У нас не было ни-че-го. Расскажу о потрясении, которое испытал в 1991 году. Я был в гостях и увидел в холодильнике двухлитровую бутылку пепси-колы. Полную. И еще одну – початую. То есть, они не выпили все сразу! Оказывается, можно и так делать. Для меня это была несусветная роскошь.

Барац: – А чипсы Cheez Balls помнишь? В сочетании с водкой эффект наутро ошеломляющий!

Хаит: – Наша знакомая покупала их в валютном магазине. Как сейчас перед глазами – круглая синяя коробочка с желтой крышечкой, а внутри – шарики. Вкус необыкновенный. Пили мы, разумеется, всякую дрянь. О чем говорить, если ликер Amaretto di Saronno считался деликатесом!

– Слава, вы с Лешей дружите с первого класса. Самый долгий срок – сколько не разговаривали?

Хаит: – По телефону-то? Дня два, наверное. А чтоб не видеться… Десять дней. Мы отдохнули вместе в Испании и разъехались – я в Америку, Леша в Португалию.

– Хоть одна ссора между вами была?

Хаит: – Конечно! Как не ссориться людям, которые постоянно общаются в течение 35 лет?!

Барац: – Если б все это держали в себе, однажды лопнули бы от гнева.

Хаит: – Мы можем послать друг друга, наорать. Но ссоры не подразумевают, что прекращаем общение.

Барац: – Научились не копить обид. Чем молчать и дуться, лучше все высказать в лицо.

Хаит: – Как показывает практика, этот способ – самый правильный. И в дружбе, и в работе.

Фото – "СЭ", РИА Новости, ИТАР-ТАСС/Интерпресс