«В России продукты вкуснее, чем в США. Сладкое у них есть невозможно». Бурятский боец взял три титула, живет в Америке и метит в UFC
Российские болельщики хорошо знают чемпионов UFC и Bellator, но редко в курсе о соотечественниках, которые выступают в менее сильных зарубежных лигах. Бурятский боец наилегчайшего дивизиона Бадмацырен Доржиев за восемь профессиональных поединков завоевал уже три пояса. Сначала Бадмацырен стал чемпионом в белорусской организации BFC, а позже уехал в Америку, где взял пояс организации Энтони Петтиса APFC и лиги Cage Fury FC.
Теперь Доржиев нацелен на UFC, а в интервью «СЭ» он рассказал, какую реакцию получил из промоушена Даны Уайта, почему планирует выступать под флагом Монголии и с какими трудностями столкнулся в США. Также Бадмацырен вспомнил, как в Москве и на Брайтон-Бич его оскорбляли на национальной почве, а за 10 дней до последнего поединка у него погиб брат.
«Собираюсь выступать под флагом Монголии, чтобы не было проблем с карьерой»
— Твоя профессиональная карьера началась весной 2019-го, а уже второй поединок ты провел за границей — в Монголии. Как вышло, что у тебя состоялся бой в такой нестандартной для ММА стране?
— Монголы решили организовать турнир среди тех, у кого есть монгольские корни — это тувинцы, якуты, калмыки, ребята из Внутренней Монголии. Сделали турнир типа «Битвы кочевников». Получилось так, что у знакомого самбиста из Читы была связь с ребятами из Монголии, предложили мою кандидатуру. Монголия — это как домой съездить, ничего такого.
— У тебя родственники там?
— Нет, родственников нет, но все равно мы по культуре и традициям, по языку недалеко ушли друг от друга.
— У тебя, кстати, на профиле в Tapology стоит флаг Монголии. У тебя есть гражданство?
— Нет, гражданства нет. Это чуть-чуть связано с моментами, которые сейчас происходят. Чтобы не было проблем с моей будущей профессиональной карьерой, я решил сменить.
— Ты сам поменял флаг в Tapology?
— Да, попросил парня, который этим занимается. Когда я переехал в Америку, попросил, чтобы он поставил Монголию. И вообще в будущем я собираюсь выступать под флагом этой страны, Монголии.
— Это из-за политической ситуации?
— Больше да, и, конечно, хотелось должное отдать монголам. Как-никак мы бурят-монголы, и просто хочется показать, что есть такие люди, как бурят-монголы. Пусть знают. Я бы не хотел, чтобы это было больше связано с политикой, хочется, чтобы это была дань уважения предкам и монголам.
— Знаю, что некоторые буряты придумывают себе альтернативные русские имена, чтобы окружающим было проще запомнить. У тебя есть такое?
— У меня просто сокращенное от Бадмацырен — это две начальные буквы, Б и Ц. Меня БЦ называют — в Москве не было такого, чтобы кто-то меня Бадмацырен называл. Здесь [в США] называют Би Си, в Москве — БЦ или бэцэшка. Но мое имя мало кто выговаривал.
— А прозвище Immortal Lotus (бессмертный лотос — с английского) как появилось?
— Если взять с тибетского и санскрита, Бадмацырен переводится как «лотос долгой жизни». Чуть-чуть с женой посидели — как получится, если перевести на английский и чтобы звучало более-менее красиво? Получилось immortal lotus — мне понравилось, да и моим болельщикам. А до этого я был Би Си — как Ди Си, Даниэль Кормье (смеется).
«Ребята писали: «Ты чего Петтису руку не жмешь?»
— Ты переехал в США в 2022 году, когда подписал контракт с лигой Энтони Петтиса. При этом первый бой провел только в апреле 2023-го. Почему так вышло и чем занимался, пока не было боев?
— Это очень сложно было, потому что я не знал, что меня ждет. Менеджер вроде работал, и я понял, что он не прямо ас в этом — по нему видно, что он новичок, когда с ним общаешься. Он организовывал один бой в октябре, но там парень за день снялся. Никак не могли устроить бой, только в апреле получилось. До этого я работал как все мигранты — там, тут по стройкам.
— На каких-то объектах?
— По объектам поездил месяц-полтора, потом сократили. До этого убирал за строителями мусор, такой работой занимался. Потом тренер Warriors MMA дал мне время по часу тренировать новичков. Сейчас тренирую ребят три раза в неделю. Тяжеловато было в ментальном плане, думки всякие приходили. Но потихоньку идем. Благо здесь у нас большое бурятское комьюнити, есть старшие товарищи, которые переживают, болеют, хотят, чтобы я выступал. Поддерживали, на плаву держали.
— Поддерживали как спонсоры или на благотворительной основе?
— Как благотворительность, да. Скидываются по 10-15 человек, собирают определенную сумму — на продукты, на квартплату.
— Из патриотических чувств?
— Да. Знаешь же, как поддерживают в СНГ: Узбекистан, Казахстан, Киргизия. У всех же так в республиках.
— В лиге Петтиса ты победил за 23 секунды благодаря удару в печень и взял вакантный пояс. А почему не остался в этом промоушене?
— Должна была пройти защита, но по сопернику, опять же, были проблемы. Я ждал, и в итоге менеджер позвонил, сказал: «Чемпионский бой в Cage Fury FC». Я, конечно, согласился, потому что организация покруче, с именем, и соперник достаточно крепкий. На три боя подписал контракт.
— Забавный момент был сразу после твоей победы в лиге Петтиса. Когда Энтони надел тебе на талию пояс, он хотел пожать тебе руку, но ты отвлекся и не заметил этого. Потом видел этот эпизод в повторе?
— Да, я после этого видео думаю: «Капец. Ну, ладно, бывает». Он такой стоит еще — хотя бы тронул меня, чтобы я увидел. А у меня эмоции были, я такой: «Вау! Наконец-то двинулась моя карьера!» Еще этот парень, соперник, стоял, хотелось с ним чуть-чуть поболтать. В итоге я не увидел, что он мне руку пожимает. Потом мне ребята писали: «Ты чего Энтони руку не жмешь?»
— Твой титульник в Cage Fury прошел всю дистанцию, но там было только четыре раунда. Я так понял, ты забрал все раунды, и пятый был бы только при ничьей. Объясняли ли тебе, в чем смысл такого регламента?
— Кстати, я вообще был в шоке. Отправили контракт, смотрю: четыре раунда, если что — пятый раунд. Для меня это было удивлением. У них такие правила: если 2-2 — пятый раунд, если 3-1 — выигрываешь. А я все четыре раунда забрал.
«В России продукты вкуснее, чем в США. Сладкое у них есть невозможно»
— Ты вырос в поселке Агинское Забайкальского края, население около 16 тысяч человек. Что это за место?
— Я вообще из деревни в 75 км от этого поселка, я там вырос. Родился, занимался вольной борьбой, окончил школу. В Агинском я три года прожил, когда поступил в Бурятский государственный университет, филиал большого университета, который находится в Улан-Удэ. Там обычно после третьего курса уезжали один год доучиваться в Улан-Удэ, но я после третьего курса улетел в Москву. [В Агинском] жил в борцовском интернате. У бурятов борьба — это вид спорта номер один в республике. Это было четырехэтажное здание, там жили все борцы, человек 25-30 всех возрастов, уровней, рядом был зал. Нас кормили очень круто — в студенчестве не ощущал голода. После вольной борьбы спускался [в зал бокса], бил по мешку, мог посмотреть спарринги, иногда сам на спарринги залетал. Поселок большой, пять или шесть школ, оживленный.
— Когда в Нью-Йорк перебрался, контраст почувствовал на фоне того, где раньше жил?
— Я же прожил в Москве восемь лет. Но сюда приехал, метро увидел, думаю: «Что это такое?» Метро — ужас. Наркоманы, воняет, плохо ходит. В Москве привык, что все красиво и чисто, мало замечаешь бездомных. Сначала — да, что-то не то, а потом уже привык, сейчас ни на что не обращаешь внимания.
— Ты говорил, что в Нью-Йорке закупаешься в каком-то магазине с продуктами российского производства, «Ташкент». Почему отказываешься от местного разнообразия?
— От местного разнообразия? Когда в Тампе бой был, мы ходили купить мясо, приготовить хотели национальное блюдо, суп с лапшой. Мясо — это ужас просто, суп не наваристый, никакой вообще! Невкусное мясо. В «Ташкенте» мясо — как будто ты его дома кушаешь. Свежее, хорошее, наваристый получается суп. А в Тампе не очень.
— То есть продукты в России вкуснее, чем в Америке?
— Я думаю, да. Все же да. Здесь сладкое у них — чересчур сладкое. Есть его невозможно. Обычно ездим в «Ташкент», находится на Брайтон-Бич, там закупаемся. Здесь много российских, украинских продуктов. С голоду не умрешь и вкусно будешь есть.
— А почему ты выбрал именно Нью-Йорк для переезда?
— Во-первых, Нью-Йорк среди мигрантов очень популярен, очень большие русскоговорящее и бурятское коммьюнити. Во-вторых, это связано с транспортом, потому что в других штатах будет очень тяжело, если у тебя нет тачки. А здесь какой-никакой общественный транспорт развит, если сопоставить с другими штатами. Автобусы неплохо ходят, бывает, 15-30 минут задержки может быть. Также метро. Только из-за этого здесь в основном остаются. У нас еще здесь родная сестра моей жены с семьей живет. Мы рядом живем, друг другу помогаем.
— Насколько дорого жить в Нью-Йорке человеку, который переехал из России, да еще в такой кризисный момент, когда рубль сильно упал? Видел, ты рассказывал, что билет на автобус до зала в одну сторону стоит 6 долларов — почти 600 рублей.
— Дорого все, да. Но и, соответственно, зарплаты позволяют жить неплохо. Мне нравится, что здесь заработная плата соответствует труду. Я работал, допустим, на стройке, у меня было 22 доллара в час, в неделю получалось примерно $ 1100-1200. Квартплата — $ 1400-1600. Две недели — ты за квартиру отрабатываешь, оставшиеся две недели стараешься отложить на продукты, на вещи. Вещи тоже не особо дорогие тут. Даже один человек если будет работать, он может спокойно прокормить семью. А мы тут вдвоем, у нас детей нет. В принципе неплохо получается.
— Сейчас ты кем работаешь?
— Сейчас буду полностью уходить в тренерство, еще группы набирать, индивидуальные тренировки, если получится. В этом направлении буду работать.
— Тренерство лучше оплачивается, чем работа на стройке?
— Тренерство — это же не пыльное дело, железки и палки не будешь таскать, просто сидишь и объясняешь, что они будут делать. Намного легче, конечно. И, соответственно, зарплата недалеко уходит.
— А жена чем занимается в Америке?
— Она у меня вообще интроверт. Ни с кем не общается, мало с кем знакома, дома сидит — может два дня не выходить из дома, я удивляюсь. А так она ходит на работу — бьюти-индустрия, наращивание ресниц. Наши [в Америке] более ценные, качественнее делают, все говорят об этом.
«Позвонила сестра и сказала, что брат потерялся. До сих пор не нашли»
— За 10 дней до боя у тебя случилась трагедия — не стало старшего брата Даважалсана. Соболезную твоей утрате. Ты писал в соцсетях, что перед боем уже в клетке посмотрел наверх и подумал о нем. Каково было в моральном плане выходить на поединок, когда совсем недавно потерял близкого человека?
— Да, за 10 дней до боя мне утром сестра позвонила, и я почувствовал: что-то не то. Она сказала: «У нас брат потерялся». Я сразу начал плакать, ощущения внутри были не очень хорошие. Если что, его до сих пор не нашли (интервью записывали 26 июля 2023-го. — Прим. «СЭ»). Ищут, ищут... Река Онон прибавилась очень сильно, тяжело искать в таких условиях (Бадмацырен писал в соцсетях, что брат утонул, купаясь в реке. — Прим. «СЭ»). Вроде сейчас вода обратно уходит, я попросил всех друзей, которые есть в поселке, вдоль берега идти и смотреть. Завтра, послезавтра или в выходные ребята все поедут толпой на автобусе, помогут. Надеюсь, найдут тело и попрощаться можно будет.
Мысленно еще не верится, не отпустил еще. Он ждал этого боя, он фанат был, смотрел все подряд, все бои. Перед тем как случилось, мы с ним созванивались, поболтали, посмеялись. Мне тренер писал: «Может, откажемся?» Я подумал, что это жизнь, такое случается, взял себя в руки, сказал, чтобы бой не отменяли, и поехал. Конечно, очень хотел выиграть, посвятить [победу] брату. В четвертом раунде я чувствовал, что выиграю и поговорил, наверное, с ним.
Не такая тяжелая весогонка была, я обычно ночью не могу уснуть из-за голода. Так обратился: «Ахэшка, ахэшка, помоги, пожалуйста». И уснул. Проснулся, думаю, интересно, то ли мне сон приснился, то ли я сам сказал. Обычно я не сплю вообще за день до взвешивания.
— Не было такого момента, когда подумал, что, может, бросить все и уехать, нафиг эти бои?
— Мысли не сильно так пролетали... Случилось такое, это жизнь, все мы туда уйдем рано или поздно. К каждому человеку это придет. Мысли были, тем не менее надо двигаться дальше. Благо есть за кем в будущем присматривать, за кого переживать: семья, племянники, сестры, родители.
«Ювелирные нокауты», суперборьба Амосова, спарринги с Анкалаевым. Копылов — русский средневес из UFC
— А как ты в спорт попал? Не брат отвел? Он же старше тебя на 10 лет.
— У моего старшего брата одноклассник — мой тренер. В 19 лет он начал нас в деревне тренировать. На районные соревнования он открывал класс и забирал ребят. И меня, получается, забрал. Я съездил, в 24 кг занял первое место и все, прямо загорелся после этого. Это было в четвертом классе, после этого я из зала не вылезал.
— У тебя же за восемь боев в профи было уже три титульных боя — в Беларуси, на турнире BFC, у Петтиса и в Cage Fury. Ты после недавней победы обратился к Дане Уайту — какая-то реакция последовала?
— Нет, но мне сейчас пересылали скриншот, где [матчмейкер] Мик Мейнард переписывается то ли с Энтони, то ли с моим менеджером, Дэмианом. Он написал: «Я сейчас в Лондоне, посмотрю по приезду его бой. Я видел обращение». И «лол» написал.
— То есть в принципе реально тебя увидеть в UFC?
— Я не могу дождаться. Если это произойдет, я буду думать, что это сон. Слишком долго я этого ждал и хотел, и до сих пор жду. Это напрягает чуть-чуть. Пока есть внутреннее ощущение: а если не подпишут, а если подпишут... Но, я думаю, подпишут все-таки. Очень надеюсь, что подпишут.
— Когда ты выступал в Brave, у тебя случился небольшой конфликт с Мухаммедом Мокаевым. Ты вызвал его, а Мокаев сказал тебе не упоминать его имя. Вы даже встретились, как я понял. О чем говорили?
— Мы встретились в столовой. Он такой: «Ну что, пойдем поговорим?» Я говорю: «Ну ладно, пойдем». Отошли, где шведский стол, и он начал: «Что ты мое имя упоминаешь? Ты с кем дрался?» Я смотрю на него, и мне кажется, что это такие мелочные разговоры. Я говорю: «А в чем проблема-то? Я хочу с тобой подраться, чисто спортивный интерес, на личности не переходил. Ты же вызываешь людей». [Он сказал]: «Не упоминай мое имя». Я думаю: «Что мне с ним вообще разговаривать?» «Ладно, все, давай». Пошел, за стол сел, и все.
Но потом мы с ним на весогонке вечером встретились, мне плохо было, не спалось, а он вес гонял. Чуть-чуть поговорили, нормально уже. И все, ни конфликта, ничего не осталось. Но сейчас если подпишут, пускай Мухаммад не обижается — я, наверное, газовать начну (смеется). Я надеюсь, его фанаты не будут кричать: «Мы тебя убьем!» Ребята, это бизнес. Мухаммаду не повезло, что у него уже статус звезды есть. Придется ему с этим справляться — с наездами, с вызовами.
— Тем более Мухаммад сам всем бросал вызовы, когда подписался в UFC, это правила игры.
— Просто некоторые слишком близко к сердцу воспринимают это, особенно фанаты. Нет, моменты есть, когда ты не должен перегибать палку, на личности не переходить. Не трогать святое: семью, религию. А так можно раскачать, друг на друга только газовать.
«В Москве говорили: «уезжай в свой аул», «ты паспорт купил»
— Твоя фирменная фраза — »урагшаа". У тебя даже есть футболки с таким принтом. Что она означает?
— Это бурятский, монгольский клик. Раньше, когда воевали, кричали «урагшаа, урагшаа!» У бурятов это слово прямо такое — вау, вперед!
— Как алга у казахов?
— Типа как алга у казахов, тюркоязычных ребят. У нас это урагшаа, вперед. Есть такое выражение: «Если ты идешь — урагшаа, если развернулся — развернись еще раз, и урагшаа». Это короткое слово, запоминающееся. Больше это для того, чтобы знали, кто такие буряты. Потому что в Москве я прожил и сталкивался с таким количеством «что ты приехал?», «уезжай отсюда», «уезжай в свой аул».
Мигрантская проблема есть в Москве — это же не они виноваты, а вина в том, что границы их пускают. Когда сюда люди приезжают, некоторые, конечно, неадекватно себя ведут — видно же, бывает такое. Но не все, очень много культурных ребят, образованных, есть просто недалекие ребята, недовоспитанные. Конечно, это большая проблема, потому что... Если ты посмотришь на меня и представителя Кыргызстана, ты же не скажешь, что это бурят, а это кыргыз?
— Думаю, смогу отличить. Просто не все могут.
— Не все могут. Ты возле спорта, по лицу можешь определить. Но в центре или захолустье Москвы ты мигрант для всех. Они же не знают, что у тебя есть образование, что ты гражданин России, что ты там родился, владеешь русским языком.
— А были какие-то случаи, что наезжали или прессовали в Москве?
— Такого не было, чтобы прессовали, но вот это, знаешь, «езжай отсюда», «ты паспорт купил». Один раз в метро такое было. Я по телефону говорил, что-то кричал, может быть, мой косяк, но женщина слишком резко отреагировала. Она такая: «Что ты орешь? Приехали, наехали тут». Я ей: «Слушайте, вы знаете, где Бурятия находится?» Тоже начал психовать на нее. Когда я сказал про Бурятию, она успокоилась. Может, в курсе. Но было много моментов — у меня, у жены.
Меня постоянно полиция в метро: «Предъявите документы». Когда идешь в маске, тебя останавливают как нерусского мигранта, а рядом пробегают друзья-славяне без маски, без ничего, их не останавливают. Это несправедливо, не очень хорошо, не очень приятно.
— А в Америке как относятся к тем, кто приезжает из России?
— Ни разу не было косого взгляда, ничего. Тут в этом плане люди спокойные. Только на Брайтон-Бич моей жене опять же кто-то из наших сказал: «Ты с какого чуркистана приехала?» Представь, в Америке человек на Брайтон-Бич вот так сказал! Это же очень печально.
— Ты в Нью-Йорк приехал, потому что там есть диаспора бурятская и в целом удобно. А как там в плане залов?
— Это большая проблема. В Нью-Йорке нет хороших залов, где есть хорошие спарринг-партнеры. Все удобные залы находятся очень далеко. Я тренируюсь в Renzo Gracie — это где тренировался Жорж Сен-Пьер в начале, где Даллахер тренировал. Легендарный синий подвал. Я там в основном по утрам тренируюсь. Есть ребята, но нет моего веса. Один, два, три человека. Я спаррингуюсь с ребятами, которые в 70 кг выступают. С ними сложно спарринговать, удары чуть разные.
По понедельникам бывают спарринги в Tiger Schulmann's MMA. Там тренируются такие ребята, как Джимми Ривера, Шейн Бургос, Хулио Арсе. Иногда вижу там скандального грепплера, Диллона Дэниса.
— А как он в жизни себя ведет? Так же как в соцсетях?
— Он только в соцсетях, мне кажется, так газует. А так он спокойный. Тихий, ходит, ничего экстраординарного в нем не видел. Школа Tiger Schulmann's неплохая, у них много филиалов, зал большой, ребята маленьких весов есть, все четко, камера стоит, смотрят спарринги свои. Мне нравится туда ездить, но далеко — если на общественном траспорте, два часа ехать. Это шесть долларов тратится, ждать автобусы по 30 минут... Здесь тренируюсь, вроде получается. Но моя форма сейчас оставляет желать лучшего. Надо мне тренера найти — без него тяжеловато.
— А из Нью-Йорка ты не хочешь переехать, если там такие проблемы с залом?
— Поддерживать форму здесь неплохо, а делать кэмп лучше будет [в других местах]. Все равно тут мясо лучше (смеется).
RSS