Газета Спорт-Экспресс от 6 августа 1996 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

СЕМЬ НОВЕЛЛ НА ПРОЩАНИЕ ОТ СЕМИ КОРРЕСПОНДЕНТОВ "СЭ"

Странная страна - Америка. И Олимпиада ее не исправит. Понять американца европейцу не дано. Не понять, например, почему после того, как Олимпийский парк Атланты был вновь открыт после взрыва, туда пришло чуть ли не в два раза больше народу, чем приходило до трагедии.

Мы спросили об этом нашего хорошего друга, корреспондента журнала Sports Illustrated Джеффа Лилли. Джефф, человек тактичный, лишь пожал плечами:

- Я вас понимаю и даже могу в чем-то соглашаться с вами. Но я американец. И мой крест - жить в этой стране. Или счастье. Но я вижу, как вы соскучились по дому. Именно поэтому я вас понимаю.

Мы прожили в этой стране три недели. Были свидетелями того, как начались Игры. Присутствовали на их закрытии. Теперь это часть нашей жизни.

А в жизни бывает и смешное, и грустное. Поэтому в этом, последнем олимпийском номере мы решили пойти на эксперимент: каждый из семи репортеров "СЭ" в Атланте - по очереди - напишет о каком-нибудь случае, который ему запомнился.

И вот что у нас получилось.

ВАСЮКИ С ХУЛИГАНСКИМИ НАДПИСЯМИ В ТУАЛЕТЕ

С первых дней в Атланте сложилось впечатление, которое по мере приближения окончания Игр укреплялось: нынешняя олимпийская столица - этакие американские Васюки, которые по причине своего богатства получили право провести Всемирный шахматный конгресс, то бишь Олимпиаду. Примитивность поведения жителей Джорджии, волею случая попавших на пару недель в центр внимания всего мира, поражала. Они взирали на все происходящее с реакцией двухлетних младенцев, которые то улыбаются, то плачут.

И еще одна ассоциация - с временами СССР образцов развитого социализма и начала перестройки: от "полусухого закона" (по воскресеньям, например, в магазинах не продают алкогольного пива, хотя с витрины и не убирают) до чудовищных образчиков бюрократизма. И уж совсем неожиданным оказалось наблюдение, заставившее вспомнить о знаменитой песне Владимира Высоцкого. В туалете Главного пресс-центра обнаружились надписи на английском языке, причем с использованием не совсем нормативной лексики. Что-то вроде: "Билли Пейн (олимпийский мэр Атланты и президент Оргкомитета. - "СЭ"), пошел в... Больше тебя никогда не выберут, мэр Хаха-ха-тланты". Если бы не необходимость соблюдать за рубежом правила хорошего тона, под этим мнением анонима имело бы смысл подписаться.

САМЫМ ОБЪЕКТИВНЫМ ОКАЗАЛСЯ АМЕРИКАНСКИЙ МУЗЫКАНТ

Церемония закрытия Игр. Великий Стиви Уандер исполняет песню Джона Леннона Imagine. Почему? Уандер написал много фантастических песен. Но для торжественного момента выбрана все же музыка, которую американец написать не смог бы. Только великий европеец. И спасибо Стиви за это. Самый американский музыкант был объективен в отличие от американской прессы.

МОНГОЛЬСКОЕ И ИНОЕ НАШЕСТВИЕ В ОФИС СЭ

Офис "СЭ" достаточно быстро стал самым посещаемым среди прочих бюро, разместившихся на третьем этаже Главного пресс-центра. Причем дело доходило до того, что кое-кого из колоссального числа околожурналистских бездельников (речь прежде всего о российских бездельниках, которых хватает на всех крупных соревнованиях за рубежом) приходилось в наглую выставлять за дверь. Аборигены же спортивного журналистского корпуса - мировые агентства и крупнейшие издания - появление в своих рядах нахрапистого российского брата встретили на ура. Еще бы - здесь всегда можно было получить самую последнюю и достоверную информацию из первых уст, а также выпить натуральной русской водки и съесть неискусственную черную икру. Мы, естественно, были откровенны, наши коллеги взамен делились всем, что интересовало нас.

Но в первые дни повадился в офис один и тот же монгольский коллега, прекрасно говорящий по-русски. И все требовал, чтобы мы предоставили самый последний номер "СЭ", без которого, по его словам, он не может жить в своем Улан-Баторе. Изначально его удовлетворили номера газеты, привезенные нами из Москвы. Но когда Игры уже набрали ход, монгольский коллега требовал свежие номера. И никакие объяснения, типа "газета издается в Москве", "нам обещали прислать", "зайдите через пару дней" удовлетворить его не могли.

Он успокоился лишь тогда, когда в один из дней с помощью коллег из ИТАР-ТАСС мы получили факсимильные копии одного из номеров и вывесили их в нашем офисе. Монгольский журналист провел у этой стенки довольно много времени, досконально изучая наши репортажи и что-то записывая в блокнот.

Больше он к нам не заходил. А ведь мы могли порадовать его свежими номерами "СЭ", присланными из редакции экспресс-почтой.

СЛОМАННАЯ СТЕНА И РЮМКА ВОДКИ

Наш монгольский коллега при всей его настырности при входе все-таки стучал. Бывали и другие случаи.

Корреспонденты "СЭ", свободные от соревнований, мирно смотрели в офисе женскую разделку. Велосипедная гонка так увлекла их, что боление за нашу Зульфию Зарипову стало весьма громким. Громкость эта стала максимальной, когда мы поняли, что Жанни Лонго не сможет улучшить время российской гонщицы.

Французские коллеги из L'Equipe, обитающие за стенкой, терпели-терпели - и не выдержали. И самый бодрый из них снес секцию из этой самой стенки, ворвавшись в офис "СЭ" с криком, который можно было бы перевести так: "Торжествуете, гады!" После чего немедленно был угощен рюмкой водки, смирился с поражением и стенку восстановил.

MADE IN RUSSIA НА МАЙКАХ АМЕРИКАНСКОЙ КОМАНДЫ

Олимпиада - это сувениры. Разные - от значков до сумок. Но роднит их одно - все они очень дорогие. Поэтому отечественные журналисты решили отложить их покупку на самый последний день Олимпиады в расчете на скидку.

Скидки были. Ими и воспользовался наш друг и брат корреспондент радиостанции "Эхо Москвы" Евгений Любимов, передававший свои репортажи из нашего офиса. Он приобрел несколько маек с красочной надписью: "США. Олимпийская команда". И надо было видеть его лицо, когда он обнаружил на ярлычке надпись: Made in Russia".

ЕЙ-БОГУ, У НАС БЫЛА КЛАССНАЯ КОМАНДА!

Журналистская работа большей частью - ночная. Офис "СЭ" не был исключением. Бывало от усталости засыпали на полу, на стульях, столах и даже стоя - во время электронной передачи материалов на редакционный компьютер. При этом шестеро мужчин неизменно старались сохранять это высокое звание в глазах единственной дамы, не преминув, однако заметить, что на время Игр дама - вовсе не дама, а Дружеский Боевой Конь. Но это - в шутку. На самом деле были внимательны и заботливы: все-таки дама... В условиях катастрофического дефицита времени на умывание, бритье и нормальный (ввиду поздних подъемов) завтрак, это вполне могло быть приравнено к гражданскому подвигу.

Ей-Богу, у нас была классная команда. "Была" - потому что олимпийский огонь погашен. С одной стороны - слава Богу. С другой - жаль...

КУПЮРА В 100 ДОЛЛАРОВ В АМЕРИКЕ ДЕФИЦИТ - НЕ ТО ЧТО В МОСКВЕ

Мы уже приучены нашей демократической прессой: у американцев в экономике всегда и все - о'кей. И кто бы мог подумать, что их обуревают здесь те же проблемы, что и нас. Например, нехватка наличности. В московских банках наши командировочные рубли обменивали исключительно на стодолларовые купюры - меньший номинал в Москве не признают. А в Атланте со столь крупными банкнотами - совсем беда. Не разменяешь баксы в столовой или магазине пресс-центра - езди потом по городу на такси до тех пор, пока водитель не сумеет разменять деньги, чтобы дать тебе сдачу.

Ночь с воскресенья на понедельник. В Москве уже утро понедельника. Мы пишем эти заметки - наш последний материал, который через несколько минут будет передан а редакцию.

А за уже почти разрушенными стенками нашего офиса гуляет пресс-центр. Имеет право: позади адская работа, и можно чуть-чуть расслабиться.

Главный тост: за Сидней-2000. Что ж, до дна!