Газета Спорт-Экспресс № 55 (7294) от 17 марта 2017 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1
ФУТБОЛ
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Виктор ПАНЧЕНКО: “РАМОН ГУЛЯЛ, ОДИА ЖАРИЛ СЕЛЕДКУ”
Если вы думаете, что судьба вас била, но всему вопреки выбрались… Может, вы и правы. Но мы знаем человека, которого било по-настоящему. Пережил столько, что хватит на две повести. И один маленький рассказ.
Сейчас Виктор Панченко, лучший бомбардир чемпионата России-1993, жив, здоров и бодр. Его сын Кирилл рвется с “Динамо” в премьер-лигу, прошлой осенью дебютировал в сборной. У этой семьи все хорошо. Но мы вздрагиваем, слушая рассказы о прошлом.
В руках Панченко-старшего теперь вся селекция “Локомотива”. Сезон закончится - поговорим и об этом. Но сегодня - о другом.
ЖИРКОВ
- В свое время вы были спортивным директором ЦСКА. Врезались в память слова Гинера: “У нас 47 критериев при отборе футболистов…” Что-то конкретное помнится из этого списка?
- Отвечу так: я окончил школу с золотой медалью. Люблю во всем четкость. В этом мы с Гинером и сошлись.
- Гинер тогда делал первые шаги в футбольном бизнесе. Что его интересовало?
- Ему нужен был человек рядом, который все расскажет о футболисте. Например, спрашивает: “Он левша или правша?” - “Двуногий!” - “Таких не бывает”.
- Действительно не бывает?
- Я отвечаю - бывают! Гинер смотрит на меня: “Поспорим?” - “С вами спорить - себе дороже…” - “Хорошо! С какой ноги пенальти бьет?” - “Не бьет он пенальти”. Вот такие разговоры. Но я не знал, что все придет к 47 пунктам. Зато помню, как выясняли: сильно ли вырастет Акинфеев? Какого роста родители? Расположен ли к полноте?
- Выяснили?
- Разумеется. Возили то ли в Швейцарию, то ли в Германию на анализы. Те показали - прибавит пять сантиметров. Так и случилось.
- Жиркова купили за 300 тысяч, а в “Челси” отпустили за 18 миллионов фунтов. Самая выгодная сделка в истории ЦСКА?
- Наверное. Бразильца Жо продали за огромные деньги в “Манчестер Сити”, но обошелся он ЦСКА дороже, чем Юра. За Жиркова в общей сложности заплатили 350 тысяч долларов. Из них 40 тысяч по моей просьбе ему сразу выделили на покупку трехкомнатной квартиры в Тамбове. А то ютились вшестером в однушке - Юра с родителями, два брата и сестра. Тамбовский “Спартак” вложился менее удачно…
- В смысле?
- Часть денег от трансфера Жиркова потратили на автобус для команды. Пригнали из Германии - оказался ворованным! По городу на нем еще можно было передвигаться. Едва выезжали за пределы Тамбова - тормозили на первом же посту ДПС и арестовывали. В итоге автобус сожгли. То ли хулиганы, то ли те, кто продавал - чтоб нельзя было ничего доказать.
- Юный Жирков держался скромно?
- Да из него слова не вытянешь! Молчаливый, весь в себе. Раскрепостился после женитьбы. Хоть я удивился, что в сборной закусился со Слуцким. Когда пересеклись в Казани на финале Кубка, сказал: “Юр, ты ж в игре с французами лучшим был!”
- А он?
- “Нет, дядя Витя, первый тайм провалил. Но все равно Слуцкий не имел права так со мной разговаривать при ребятах. И я вспылил…”
- Почему до ЦСКА большие клубы регулярно браковали Жиркова?
- Гинер перед подписанием контракта тоже расспрашивал: “Витя, почему “Спартаку” и “Локомотиву” он не подошел?” Нет ответа. Насколько мне известно, когда киевскому “Динамо” предложили Жиркова за 300 тысяч долларов, Суркис заинтересовался. Думал, тот из московского “Спартака”. Услышав про тамбовский, побагровел: “Очумели?! Такие деньги за футболиста второй лиги?!” Юру возили по командам два агента, вышли на меня: “Можешь парня показать в ЦСКА?”
- До этого видели Жиркова в деле?
- Нет. Навел справки, прокатился в Тамбов, посмотрел игру. Жирков не потряс воображение, но чем-то зацепил. Познакомились уже в Москве. Дожидался меня с агентами в гостинице около аэровокзала. Я сказал, что поедет с ЦСКА на сборы: “Проявишь себя - подпишешь контракт”. Вскоре вызвал Гинер: “Жирков точно заиграет?” - “Должен. Через годик”. Думаю, никто не предполагал, что сразу пробьется в состав.
- У него и конкурент был серьезный - аргентинец Осмар Феррейра, за которого ЦСКА заплатил 3,5 миллиона.
- Вот-вот. Не каждый тренер в такой ситуации парню бы доверял. Обычно-то как рассуждают? Раз купили легионера, надо ставить. Повезло Юре, что Артур Жорже ни на кого не оглядывался. Для него на первом месте был не ценник, а игровые качества. Хотя Жирков в то время мяч коленками вел. Но когда изо дня в день тренируешься рядом с Карвалью, Вагнером, Дуду, сам начинаешь прибавлять, тянуться за ними, повторять финты.
ДУМБЬЯ
- Самая странная особенность, с которой столкнулись у легионера?
- Поехал я за Рамоном в Бразилию. Все разузнал, возвращаюсь, докладываю Гинеру: “Идеальный футболист. Но пьет”.
- Идеальный?!
- Как Бог исполнял на поле, талантливее Рамона у бразильцев не было никого. Круче любого, кого мы привозили - включая Вагнера, Жо, Карвалью!
- Реакция Гинера?
- Поразился: “Пьет?!” - “Больше, чем мы, вместе взятые!” - “Ну, это невозможно. Я его перевоспитаю”. Купили Рамона. Он матч отыграет - и гульба. Встречал его вечером в том районе, где ЦСКА футболистам квартиры снимал. Девчонки рядом, золотые цепи, кресты… Всё как в Бразилии.
- Он и там ходил в цепях?
- Вот это вряд ли. Летишь туда, садишься в Европе в самолет - в бизнес-классе люди в золоте, бриллиантах. Наутро просыпаешься - никаких цепочек, часов, “грима”. Бедные овечки.
- Вы тоже всё с себя снимали?
- Естественно! В Рио у 18-летнего сына посла пытались отобрать фотоаппарат. Он не отдавал. Так его пикой ткнули. Не знаю, выжил ли.
- Ворюги кругом?
- Подъезжают на мотоцикле, бьют по лицу - выхватывают сумку. В машине нельзя окна открывать. Даже пакет на руках держать не рекомендуется. Только если автомобиль полностью затонирован. Мы ехали в три часа ночи с агентом. На перекрестке красный свет, впереди автомобиль. Останавливаемся метрах в пятнадцати от него. Спрашиваю: “Почему?” - “Чтоб было пространство для маневра. На светофоре притормаживают мотоциклисты, приставляют пистолет - всё отдаешь”.
- Господи.
- За все свои поездки по Бразилии я лишь раз видел на пляже человека с цепочкой. Здоровенный парень, гора мышц. У них вообще культ тела - качаются и с пляжа не вылезают. Наверное, этому можно было ходить. Остальным - чревато. Моя переводчица рассказывала: “В день у меня по три телефона, случается, подрезают…” Я в Бразилии месяцами жил. Едва пересекал таможню в Рио или Сан-Паулу, толпа агентов окружала. Садились в ресторане говорить о футболисте - так все столики вокруг занимали семейные агенты. У этого один процент, у того - три. Каждый желал отщипнуть.
- В Бразилии у вас приключений не было. А в Африке?
- В Африку просил меня не отправлять. Был в Каире - но это почти цивилизация. Если от гостиницы не отходить. Куда-нибудь далеко заберешься - вернешься в одних сланцах. Да мы африканцев и не покупали.
- А Думбья? Одиа?
- Вылавливали в Европе. Думбья мне порекомендовал Андрей Рудаков, бывший футболист “Торпедо” и “Спартака”. Он живет в Швейцарии, все просматривает и там, и во Франции. Мы дружим.
- Слышали альтернативную версию. Будто Думбья рассматривал “Рубин”, но решали - дороговат. А ЦСКА взял.
- Могу раз и навсегда поставить точку в этой истории. Я приехал за нападающим сборной Швейцарии. Рудаков указал на другого: вот футболист из “Янг Бойз”. Игрок замены. Выпускают при счете 0:2 - делает 4:2! И так регулярно. Дал мне диски. Это был Думбья. Я посмотрел - бегом к Гинеру.
- Тот сразу согласился?
- Нет. Пока размышляли - цена на Сейду росла.
- Если верить документам, Думбья родился 31 декабря 1987-го. По вашим ощущениям - сколько ему лет на самом деле?
- Я пытался определять по ширине ноздрей, по морщинам. По толщине губ…
- Дипломатично. Ну а мы думаем, если по ноздрям судить, ему под сорок.
- Знаете, как про Африку рассказывают? Заходят люди в контору, дают 50 долларов - выходят с новым паспортом. И с ним в Европу… Не представляю, как Думбья можно было в “Рому” продать! Это мастерство Гинера!
- Да еще за 16 миллионов.
- Я узнал - чуть со стула не упал. Хотя для меня не секрет, как Гинер и Бабаев могут грамотно преподнести. Это надо дар иметь.
- Гипноз какой-то.
- Гипноз - если ты каждый день человека обрабатываешь. Здесь, думаю, было иначе: “Не берете? Что ж, другие возьмут”. Какие “другие”? Кому он нужен? Впарить за шестнадцать - еще ладно. Но потом за полмиллиона вернуть! Чтоб Думбья своими голами вывел ЦСКА в группу Лиги чемпионов - и ты 20 миллионов заработал! Вот где фокус!
- Думбья нынче в “Базеле”. До этого не заиграл ни в “Роме”, ни в “Ньюкасле”. Сюрприз?
- Нет. Он уже не хочет работать, как прежде. Или не может. В России выходил на свежести и настырности - этого хватало.
- Чиди Одиа как получили?
- В нагрузку к Сергею Даду. По Молдавии у нас работал Боря Тропанец. Есть, говорит, в “Тилигуле” отличный защитник. Приехал его агент, зашли к Гинеру. Обговорили по Даду, вспомнили про Одиа. Клубы вроде “Тилигула” как раз из Африки не вылезают. Там целая группа скаутов живет месяцами, как я в Бразилии. Кого-то найдут - перепродают в Европе.
- Одиа чудил?
- Сняли ему квартиру с евроремонтом. Звонит хозяйка в панике: “Там что-то происходит!” Приезжаем - Чиди селедку на сковороде жарит. Дымина на весь район. Зайти в квартиру невозможно, грязища. Вообще, необязательный парень.
- Когда сорвался переход в ЦСКА Евгения Савина, Гинер нам сказал, что сделку сломали агенты.
- Я изначально был против этого трансфера. Говорил президенту, что Савин ЦСКА не усилит. Повлияло ли мое мнение на ход переговоров с агентами, не знаю.
- Гинер российских агентов не жалует. Работу спортивного директора это сильно осложняет?
- Еще бы! Многие агенты сами не идут в ЦСКА, опасаясь, что могут потерять игрока. Евгений Леннорович часто повторяет: “В ЦСКА у всех агент - я!” Единственное, в чем его убедил, - выплачивать за молодого футболиста определенную сумму родителям и первому тренеру. Если их отблагодарить, не будет обиженных, в дальнейшем приглашать талантливых ребят из регионов станет проще.
НАЙДЕНОВ
- В вашей биографии множество команд. С Найденовым весело работалось?
- Уф-ф! С первого дня! Тот сезон я начинал в “Локомотиве” у Юрия Семина. Играл мало, забил всего один мяч. Был сам не свой. В конце августа приехал Найденов, уговорил перейти в “Цемент”.
- Из высшей лиги - во вторую? Добровольно?
- Дело не в деньгах, хотя условия в “Цементе” были лучше, чем в “Локомотиве”. Просто безумно хотелось играть. Перед командой уже в этом сезоне поставили задачу выйти в первую лигу. Тогда в нашем футболе только-только начались финансовые сделки. Найденов договорился с “Локомотивом”. За мой трансфер заплатили 6,5 тысяч рублей.
- Как новые “Жигули”.
- Да. Прилетаю в Новороссийск. До первой игры с “Химиком” Белореченск пять дней. Жара, Найденов по базе бродит в вытянутой майке и трусах, как у Волка из “Ну, погоди!” Руки сзади, пузо впереди. Время от времени подойдет, приобнимет, шепнет на ухо: “Витенька, прошу, не подведи. Я ж купил тебя за такие деньги…” К матчу с “Химиком” от этих разговоров голова кругом. Чувствую - потряхивает! Мандраж!
- К стартовому свистку отпустило?
- Разыгрываем мяч с центра, пас направо. Я бегу к штрафной. Подача - и влет вколачиваю “в девятку”! Двадцатая секунда! Одним из ассистентов Найденова был Авалу Шамханов. Потом рассказал - когда я забил, Арсен Юльевич выскочил на беговую дорожку, повернулся к трибуне, начал бить себя в грудь с криком: “Это я его купил!” После игры узнал, что у Найденова традиция - обходил раздевалку по кругу, пожимал руку. Тех, кто гол забил, - целовал.
- Как Брежнев Хонеккера?
- Ну да. Два гола - дважды расцелует. Усики у Найденова колючие, противные. Поскольку я регулярно забивал, начал поскорее убегать в душевую, лишь бы с ним не целоваться. Но Арсен Юльевич без смущения открывал дверь, сквозь пар тянул руки: “Паня, ты где?”
- Смешно.
- Горбылей было много. Если Женя Перевертайло, земляк мой ставропольский, вылитый Пьер Ришар, то Найденов - Луи де Фюнес. Только с усами. Помню товарищеский матч в Польше. Ведем 1:0, Найденов выпускает во втором тайме нападающего Сергея Шакина. Молодого, высокого, нескладного. Пас на угол штрафной. Положи корпус, да пробей в дальний. А он ухитряется так по мячу засадить, что тот летит на нашу половину поля. Там никого, кроме поляка, шнурующего бутсы. Мяч ему в ноги - бу-бух! Офсайда нет, защитники давно за центр вышли. Поляк убегает один на один с вратарем, сравнивает счет. Найденов тут же бедолагу Шакина меняет! Минуты полторы на поле провел! После матча спрашиваю: “Что от Найденова-то услышал?” - “Сереженька, ничего страшного. Но кто сказал, что тебе в футбол играть надо?”
- Установки проходили живописно?
- Вместо фишек на макете Найденов на столе заранее раскладывал монетки. Заходил в комнату, называл состав с каждой фамилией, отодвигая монету в сторону. И ссыпал в карман. На фразе: “Ребятки, пошли!” - установка завершалась. Как-то перед игрой я подменил монетки. Вместо гривенников двушки подсунул. Арсен Юльевич огласил состав. Сгребая в карман мелочь, усмехнулся: “Кто меня обманул на 80 копеек?” Помолчал - и сам же ответил: “Кроме Панченко - некому”.
- Какие еще фразы Найденова помнятся?
- Фотографировали команду на поле. Я пристроился с краю, но Найденов с кем-то поменял местами: “Паня, ты со мной, в центре”. А мы с ребятами успели накануне отметить победу шампанским. Встал рядышком, он принюхался, покачал головой: “Я-то думал, что купил в Москве локомотив-паровоз. Оказалось - вагон-ресторан…”
БОРМАН
- В таллинском “Спорте” вы же пересеклись с Валерием Овчинниковым по прозвищу Борман?
- Я пять лет в Таллине отыграл. Но с Овчинниковым всего сезон отработал. До него эстонец тренировал. По-русски говорил плохо, да и в футболе не особо ориентировался. Однажды на установке произнес: “Ф пааа-ссс не икккраааттть! Фозмооожен пееерееехваттт…”
- Карпина там застали?
- Да. Борман его из Нарвы пригласил. Валере было лет шестнадцать. Ничем не выделялся, таскал мячи на тренировку.
- Годы спустя Карпин отзывался о тренировках Овчинникова: “У Бормана в Освенциме…”
- Нагрузки были запредельные. На сборах в Сочи давал тесты - сто отрезков по 100 метров, сорок по 200, двенадцать по 800. Знаменитая история случилась там же, в Сочи. Построил команду: “Сегодня тренировка с мячами”. Все выдохнули, заулыбались: “Наконец-то!” Устали от кроссов. А Борман после паузы: “Взяли мячи в руки - и побежали”.
В свое время он где-то раздобыл голландские конспекты, посвященные тотальному футболу. Его жена Татьяна Николаевна, необычайно красивая женщина, помогла с переводом. По этим конспектам Овчинников работал много лет. Я при встрече сказал ей: “Татьяна Николаевна, что-то вы неправильно перевели. Так тренировать нельзя …”
- Что было самое тяжелое?
- Двенадцать по 800. В тридцатиградусную жару, в болоньевых куртках. А я - в двух, чтоб лишний вес скинуть. После седьмого круга рухнул, крикнув Борману из последних сил: “Иди на …со своим футболом!”
- А он?
- Сделал вид, что не расслышал. Подошел: “Снимай одну “болонку”, ладно уж”. Я поднялся и дальше поковылял. До сих пор перед глазами картина: стоит Овчинников, раскладывает спички на беговой дорожке, отмеряя сорок отрезков по двести метров. Чтоб не сбиться. Мы рысачим, проклиная все на свете. А у него во рту “Мальборо”, в руке кофе. За Борманом повсюду администратор ходил с сумкой, где был термос, сигареты и зажигалка… Если Найденов на установках использовал монеты, то Овчинников - таблетки.
- Что за таблетки?
- Рибоксин, который поддерживает мышцу сердца, какие-то витамины. 11 кучек - как раз на стартовый состав. Попробуй не выпить - лично следил, чтоб каждый проглотил горсть, чуть ли не в рот заглядывал.
С Овчинниковым и Найденовым еще занятная история связана. 1993 год, последний тур, все матчи начинались в 18.00. Нижегородский “Локомотив” принимал “Жемчужину”. Обе команды на грани вылета. Чтоб узнать, как сыграли конкуренты, решили тянуть время любой ценой. То арбитры в судейской задержались. То мячи качали.
- Зачем качали?
- Игра началась - мяч спущен. Два запасных - тоже. Пауза. Затем погасла мачта освещения, это какой-то рабочий специально перерубил кабель. Когда в других городах матчи завершились, в Нижнем играть оставалось минут пятнадцать. Выяснив, что вылет ни “Жемчужине”, ни “Локомотиву” не грозит, Овчинников с Найденовым вышли к бровке, обнялись и крикнули своим: “А теперь играйте как хотите…”
УГОН
- В “КАМАЗе” с Четвериком были на “ты”?
- Естественно. Он чуть-чуть старше меня. Даже родители наши дружили, я на свадьбе у него был.
- У тренеров той поры была мания - если что не так, сразу ищут, кто сдал, кто продал. Четверик таких слабостей не имел?
- Никогда! Я очень спокойный, неконфликтный человек. Меня вывести из себя крайне тяжело. Умею прощать - а это, наверное, плохо. Не все надо прощать. Самый обидный момент в наших отношениях произошел в Америке, 1994 год…
- Что стряслось?
- У меня было тяжелое положение - и Четверик не давал деньги. Накопились долги по зарплате. Я сильно обиделся. Раз до сих пор помню - значит, где-то внутри сидит. Яремчук, Цвейба и остальные получили подъемные. А от меня отмахнулся: “С тобой всегда разберемся, пока иди отсюда…” Вроде как не до меня. Хоть я спас Четверика годом раньше.
- Как?
- Не только я, все мы. Чудом остались в высшей лиге - я забил “Локомотиву”, сыграли 1:1, и ЦСКА в Лужниках, снова 1:1. Два золотых очка. Перед матчем с ЦСКА Перетурин вручил мне сумку с подарками - приз за лучший гол месяца. Забил с лета нижегородскому “Локомотиву”.
- Что за подарки?
- Я шутил: “Набор бандита”. Фирменная красная сумка с этикеткой водки “Смирнов”. К футболу никакого отношения содержимое не имело. Махровый халат, тапочки, стопки, две колоды карт и трехлитровая бутыль с насосом. Угостились всей командой, когда спаслись от вылета.
- Был еще в “КАМАЗе” защитник Эдуард Югрин, отсидевший 13 лет за убийство.
- Челны в конце 90-х - один из самых криминальных городов России. Югрин, закончив с футболом, попал в банду. Был суд, дали 13 лет. Недавно освободился, играет за ветеранов. Последний раз заезжал в Челны, видел Эдика мельком. Особо не изменился. В тюрьме следил за собой, качался. Что там еще делать-то?
- Сколько раз в Челнах грабили вашу квартиру?
- Трижды. “Чистили” одни и те же люди. Вставляли спички в замок. Потом проверяли - если торчат, значит, никого нет. Да и дверь была простенькая. Железную не сразу поставил. Работали, думаю, по наводке - знали, что приехал из Америки, привез аппаратуру. Выворачивали всё, включая детские носочки сына Кирилла.
- Нашли воров?
- Да. Когда первый раз залезли, их соседка спугнула. Увидела, что дверь открыта, они вещи выносят, видеомагнитофон. Всё побросали, а ей пригрозили: “Расскажешь кому-нибудь - убьем”. Вот и молчала полгода, пока тех не поймали.
- Угоняли машину они же?
- Нет, другая банда. Увели “девяносто девятую” ночью от подъезда. Поднял на уши знакомых, вскоре знающие люди мне отзвонились: “Машина пока не всплывала. Значит, где-то в отстойнике. Будут перегонять - есть шанс найти”. В итоге сам отыскал через два дня.
- Как?
- Случайно. Друг подвозил на “восьмерке”. Я увидел на светофоре в соседнем ряду “девяносто девятую” без номеров. Цвет “мокрый асфальт” - как у меня. Присмотрелся - знакомая царапинка сбоку на стекле. Брелок на зеркале заднего вида - маленький футбольный мячик. Елки-палки, это ж моя машина! Началась погоня.
- Долгая?
- Воскресенье, улица пустая, как назло, ни одного гаишника. Парень со светофора ушел вперед, мы за ним. На следующем светофоре, пока горел красный, попытались обогнать, перекрыть дорогу. Тот все понял, засуетился - и по газам. Мы следом. Еле-еле настигли. Вытащили, поколотили. Всё выложил - кому, куда, зачем. Правда, не знал, что это моя машина. В багажнике тренировочная форма лежала, но туда он не заглядывал.
РАК
- Сколько было Кириллу, когда умерла его мама?
- 9 лет. Вернулся он из школы, встал около гроба посередине комнаты. “Папа, что с мамой?” - “Мама спит” - “Она больше не проснется?” - “Нет”. Что тогда пережили, не рассказать словами…
- Еще страшнее вспоминать, как жена угасала?
- Вот этого Кирилл не видел. Он всегда был настолько подвижный, с улицы не уходил. Я в поездках, на сборах. Приезжаю - он на площадке. В хоккей играет. Потом на баскетбол записался. Везде заводила, общительный! Холодина, у него сопли текут - а все равно: “Пап, я еще немножко…” Дома перекусит, уроки сделает - и снова на улицу.
- Вы в той семье уже не жили?
- Да. Дурак, что ушел. Сейчас бы все назад вернуть - ни за что бы так не поступил. Останься я - Лена была бы жива. Почему-то мне так кажется.
- После вас замуж не вышла?
- Нет. Расставание для нее было очень тяжелым. Думаю, и заболела на нервной почве.
- Почему разошлись?
- Молодой, знаменитый, красивый! Другие девушки. Соблазны.
- Вашей новой спутницей стала Жанна. С Леной официально развелись?
- Нет. Она скончалась - я остался вдовцом. С Жанной жили в гражданском браке. Потом и она умерла. Родила мне Филиппа - и через четыре месяца ее не стало. Маму он так и не увидел.
- У нее был рак?
- Да. Рожала, болея. Скрывала от всех. Лишь маме своей созналась. История точно как у Фриске.
- Помните момент, когда узнали диагноз?
- У Жанны взяли анализы. Мне говорят: “Рак”. Но до последнего часа надеялся на чудо. Как все случилось? Жанна родила, из-за высокой температуры долго не выписывали из роддома. Уже тогда возникли какие-то мысли. А Жанна обхитрила врачей.
- Каким образом?
- Думаю, приплатила. Или сбила температуру. Ее выписали. Потом началось. Мать ее была уверена, что в роддоме грязь занесли. Разве время спустя разберешься? Не судиться же с больницей, когда малыш на руках. Вот бабушка его и вытаскивала.
- Филипп родился здоровым?
- Абсолютно. Скорее всего, Жанна еще до родов знала о диагнозе. Но очень хотела ребенка. Дочка от первого брака у нее была, а тут - сын…
- Кирилл был при вас это время?
- Везде его с собой таскал. Череда похорон: Лена умерла в сентябре, ее мама - в январе, Жанна - в октябре. У меня двое детей, денег нет. Не представляю, как выкрутился. Думал - может, сглаз? За год похоронить трех человек - всех на одном кладбище…
- Лежат недалеко друг от друга?
- Рядом. Каждый год приезжаю в Челны - чтоб сходить на могилы. Больше мне в этом городе делать нечего.
- К гадалкам обращались?
- Мне много чего советовали. Приводили каких-то женщин, порчу снимали. Они говорили - порча была. Просто так серии не случаются. Я искал уже не спасения, а понимания. Но понять никто не мог.
- Когда в той черной полосе появился лучик света?
- Интервью со мной в “Спорт-Экспрессе” прочитал Саша Ивченко, тренер из Омска. Поднял вопрос на Совете ПФЛ: “Знаменитый футболист жену похоронил, остался с двумя детьми, надо помочь…” Вскоре пригласил Толстых к себе на “Динамо”, дал денег. Беру конверт, а руки дрожат. Слезы по щекам. Глоток жизни! Эти деньги меня спасли. Помог и Саша Еленский, он возглавлял футбольный профсоюз.
- Чем сейчас занимается?
- Да вот хотел бы его найти. От футбола отошел - какие-то стройки у него… Тогда оформили агентские лицензии Сарсания, Завгородний, я и Халапурдин как матч-агент. За меня заплатили 200 тысяч швейцарских франков через профсоюз.
- Еленский?
- Да. Он начал заниматься этим бизнесом. Снимал две комнаты на Солянке, в офисе Толстых.
- Как же вы остались без денег вообще?
- Дефолт 1998-го подкосил. Был генеральным директором клуба в Георгиевске - всё, что заработал, раздал футболистам. Мой друг - глава администрации Георгиевска. Выделил две квартиры, двушку и трешку. Я понимал: вот продам их, закрою долги и еще в плюсе останусь.
- Логично.
- Вместо этого отдал квартиры футболистам. “Окушки”, которые получал от Четверика за долги по зарплате в “КАМАЗе”, тоже футболистам отдавал.
- Что ж все скопленное кинули на эту команду в Георгиевске?
- Так родина моя. Люди смотрят восхищенно - вернулся поднимать футбол. Очень уж хотелось доказать. В такие долги влез!
- Какие были - в самый пиковый момент?
- До сих пор помню: беру 3 тысячи долларов, обмениваю на рубли, раздаю зарплату. А через два дня - дефолт! 3 тысячи долларов превратились в 30!
- Что делать?
- Все продавать, что возможно.
- Прессовали кредиторы?
- Трясли меня уверенно. В 6 утра звонили. Чтоб просыпался - и сразу вспоминал, кому должен.
- Еще были у вас с водкой бизнес-проекты.
- Эпоха бартеров - друзья дали под реализацию два фургона водки из города Ессентуки. На хорошей воде, зачищенная на молоке. Водка шикарная - а бизнесмен я никакой оказался. Взял по доброте душевной, один фургон просто раздал по знакомым. У кого свадьба, тот на пороге: “Витя, дашь 20 ящиков?” - “Да бери…” Деньги все обещали позже заплатить.
- И что?
- Никто, конечно, не платил. Даже на свадьбу забывали пригласить. В то время, если нашел водку для свадьбы - считай, торжество удалось. Второй фургон надо бы реализовать, и тут узнаю про закон Шаймиева - на территории Татарстана можно торговать исключительно татарской водкой. Привозную не берут!
- Нужно везти дальше?
- В Татарстане меня бы не тронули - а дальше с этой водкой могли прибить. Попробуй отвези. Пришлось по друзьям раздавать. На плотину ходили к рыбакам. На щук выменивали. Одна бутылка - килограммов десять рыбы! За хранение хозяину склада еще 10 ящиков. Так и разлетелась.
- Ничего продать не удалось?
- Самую малость - с помощью Четверика. На любом застолье в Челнах я узнавал свою водку. Когда бизнесом занимался, со мной рядом было интересно всем. Потому что все зарабатывали - кроме меня.
КИРИЛЛ
- Вы переехали в Москву, стали агентом. А Кирилл?
- Отдал его в интернат “Локомотива”. Целыми неделями там. Я снимал квартиру на “Речном вокзале”, виделись редко. Мальчишке десять лет. Ночами звонил, плакал: “Папка, у меня мамы нет, ты меня тоже бросил, с утра до вечера школа, тренировки…” Наиграется - и накатывает на него.
- Что делали?
- Подрывался к нему. Пока еду через всю Москву - воспитательница его, нарыдавшегося, уже уложит. Чаю попью в интернате и обратно, так с ним и не поговорив. Только посмотрю на спящего. Часто такое случалось. Потом снова по телефону: “Сынок, надо потерпеть…”
- Он терпеливый парень?
- Очень. Но я удивляюсь в нем другой черточке - теплоте в общении с людьми. Мне кажется, Кирилл чересчур мягкий.
- Довольны, как складывается карьера сына?
- Кирилл еще будет прибавлять и прибавлять! Поэтому я спокоен. Он из “поздних”. Я сам поздно начал, стал лучшим бомбардиром России в 31. Когда все уже заканчивают - раскрылся. Лет в 26 начал понимать футбол. Как говорят - видеть в 3D.
- Это как?
- Видел не только, как сам атакую ворота - еще и что сбоку творится. Сзади. Пришло настоящее понимание!
- До 26 лет этого не было?
- До 26-ти я был “гадким утенком”. Ни черта не получалось, никуда не попадал. Но покупал какие-то кассеты, смотрел, как Платини мяч принимает, как добивает Герд Мюллер, крутил и крутил эти записи. Был такой тренер - Владимир Михайлов. В Липецке со мной возился, учил открываться под “нападающими”. Ставил на полукруг несколько мячей - и меня гонял. Исполнял с первого касания.
- Однажды Сергей Сальников выдал Старостину: “Ничего вы, Николай Петрович, в футболе не понимаете”. Сын вам похожего не говорил?
- Никогда он такого не произнесет!
- Почему?
- Хорошо воспитан. Спасибо его маме, царство небесное. Многое в него успела заложить.
- Вы для него абсолютный авторитет?
- Я думаю - да. Знает - никто ему настолько открыто и конкретно не подскажет. Как вижу, что начинаются понты, - подчищаю.
- Чего сыну не хватило, чтоб заиграть в ЦСКА?
- Просто нужна была практика. Никакие тренировки игру не заменят. Но если ты не играешь постоянно - кураж пропадает. Голевое чутье притупляется. Выходишь на десять минут, мысль одна: “Не ошибиться, сохранить мяч…” Два года внушал сыну: “Терпи, доказывай в ЦСКА” - и он терпел. Считаю, все доказал. Почему особого доверия со стороны тренера не было - не мне судить. Всем Леонид Викторович давал больше шансов, чем Кириллу. Вот я и сказал летом: “В 26 лет надо играть. Никуда не уезжая из Москвы, не теряя дух победителя, который появился в ЦСКА”.
- Зимой Кирилл мог вернуться в ЦСКА, но предпочел остаться в “Динамо”. Почему?
- Скажу так: у ЦСКА не было той заинтересованности, что проявило “Динамо”. Решение с Кириллом принимали совместно, как отец с сыном.
- Детей у вас трое?
- Да. Мишке - семь лет. Надеюсь, будет футболистом или хоккеистом. А Филипп, который заканчивает 11-й класс, от спорта далек. Занимается модельным бизнесом, играет на гитаре, снимается в клипах, фильмах. Мечтает стать актером.
- Одобряете?
- Почему нет? Я могу что-то посоветовать, но сыновья знают: последнее слово - за ними. Главное - чтоб им было интересно!
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ