Газета Спорт-Экспресс № 5 (6656) от 16 января 2015 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 3

ХОККЕЙ

"КЛУБ 1000"

ГОНЧАР: ТЫСЯЧА № 13

Окончание. Начало - стр. 1

Интересных людей среди наших энхаэловцев той поры было много. А вот тех, кого тянуло к России, - единицы. Многие вообще не ездили на родину, и их можно было понять - некоторые столкнулись с криминалитетом. А Гончар описывал мне очередной отпуск:

- Когда много времени летом провожу в Америке, ощущения, что отдохнул, у меня не остается. Был дома у Вити Козлова в Тольятти, потом пару недель в родном Челябинске, а затем осуществил свою мечту. Еще со времен матчей против ленинградского СКА мечтал съездить в Питер в свободное время - и вот сбылось! Белые ночи, развод мостов, катание на лодках по Неве - романтика! Когда разводили мосты, мы в лодке вставали под ними, и я снимал на видеокамеру - отличная кассета получилась. А еще удалось побывать на экскурсиях и посмотреть форты, сооруженные еще Петром I на случай войны, где на складах хранились боеприпасы. Я так очарован, что, если бы меня спросили, где бы мне больше всего хотелось жить, назвал бы Санкт-Петербург.

Спустя год или два Гончар купил в Питере квартиру, которой владеет и по сей день - одно время в ней, например, жил сын Валерия Харламова Александр, игравший тогда за СКА.

И свадьбу защитник отгулял тоже на берегах Невы. Семейная история Гончара - словно из кино.

На Олимпиаду в Нагано он попал во многом волею судьбы (может, она, забирая должок, и лишила его Сочи?). В последний момент получил травму Александр Карповцев, и молодой Гончар фактически вскочил на трап улетавшего в Японию самолета. Там была великолепная, по выражению Павла Буре, "команда братьев", пять голов капитана финнам в полуфинале, обиднейшие 0:1 в финале от чехов, гордость за команду и разочарование результатом в одном флаконе.

А в день вылета из Японии в Вашингтон, за несколько часов, Сергей познакомился с фигуристкой Ксенией Сметаненко, выступавшей там за Армению в танцах на льду...

Олимпиада для Гончара - не просто великий хоккейный турнир, но и место рождения семьи. О чем он не устает вспоминать, говоря: "Это самая большая победа в моей жизни".

Летом 2013-го он предпочел Даллас Магнитогорску из-за семьи. "У нас были хорошие переговоры, а во время локаутов я убедился, что для игроков там делают все. Но уехать на два года от семьи было бы тяжеловато. Дети растут... Даже переезд в Москву - это новые школы, адаптация. Все-таки они выросли в Северной Америке. Хотя они у меня молодцы: и читают, и пишут по-русски".

С таким отцом в последнем я и не сомневался.

* * *

"Думаю, меня не взяли в Сочи не из-за возраста, а потому, что я не вписывался в оборонительные схемы главного тренера, - рассуждал Сергей. - Люблю подключаться - вот в чем дело. Вдруг пойду в атаку и нарушу незыблемую схему Зинэтулы Хайдаровича, главный постулат которой - "все сзади"? Но при этом никак не "все впереди"..."

Он с горечью говорил мне это в феврале 2014-го. И Вячеслав Фетисов вздыхал: "Свои 15 минут за матч Гончар отыграл бы спокойно и уверенно". А я, отмечая, что лучшими бомбардирами у обоих финалистов, Канады и Швеции, стали защитники Даути и Карлссон, а наши, вместе взятые, набрали пять очков, вспоминал момент из давней беседы с Гончаром. Тогда он рассказывал о своих первых шагах в профессиональном хоккее:

"Многие удивляются перемене, которая произошла в моем стиле игры по сравнению с "Динамо". В России я был жестким защитником-разрушителем, часто дрался. Американцы, когда слышат это, страшно удивляются. Но дело-то в том, что я с детства играл совершенно иначе, за что благодарен своему первому тренеру Виктору Перегудову. Во всех юношеских сборных любил подключаться к атакам, набирал много очков.

Однако когда переехал из Челябинска в "Динамо", Петр Воробьев и Зинэтула Билялетдинов строго наказали в атаку бегать поменьше и побольше толкаться в защите. Я беспрекословно подчинился, о чем сейчас несколько жалею. Но когда в 18 лет приезжаешь в огромный город, в знаменитую команду, то все, что тебе там говорят, кажется абсолютной истиной.

В моем случае это было правильно только на 50 процентов. С одной стороны, научился многим оборонительным приемам, которых раньше делать не умел. С другой, главное, что с детства заложил во мне Перегудов, ушло на второй план. Я стал играть в совсем другой хоккей: толкался, дрался, перестал думать на площадке. Но приехал в "Кэпиталз", увидел первую драку нашего бойца Крэйга Беруби - и понял, что за океаном мне в этом жанре делать нечего..."

Не стоит думать, что он легко освоился в Америке. В первые полгода в фарм-клубе Гончара сверлила мысль: "Что я тут делаю?" Но очень кстати тогда был локаут, Сергей в "Портленде" набрал форму, и, когда сезон НХЛ зимой все-таки начался, его вызвали в основную команду, и вписался он в нее с ходу. А за пределами катка помог словак Петер Бондра, до 12 лет проживший в Луцке. Он помогал новичку с переводом и часто приглашал в гости.

Укреплению авторитета помогали турниры за сборную - Кубок мира-96, Нагано-98. Но каждый год приходилось что-то доказывать. В какой-то момент Гончара невзлюбил главный тренер "Вашингтона" Рон Уилсон, но просьбу об обмене клуб не удовлетворил.

Затем отношения потеплели, но во время плей-офф-98, после поражения в матче первого раунда с "Бостоном" Уилсон в раздевалке нелестно отозвался о европейцах. Гончар с Николишиным подошли к тренеру и сказали, что не меньше его хотят выиграть Кубок Стэнли. Такая реакция Уилсону понравилась, и Сергей с 7 голами стал лучшим защитником-снайпером того плей-офф, в котором "Вашингтон" дошел до финала.

С первых дней в НХЛ Гончар впитывал уроки, один из которых преподал ему Марио Лемье.

"В первый мой сезон играли с "Питтсбургом", и мне дали задание играть против Лемье персонально, - рассказывал Гончар. - Я так к нему приклеился, что ему уже тошно стало. Под конец матча при ничейном счете шайба оказывается у нас в зоне. Не свожу взгляда с Лемье и в какой-то момент теряю ее из виду. Марио это замечает, вздыхает и делает разочарованную мину: ай-яй-яй, шайба из зоны вышла. И начинает вроде бы откатываться. Делаю два шага вперед, чтобы постараться его опередить и начать атаку - и в эту же секунду Марио уже у меня за спиной перед нашими воротами получает пас и забивает! Для меня это был жуткий шок. Ведь меня не обыграли, а одурачили с помощью одной мимики! Хорошо, тренер успокоил: это Лемье! Если бы наорал, уверенность могла бы надолго пропасть".

15 лет спустя, в 2009-м, 35-летний Гончар выиграет свой единственный Кубок Стэнли под началом владельца "Питтсбурга" Лемье. Закольцуется один из многих сюжетов жизни лучшего действующего защитника-бомбардира НХЛ. Который до поздних этапов своей карьеры после каждой тренировки делал сто щелчков по пустым воротам.

Уроки Лемье и других не пройдут даром. В 2014-м великий защитник Лэрри Робинсон на мой вопрос, кто для него лучший российский игрок обороны в НХЛ, ответил: "Если брать большой период времени, то, безусловно, Гончар".

Недавно он набрал 800-е очко в НХЛ. Теперь - еще более эпический юбилей.

* * *

А вот другой сюжет. Как раз о "Канадиенс". 4 января 2000 года "Вашингтон" принимал "Монреаль". Будучи в отпуске, я путешествовал по востоку Америки и в тот день оказался на Капитолийском холме. И отказать себе в удовольствии сходить на хоккей не смог.

Ноутбука с собой в поездку не взял, так как писать ничего не собирался. Планы нарушил Гончар. "Столичные" выиграли - 6:1, а он расщедрился на хет-трик - второй в истории российских защитников в НХЛ после Владимира Малахова. Не взять интервью у соотечественника, доброго знакомого и просто хорошего человека в день его триумфа было бы преступлением против профессии, да и вообще не по-людски. "Играл как обычно, ничего особенного вроде не делал. Наверное, просто повезло", - Гончар как он есть.

В середине третьего периода того матча во время рекламной паузы зрителям задали вопрос: "Кто из этих четырех хоккеистов родился не в России: Гончар, Миронов, Зедник или Николишин?" Так болельщик, которому выпало отвечать, выбрал не Зедника, а... Гончара!

Такое невежество вызвало негодующий гул зала, но сам защитник был так поглощен игрой, что узнал о нем лишь после - по ходу нашего разговора. Который той ночью в гостинице воплотился в интервью, написанное от руки. Вот только факс в лобби отеля работать решительно отказался. Репортаж и интервью пришлось диктовать через океан стенографисткам, лишая себя сна.

Диктуя, я недоумевал: "Зачем? Я же в отпуске!" И тут же отвечал себе: по-другому повести себя по отношению к золотому человеку Гончару было невозможно. Поленившись или убедив себя аргументом об отпуске, никогда бы себя за это не простил.

А судьба однажды замкнула круг, приведя Гончара уже на пятом десятке жизни в обиженный им тогда "Монреаль". Клуб, в составе которого он и набрал свое тысячное очко.

В Америке он видел многое. В середине 90-х друг Гончара работал охранником в Белом доме. На Рождество друг-охранник организовал экскурсию в президентскую резиденцию США для самого игрока и его родителей. Ходили, глазели - и вдруг из какой-то двери вышел Билл Клинтон в джинсах, подошел и сказал: "Привет, как дела? Нравится ли вам Белый дом?"

Только Гончар хотел ответить, как появилась пара дяденек в полтора-два раза больше Андрея Назарова. Светская беседа была нарушена, но спустя время защитник получил фотографию президента с подписью: "Сергею Гончару - всего самого лучшего. Билл Клинтон".

* * *

Уже после хет-трика с "Монреалем" в жизни Гончара были пять Матчей звезд НХЛ, еще три Олимпиады, один Кубок мира и, наконец, выигрыш Кубка Стэнли. После которого Сергей сделал рингтоном на своем мобильном " We are the Champions ".

"До сих пор кажется, что вижу невероятный сон", - поделился эмоциями Гончар в день прилета на Игры в Нагано. Так же остро он воспринимал выступление за сборную всегда. Тем обиднее и несправедливее, что он ничего в ее составе не выиграл.

Когда спустя пару месяцев вслед за ванкуверским разочарованием в 2010-м 35-летний Гончар после двух кряду выходов в финал Кубка Стэнли (из-за чего не доехал до Квебека и Берна) прилетел в Кельн, казалось: когда, если не сейчас? Но и там - серебро.

Чтобы прибыть в Ванкувер-2010 на день раньше и успеть поучаствовать хотя бы в одной тренировке перед началом турнира, они с Малкиным наняли за свой счет частный самолет из Питтсбурга через всю Америку, хотя Ассоциация игроков НХЛ оплачивала хоккеистам билеты первого класса регулярных рейсов.

А по ходу Олимпиады (в интервью, по-моему, этот джентльмен не отказывал никому и никогда) так ответил на мой вопрос: "Выигрыш самого престижного трофея клубного хоккея - достаточное основание для того, чтобы считать карьеру успешной?":

- Конечно, для такой оценки необходимо еще и золото Олимпиады.

Ан нет, Сергей. Всю свою карьеру вы отдавали все, чтобы его выиграть, - и не ваша вина, что не сложилось. Вы приложили руку к тому, чтобы Малкин стал Малкиным. Вы подаете пример мальчишкам в родном Челябинске, благодаря чему там вырастают новые мастера - Войнов, Кузнецов, Ничушкин.

Вы по своей воле не пропустили ни одной Олимпиады и Кубка мира, едва не став олимпийцем-рекордсменом всех времен. Чтобы вас любили по ту или другую сторону океана, вам не нужно на чью-то потребу ругать Россию или Америку, - все и всем по обе стороны Атлантики вы доказали двумя с лишним декадами игры. Своей тысячей очков. И своим вечным позитивом, из-за которого у вас нет и не может быть врагов.

Нам только предстоит оценить, какое достижение вам покорилось. Ни в СССР, ни в России никогда не было защитников с тысячей очков. И, вероятно, не будет. Господа из ФХР, никто вас не поймет, если по такому поводу вы не устроите после сезона масштабное чествование.

Которое, может, хотя бы чуть-чуть заменит Гончару сладость тех побед, которые ему не судьба была одержать.

Игорь РАБИНЕР