Газета Спорт-Экспресс № 100 (4977) от 13 мая 2009 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 5

ПЕРИОД ГЛАСНОСТИ

Александр ПРОСВЕТОВ

В железнодорожном клубе наступила пора гласности. Не говорю "эпоха", потому что события в футболе происходят быстро, и веяния меняются подчас стремительно. Но если в игре "Локомотива" пока не видно существенного сдвига, то в антураже клуба после замены Рашида Рахимова на Владимира Маминова налицо приметы нового. Так, в минувшую пятницу журналистов пригласили в Баковку на день открытых дверей. А в четверг в 14.00 на главной арене в Черкизове пройдет тренировка со зрителями.

За весь прошлый сезон такая тренировка состоялась только один раз. Прессу на базу с начала текущего чемпионата допустили тоже лишь однажды. Причем было сказано: не больше одного человека от издания. И с новичком Фаллем интервью не делать. В результате коллеги сенегальцу лишь походя задали 2 - 3 вопроса.

Не выносил экс-главный ажиотажа и суеты, которые создавал наш брат. На сборе в Италии ему показалось слишком шумно - и вскоре команда сменила место дислокации. Ранее же в Турции, по требованию Рахимова, была подыскана гостиница, в которой не проживал ни один другой клуб. В соседнем отеле, между прочим, сосуществовали 7-8 команд из разных стран. Среди них - "Амкар".

Не берусь судить, как некое затворничество воздействовало на игроков - умиротворяюще или, напротив, угнетающе. Создавалось, впрочем, впечатление, что Рахимов, бывший футболист, относился к ним по-доброму. С другой стороны, сами игроки, если они не безумцы или изгои, публично жаловаться на начальство не будут. Зато мы, журналисты, уж точно накушались болезненного стремления бывшего "машиниста" к централизации власти и его склонности к шпионским играм.

Потребителю продукции, в том числе газетной, вообще-то безразличны производственные трудности. Но то, как было поставлено дело в "Локомотиве", полагаю, дополнит портрет тренера некоторыми штрихами.

Информировать о травмах был вправе только главный тренер. СМИ пользовались слухами, и это иногда приводило к недоразумениям. Кстати, в клубах-соперниках осведомлены о всяких потерях и без журналистов - через агентов, самих же игроков. В футбольной среде своя информационная сеть.

"В команде есть один тренер", - заявил мне Рахимов, когда в прошлом году я собрался взять интервью у одного из его помощников. Сугубо человеческое - ясно же, что и помощник сам себе не враг, чтобы подвергать сомнению какие-либо методы и приемы главного. Но в отношении всех - членов тренерского штаба и футболистов - на сборе действовало незыблемое правило: интервью только с соизволения главного тренера. Разрешения выдавались не списком, а каждый отдельно взятый день при обращении через пресс-атташе.

Поэтому вы, читатели, так и не узнали, что за люди австриец Альфред Татар и испанец Хосе Монтанес. "Он пока не хочет давать интервью", - утверждал Рахимов насчет тренера по физподготовке, который между тем охотно отвечал по телефону на вопросы соотечественников. Да и какую страшную тайну он мог раскрыть? Поведать о недостатках функциональной подготовки? Так с ней как раз у "Локомотива" все вроде бы в порядке.

Примечательно, что Юрий Семин во время моей командировки в Киев сам рекомендовал побеседовать с тренером по физподготовке украинского "Динамо" Винченцо Пинколини. Интересный, мол, человек и отличный специалист с опытом работы в сборной Италии, "Милане", "Роме", других известных итальянских клубах.

Словоохотливого Одемвингие еще до начала первого в этом году сбора в Турции лишили "трибуны". "В принципе можно разговаривать со всеми, кроме одного", - сказали мне тогда. "Догадываюсь, кто составляет исключение, но с ним коллеги побеседовали еще в Москве", - ответил я. В итоге вышло нашумевшее интервью, в котором афророссиянин раскрыл некоторые положения контракта и некорректно отозвался о партнерах. Впредь ему было предписано помалкивать. Как выяснилось, лишь на остаток рахимовского периода в "Локомотиве" - в минувшее воскресенье после матча с "Москвой" нападающий весело разглагольствовал. Мне же он сказал: "Вам, Саша, я не отвечаю и прошу моих слов не приводить".

В принципе мы вправе использовать в газете все, что говорилось в "смешанной зоне", но просьбу игрока решили удовлетворить. Позволим себе только комментарий.

Когда Одемвингие давал скандальное интервью "СЭ", за язык его никто не тянул. Клуб после публикации запросил аудиозапись беседы с футболистом и убедился, что вопреки тому, что утверждал форвард, ее содержание не искажено. Претензий к газете не последовало. Зато Одемвингие обиделся, словно он не осознавал, что не просто точил лясы, а давал интервью для публикации.

Если человек говорит что-то журналисту в приватном порядке - скажем, для разъяснения вопроса, то он обычно предупреждает: этот пассаж не для печати. Вылетело неудачное слово-воробей - можно и поймать, если попросить. В таких случаях порядочные репортеры не подводят. В конце концов, у собеседника есть еще право затребовать подготовленный текст для проверки. Одемвингие этими путями не воспользовался. Так кто же знал, не умышленно ли он шел на конфликт, желая покинуть клуб?

Гласности в "Локомотиве" мы, безусловно, рады. Не надо по три дня названивать вечно занятому тренеру, чтобы поговорить с ним в течение пяти минут (лучше сказал бы сразу "нет", чем выдерживал важную паузу), а также выяснять перед каждой игрой, какие в клубе настроения и не введен ли обет молчания по повелению сверху. Надолго ли это?