Газета Спорт-Экспресс № 174 (4153) от 2 августа 2006 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

В 1999 году в нашем футболе произошло два удивительных события. Одно - светлое: победа нашей сборной над действующими чемпионами мира французами в Париже. Другое - трагическое: невероятный гол, пропущенный Александром Филимоновым на 88-й минуте матча с Украиной, лишивший Россию путевки на Еurо-2000.

УВИДЕТЬ ПАРИЖ И УМЕРЕТЬ. ОТ ВОСТОРГА

Игорь РАБИНЕР

Утром 4 июня 1999 года я выходил из здания редакции "СЭ", чтобы отправиться в аэропорт Шереметьево-2, а далее - в Париж. И не слышал ни от кого привычного "Ни пуха!". Отнюдь не из-за зависти, хотя маршрут в столицу Франции почему-то и считается несколько более престижным, чем, скажем, в Элисту. "Ни пуха!" мне не говорили, потому что среди репортеров не принято лукавить. А фраза: "Хотя бы 0:3 не привези!" - звучала в тот момент куда честнее.

Я тоже иллюзий не питал. Играть-то нашей горемычной футбольной сборной в рамках отборочного турнира Еurо-2000 предстояло не с кем-нибудь, а с чемпионами мира. Да и место проведения матча - знаменитый "Сен-Дени", на котором хозяева к тому времени не проиграли ни единой встречи и выиграли у Бразилии финал ЧМ-98, - не внушало никакого оптимизма. Мы ехали для того, чтобы "увидеть Париж и умереть".

А проигрывать сборной России как раз было смерти подобно. Предыдущей осенью наша команда под руководством Анатолия Бышовца уступила во всех трех отборочных матчах - Украине и Исландии в гостях, Франции дома. Не то чтобы во всем был виноват тренер: во-первых, Бышовцу досталось плохое наследство (российская сборная, напомню, не вышла из очень легкой группы на ЧМ-98), во-вторых, ему, мягко говоря, не помогали отдельные клубные тренеры, а, в-третьих, сам он допустил стратегический промах, заявив открытым текстом, что ради создания команды к ЧМ-2002 можно пожертвовать чемпионатом Европы. У Бышовца хватало недоброжелателей, чтобы эти слова ему при удобном случае припомнили. Первым из них был президент РФС Вячеслав Колосков...

То, что вернувшийся в сборную Олег Романцев победил Армению и Андорру, никого особо не вдохновило. Еще бы у этих не выигрывать! В то, что поездка в Париж не получится смертельной, верили только самые неисправимые оптимисты. Одним из них был популярный актер Александр Фатюшин, верный поклонник "Спартака", когда-то бывший свидетелем на свадьбе Рината Дасаева, да и вообще друживший со многими спартаковцами. Красно-белые при нем на выездных матчах побеждали всегда - вот и позвал Олег Романцев его во Францию. Фатюшин говорил мне за день до матча: "Меня пригласили съездить со сборной во Францию еще месяц назад. Скажу вам честно: если бы не верил в возможность победы, ни в коем случае не полетел бы. И хотя мало что говорит в нашу пользу, какое-то внутреннее ощущение подсказывает: мы выиграем".

Перед матчем одна из звезд фильма "Москва слезам не верит" написал записку со своим прогнозом на матч, заклеил ее в конверт и попросил людей из сборной вскрыть его после финального свистка. И в раздевалке изумленная команда увидела надпись: "Россия - 3:2". Обо всем этом вспоминается не только с радостью, но и с горечью, потому что спустя несколько лет прекрасного артиста не стало...

Фатюшин летел в Париж вместе со сборной чартером. Корреспондент "СЭ" - обычным рейсом "Аэрофлота" номер 251. И там тоже обнаружились необычные пассажиры. Прямо перед посадкой я встретил Павла Буре, летевшего первым классом в качестве почетного гостя с российской стороны по личному приглашению Вячеслава Колоскова. Слова героя Олимпиады в Нагано совпадали с фатюшинскими: "Конечно, обыграть чемпионов мира - очень трудная задача. Но если бы я не верил в то, что это нашим ребятам по силам, не поехал бы в Париж".

А "ребята" тем временем вовсю веселились. После выхода сборной из самолета я стал свидетелем такой картины. Владимир Бесчастных вел светскую беседу с молодым Алексеем Смертиным, незадолго до того провозглашенным лучшим игроком мая 99-го по версии "СЭ". В интервью автору этих строк Смертин вспоминал, как отец в Барнауле готовил его к будущей карьере, заставляя каждый день... соревноваться с лифтом. Мальчишка должен был добежать пешком до девятого этажа быстрее, чем папа на лифте доедет до восьмого. Мотивировал отец Смертина очень просто: "Если не будешь тренироваться до умопомрачения, то всю жизнь, как я, проработаешь на заводе". И парень добегал до девятого этажа первым. Так вот, Бесчастных вспоминал тот рассказ и комментировал: "Да какие у вас в Барнауле в те времена могли быть лифты?!" 5 июня Смертин наглухо закроет Анелька, а Бесчастных найдет щелочку между двумя защитниками, чтобы в решающей голевой комбинации отпасовать Цымбаларю. А тот, выдержав сумасшедшую паузу, катнет мяч под удар Карпину...

Даже спустя много лет после таких матчей в памяти отчетливо всплывают мельчайшие детали. Как, допустим, на предматчевой тренировке "Стад де Франс" встретил нашу сборную надписью на табло на слегка исковерканном русском языке: "Добро пожаловать российской команде!" Как Романцев проявил высшую степень беспристрастности, оставив обоих форвардов своего "Спартака" - Юрана и Ширко - не только вне стартового состава, но и за пределами заявки на матч. Как спустя неделю мы случайно столкнулись с отдыхавшим в Москве Бесчастных (он тогда выступал за испанский "Расинг") в ночном клубе "Парижская жизнь", куда оба пришли с будущими женами на концерт Максима Леонидова, и с какого-то из соседних столиков нам передали бутылку шампанского. Отправитель обнаружился очень скоро: совершенно счастливого вида кавказец закричал: "Спасибо тебе от всей России!" Думаю, каждый из игроков сборной в те дни пережил что-то подобное.

В момент, когда Карпин забил победный мяч, пустилась в пляс, не скрывая эмоций, вся российская часть ложи прессы. Французы смотрели на нас совсем не злыми, но какими-то ошеломленными глазами. Даже несмотря на отсутствие из-за травмы Зидана, они не верили, что такое возможно. Как это - отыграться и забить победный мяч, если наши, чемпионы мира, ведут в счете - 2:1! Да кто такой этот ваш Панов против наших Тюрама, Блана и Десайи! Что это за Смертин, если у нас в середине - Дешам и Пети! О какой атаке вы вообще можете говорить, если у вас из-за травмы еще в первом тайме ушел с поля Мостовой, а у нас в воротах стоит Бартез!

И тем не менее невозможное случилось. И Панова французские журналисты нарекли "русским Оуэном", а "Сент-Этьен" вскоре принял его в свои ряды. И Смертин через год отправился в "Бордо" в ранге пожирателя Анелька. И Филимонов вытаскивал из угла мяч после могучего удара Вильторда, а потом еще более непостижимо реагировал на добивание Джоркаеффа. И хватался за голову Хлестов, секундой ранее отдавший через полполя Панову свой лучший пас в жизни. И никакие 80 тысяч французских болельщиков, заполнивших до отказа "Сен-Дени", ничего не могли поделать с этими ополоумевшими русскими.

После матча мы с коллегами пошли перекусить в кафе на Елисейских Полях. И не удержались от того, чтобы, уже и без того охрипшие на стадионе, поскандировать: "Рос-си-я! Рос-си-я!" Вкус вина, которое мы тогда пили, я запомнил на всю жизнь. Ощущения были потрясающими. Мы давно уже позабыли, что это такое - гордость за свою страну и ее футбол. Вы имеете право бросить в нас камень за измену беспристрастному репортерскому имиджу - но, право, невозможно было хотя бы на эти несколько послематчевых часов не превратиться в обычных болельщиков сборной своей страны, в кои-то веки прыгнувшей выше головы. И мы не могли сомкнуть глаз, и строчки вылетали, как из пулемета, потому что нет ничего приятнее, чем писать о таких победах. "Шапку" о той победе по сей день вспоминают многие: "Вчера Россия наконец-то проснулась счастливой!" И в этом не было ни грамма преувеличения.

Из аутсайдеров гонки за выход на Еurо-2000 мы внезапно превратились в фаворитов.

...Прошло четыре месяца. Сборная России без потерь прошла исландские, андоррские и армянские рифы - и вышла на решающий матч в Лужниках против Украины в ранге первого претендента на поездку в Бельгию и Голландию. Тогда, целую неделю накануне 9 октября, всю страну охватило футбольное помутнение разума. Мало того, что ставка - чемпионат Европы, так еще и соперник - Украина!

Помню, как слышал разговоры о предстоящей игре даже среди бабулек на лавочках перед подъездами. А потом началась игра, и вскоре уже никто не верил, что мы можем ее не выиграть. Моментов была тьма. Неожиданный выбор Романцева на роль опекуна Шевченко - Юрий Дроздов "съел" звездного форварда, всего неделей ранее сделавшего хет-трик в ворота "Лацио", начисто. Сборная играла не просто хорошо - великолепно.

Гол все того же Карпина со штрафного на 75-й минуте воспринимался как торжество высшей справедливости. Сейчас, по прошествии лет, мне неудобно за свое тогдашнее мальчишеское поведение, но после гола моя голова на какую-то секунду отключилась, а ноги каким-то непостижимым образом запрыгнули на стол ложи прессы. При том что расстояние между ее рядами в Лужниках таково, что такой прыжок был невозможен ни по каким законам физики! И я был далеко не один такой безумец.

И то жуткое мгновение я не забуду никогда. 88-я минута. Смертин в безопасном месте, у бровки, метрах в 35 от ворот фолит на Мизине. Шевченко закручивает мяч в сторону ворот. Вышедший из ворот Филимонов пятится назад и, ко всеобщему ужасу, каким-то неловким движением заталкивает мяч в собственные ворота. И лежит в воротах, схватившись за голову. Он уже понимает, какая трагедия случилась. А 80 тысяч в Лужниках это только пытаются осознать.

Помню, что после финального свистка я не мог заставить себя встать из того самого кресла, из которого 15 минутами ранее выпрыгивал, как из катапульты. Битую четверть часа просидел в одной позе так же, как и Филимонов, обхватив руками голову. В то, что произошло, невозможно было поверить. И какой бы бурей оваций ни встретили в зале для пресс-конференций Романцева, изменить что-либо было уже нельзя...

Неделю спустя великодушные спартаковские болельщики во время решающего матча чемпионата России против "Локомотива" встретили именинника Филимонова баннерами: "Саша - верим" и "Филечка, с днем рождения!" Тот матч голкипер отстоял здорово, и "Спартак" в очередной раз стал чемпионом страны. Но удар по менталитету очень приличного голкипера, одного из героев матча с французами, был нанесен непоправимый. С этого момента его карьера пошла вниз, и даже переход в киевское "Динамо" ее, увы, не спас. Пошел вниз и футбольный ажиотаж в стране.

В тот роковой вечер мы лишились, пожалуй, лучшей сборной лет за десять. К следующему чемпионату мира состарились вожаки - Карпин, Онопко, вновь травмировался Мостовой, а среднего поколения, достойного своих предшественников, у России не было. Шанс по-настоящему заявить о себе был кошмарным образом упущен.

9 июня 2000 года я летел из Шереметьева-2 в Амстердам. И первым, кого встретил в аэропорту, был Виктор Понедельник. Автор золотого гола самого первого Кубка Европы вместе с девятью друзьями-ветеранами отправлялся на европейское первенство, в котором не участвовала его сборная. Единственная из прежних чемпионов Старого Света, которая не попала на Еurо-2000.

"Были бы здесь наши, летел бы с совсем другим настроением, - сказал мне Понедельник. - А ведь этот чемпионат для нас особый, юбилейный. Сорок лет прошло с тех пор, как мы победили в Париже. А четыре года спустя уступили финал испанцам в Мадриде, и из-за присутствия на том проигранном матче диктатора Франко был уволен Бесков. Господи, да если б сегодня мы вышли в финал чемпионата Европы, Романцеву "Героя России" дали бы!"

И все же 99-й подарил нам потрясающую амплитуду эмоций. Мы лишний раз поняли, что такое футбол в его самых драматичных проявлениях. И хоть проиграли, сборной надо сказать спасибо за ту горькую, но незабываемую остроту чувств.