Газета Спорт-Экспресс № 142 (3229) от 3 июля 2003 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 1

ДВА РОМАНЦЕВА

Мы привыкли рассуждать o Романцеве как о человеке не от мира сего, бесконечно далеком от всего нефутбольного. Как о благодарном, хотя и своенравном, бессребренике, наследнике хранителя клубного очага - Николая Петровича Старостина.

А Романцев, если называть вещи своими именами, продал "Спартак".

И при этом, как только возникла угроза его, теперь уже наемной, работе, не моргнув глазом вытащил из нафталина тему о "народной команде", судьбу которой "должен определять народ, а не амбиции нескольких людей".

18 января 1996 года наши коллеги из "Известий" опубликовали открытое письмо председателя Центрального и Российского советов международного общества "Спартак" Николая Озерова. Посвящено оно было Олегу Романцеву и называлось красноречиво: "футбольный "Спартак" не должен быть частной лавочкой". Об этом письме мы еще поговорим - а пока приведем цитату из выступления легендарного телекомментатора в тех же "Известиях" за 25 января того же года.

Это был своего рода ответ на ответ - Романцев днем ранее заявил: "Письмо не его и сделано с чьей-то подачи, а Николай Николаевич, не разобравшись, подписал". Отреагировал Озеров гневно: "Насчет чьей-то подачи - полная чушь. С первой и до последней буквы написано мною. К сожалению, руки сводит, не пишу - диктую, такой уж сейчас у меня стиль... Не разобрался? Николай Николаевич все разобрал - это они, к сожалению, ничего не поняли. Втихаря сделали акционерное общество, стремясь сохранить за собой деньги... Футбольный "Спартак", я считаю, развален минимум лет на восемь".

Тогда развала не произошло. Но второй по авторитету - после Николая Старостина - спартаковец страны любил свое детище настолько, что сумел заглянуть в более далекое будущее.

Скандальная пресс-конференция в Тарасовке, положившая конец спартаковской карьере Романцева, - штрих к той же картине. Момент ее проведения - в день, предшествующий финалу Кубка, - полагаю, дает повод утверждать, что тренеру в тот момент было уже не до "Спартака". Пусть спустя полтора дня он и выиграл.

Впрочем, за всем этим было бы несправедливо забыть о том, первом, Романцеве. Сотрудничество с которым побудило, например, Валерия Карпина сказать: "До Романцева я не знал, что такое футбол".

Лишний раз я подумал об этом после разговора с внуком Николая Петровича Старостина. При жизни деда Михаил Ширинян принимал непосредственное участие в спартаковских делах, а сегодня говорит: "Если честно, я был против отставки Романцева. Во-первых, убежден в том, что он - лучший тренер в России и ему было бы под силу вытащить команду из кризиса. А во-вторых, его можно назвать наследником деда, человеком, который связан с его именем. Дед оставил ему команду, и сегодня Романцев - как последний из могикан".

Говорить, словом, надо об обоих Романцевых: в истории останутся и тот, и другой. А еще - о том, почему второму удалось взять верх над первым. И как вообще такое могло случиться в клубе, который вроде бы у всех на виду. Но для этого нужно вернуться в самое начало карьеры главного тренера "Спартака".

ЛЮБИМЕЦ ПАТРИАРХА

По словам всех людей, близких к Николаю Старостину, патриарх стал покровительствовать Романцеву задолго до того, как предложил 35-летнему тренеру возглавить "Спартак". Основатель команды души в нем не чаял еще во времена романцевского капитанства. А когда Бесков в поезде, который вез команду с гостевого матча в Минске, объявил Романцеву об отчислении (не отсюда ли, кстати, скоропостижные увольнения из "Спартака" Цымбаларя и Тихонова по ходу чемпионатов) и тот в 29 закончил с футболом, Старостин о нем не забыл.

Как рассказывают люди из "Спартака" 80 - 90-х, именно он устроил его в "Красную Пресню". Романцев справился - за два года выиграл Кубок РСФСР и вывел бедствовавшую команду в переходные игры за право играть в первой союзной лиге. И - опять же по протекции Старостина - отправился рангом выше, в "Спартак" из Орджоникидзе. Теперь уже очевидно - с дальним прицелом.

Первый президент ФК "Спартак" Юрий Шляпин говорит:

- Почти весь 1988 год продолжалась непонятная ситуация с Бесковым. Он то подал заявление об уходе, то передумал. Стало ясно: пока команда не осталась без тренера, надо думать о замене. Николай Петрович всегда был сторонником того, чтобы командой руководили люди, долго игравшие в "Спартаке". Но при этом хотел, чтобы на тренерской работе человек себя уже проявил. Обоим требованиям в тот момент Романцев соответствовал.

Третьим требованием Старостина к новому тренеру, по оценке Михаила Шириняна, была молодость - дело в том, что с возрастным Бесковым отношения у патриарха в последние годы не складывались. Моя версия: Николаю Петровичу хотелось чувствовать себя в родной команде полноправным хозяином. Ему казалось, что с молодым тренером это будет легче.

Дальше было увольнение Бескова. Намерение профсоюзов - хозяев тогда еще несамостоятельного футбольного клуба - назначить в "Спартак" тренера Александра Кочеткова, чьим объективным уровнем была, к примеру, "Кубань". Категорическое неприятие этой кандидатуры Старостиным: "Неспартаковский человек". Поход основателя "Спартака" к председателю ВЦСПС, будущему лидеру путчистов из ГКЧП Геннадию Янаеву. Тот, человек футбольный, с доводами Старостина согласился: ладно, мол, Романцев так Романцев.

Поиск Романцева в Орджоникидзе помощником патриарха. И, наконец, телефонный разговор Старостина с Романцевым: "Олег, одна нога здесь, другая - в Москве!"

Затем - выборы игроками (вот времена-то были!) нового главного тренера в сокольническом манеже. В числе претендентов помимо Романцева - ассистент Бескова Федор Новиков, Евгений Ловчев, уже упомянутый Кочетков.

Но демократия это относительная - по большому счету все уже ясно. Старостин не скрывал, кого хотел видеть во главе "Спартака". А его слово было законом. Так что сетования Кочеткова в манеже болельщикам, с волнением ожидавшим вердикт: "Так не делается, игроки не должны тренера выбирать!" - были наигранными. Выбирал по большому счету начальник команды.

И выбрал правильно. Не раз приближенные слышали от Старостина формулировку: "Тренер от Бога". А три года спустя он скажет своему помощнику: "Да, мы в Романцеве не ошиблись".

Интересно, произнес бы он эти слова сейчас?

ВНУК СТАРОСТИНА: "ДЕД К НЕМУ ОТНОСИЛСЯ ХОРОШО"

Михаил Ширинян, сын дочери Старостина Елены Николаевны (она отметила в этом году 70-летний юбилей), - состоявшийся человек, финансовый директор московского рекламного агентства. В середине 80-х работал у великого деда в "Спартаке", в первой половине 90-х, будучи сотрудником "Совинтерспорта", занимался организацией зарубежных поездок клуба. И знал, что в нем происходит.

- Какими были отношения между Николаем Петровичем и Романцевым? - спросил я Шириняна.

- Первые годы - очень хорошими. Романцев относился к деду с большим уважением и следовал всем его советам. В середине 90-х, когда дед стал сдавать физически, влияние Романцева в клубе значительно возросло. Но сказать, что деда отодвинули от спартаковских рычагов влияния в какой-то грубой форме, не могу. По большому счету отношение Николая Петровича к Романцеву осталось прежним. Он не считал, что ошибся с ним.

- Как с тренером или как с человеком?

- Тренера Романцева он всегда ставил очень высоко. Что же касается человеческих качеств, то дед понимал, что они не всегда на высоте. Но сильные тренеры - всегда сложные люди.

- В открытом письме Николая Озерова говорилось о пренебрежительном отношении президента Романцева к спартаковским ветеранам...

- Об этом знали все. Причина - очень самолюбивый и обидчивый характера Романцева. Во всех, кто его критиковал, он видел врагов и недоброжелателей. Дед это замечал, но полагал, что польза от его тренерского мастерства превосходит вред от иных проявлений.

- Как Николай Петрович отнесся к вынужденной отставке Юрия Шляпина после собрания игроков в июне 93-го и к вступлению Романцева на президентскую должность?

- Это как раз был один из неприятных моментов. Отставка Шляпина стала для деда неожиданностью. Все сделали без его ведома, и он был против. Абсолютно точно знаю, что игроки собрались и потребовали ухода прежнего президента по инициативе Романцева. Повлиять на ситуацию дед уже не мог. Как и на появление в "Спартаке" Григория Есауленко, которого привел Романцев.

- С момента отставки Шляпина к Романцеву и перешла вся полнота власти в "Спартаке"?

- Это действительно так. Но нужно учитывать, что к тому времени деду было уже за 90, и удерживать рычаги влияния ему было бы тяжело. Тем не менее он работал почти до последних дней: приезжать в офис "Спартака" перестал только в начале 96-го, когда уже не мог встать с кровати.

- Сейчас ходит много пересудов о том, что он завещал - и завещал ли - Романцеву.

- Со мной дед об этом не говорил. Знаю только, что за несколько дней до его смерти Романцев приезжал в больницу, и они о чем-то разговаривали.

- С момента смерти Николая Петровича из "Спартака" Елене Николаевне и вам кто-нибудь звонил, справлялся о здоровье и делах? Сам Романцев, например?

- Романцев не звонил ни разу, но во время турнира памяти деда в Сокольниках подходил к маме, целовал ее, разговаривал с ней очень тепло. Ей в "Спартаке" платят какую-то пенсию, кто-то из клуба звонит иногда. Чаще, правда, ветераны - Симонян, Парамонов. Когда до смены власти я приезжал в клуб, с удовольствием видел, что портреты деда висели во всех кабинетах, в том числе у Романцева - на самом видном месте.

- Вы знакомы с нынешним президентом "Спартака" Червиченко?

- Нет.

ШЛЯПИН: "НАСТАИВАЯ НА МОЕМ УХОДЕ, ИГРОКИ БЫЛИ ПРАВЫ"

Бывшему президенту футбольного "Спартака", а ныне пенсионеру Юрию Шляпину сейчас 71. Живет в Москве, где его и разыскал автор этих строк. И уже спустя минуту я поражался благородству этого человека.

- Что думаете сейчас о своей отставке в 93-м, Юрий Александрович?

- Игроки были правы. Понимаете, я всю жизнь занимался спортом, а не бизнесом. Потому в роли президента "Спартака" золотых гор ребятам обеспечить не мог. Мы только вышли из-под контроля профсоюзов и создали профессиональный клуб, денег было немного. А аппетиты у футболистов после успехов в Кубке кубков росли, они знали, сколько платят за границей. И правильно поставили вопрос: если, мол, вы не можете обеспечить достойных условий, лучше всего нам расстаться. После того собрания я сам подал в отставку.

- На команду обиделись?

- Было немного. Все-таки мы очень много сделали, чтобы уйти от профсоюзной опеки, начать самостоятельную жизнь. Что футболисты были правы, я понял лишь со временем. Их игровой век короток, и когда кто-то предлагает - мы, мол, сделаем вам лучше, - не прислушаться тяжело.

- Как вы думаете, к моменту собрания Романцев знал, что станет президентом "Спартака"?

- Думаю, что нет.

- Если не секрет, как вы оказались в президентском кресле? Еще Нетто удивлялся: динамовец, ватерполист - и в футбольном "Спартаке".

- Из "Динамо" я к тому времени ушел уже давно. Работал в Спорткомитете СССР, потом в Спорткомитете Москвы. Самостоятельных футбольных клубов тогда еще не было, и мне предложили стать председателем Московского городского совета общества "Спартак", где был и футбол. А потом, когда все профсоюзные общества решили объединить в одном, футбольные и хоккейные клубы выделили в самостоятельные структуры. Так я и стал президентом.

- Почему сам Николай Петрович не пошел в президенты?

- А зачем ему это было нужно? И на посту начальника команды его роль в клубе была ключевой. Без него не решался ни один вопрос.

- Знаете ли что-нибудь об отношениях патриарха с Романцевым в последние годы жизни основателя "Спартака"?

- У нас с Николаем Петровичем сохранились очень хорошие отношения. Ведь в 88-м вопрос стоял так: или Бесков, или мы со Старостиным. Однажды знакомые под влиянием различных слухов попросили меня узнать у него об отношениях с Романцевым. Старостин ответил, что у них нормальные человеческие отношения. Работы и власти у него было, конечно, меньше, - но надо учитывать возраст Николая Петровича. Последние годы он был скорее как знамя "Спартака".

- Акционерным обществом клуб стал уже при вас?

- Мы к этому шли. Самым главным и сложным было сделать самостоятельный клуб. Когда это удалось, начали работать над документами по созданию акционерного общества. Но я не успел довести эту работу до конца. Сам процесс акционирования состоялся уже после моей отставки.

- Согласны ли вы с содержанием открытого письма Николая Озерова в "Известиях" за 1996 год?

- Если Николай Николаевич что-то говорил, значит, так и было. Я глубоко уважал этого человека и верил ему. Он был председателем Центрального совета "Спартака", вращался в этой среде и знал, что происходит.

ХРАНИТЬ ЗНАМЯ ОКАЗАЛОСЬ НЕКОМУ

Десять лет назад, после отставки Шляпина, момент в "Спартаке" настал тревожный. Возглавить клуб рвались люди самых разных мастей. Тогда и состоялся один из немногих, увы (71 год разницы!), моих разговоров для печати с Николаем Петровичем Старостиным. Патриарх, сказав, что считает поведение игроков в отношении Шляпина некорректным, на вопрос о его преемнике ответил: "Одно могу сказать точно: мы тщательно изучим биографии каждого по части их принадлежности "Спартаку", преданности ему. Мы должны быть стопроцентно уверены, что этот человек не поставит личные интересы выше клубных, что он не развалит "Спартак". Старостину вторил Игорь Нетто: "Надо проследить, чтобы на этот пост не пролезли разного рода "великие комбинаторы".

Пост президента тогда неожиданно для всех (кроме Старостина, который, по словам Шириняна, после отставки Шляпина предположил такое развитие событий) достался Романцеву. Поначалу временно - с целью сохранить состав к первой в истории "Спартака" Лиге чемпионов. Но в нашей стране нет ничего более постоянного, чем временное. Шли годы, старели и уходили Старостин и Нетто, резко ослабла могучая прежде спартаковская общность. Что и позволило тренеру стать в клубе сначала монархом конституционным, а затем - абсолютным. Можно выразиться и так, как Червиченко, - "маленьким олицетворением Бога на земле".

По словам спартаковских работников того времени (внук Старостина, правда, этот факт не припоминает), в 95-м гендиректор клуба Лариса Нечаева пересадила Старостина с клубного красного "БМВ" на "Жигули". Романцев промолчал. Сам Николай Петрович, вздохнув, только и сказал: "Бог ее накажет". Старостин сам бы ужаснулся, если б узнал, что судьба Нечаевой - погибнуть от рук наемного убийцы...

В 94-м на совете ПФЛ Романцев, протестуя против совмещения Николаем Толстых постов президента "Динамо" и Лиги, заявил: "Спартак" оставляет за собой право выйти из розыгрыша чемпионата России". Эта угроза уже дала понять, кем чувствует себя Романцев в клубе. И какие вопросы считает себя вправе решать.

На похоронах Старостина, естественно, Романцев был. Но остальной "Спартак" днем ранее улетел на сбор, и многие ветераны недоумевали: неужели невозможно было поменять билеты, чтобы футболисты могли попрощаться с великим человеком, который посвятил их команде всю свою жизнь?

О ЧЕМ ГОВОРИЛИ СТАРОСТИН И ОЗЕРОВ

В завершение темы Николая Старостина - цитата из его книги "Футбол сквозь годы", изданной в 1989 году. Вот оно - документальное свидетельство, что именно завещал "Спартаку" его основатель: "Считаю опасным заблуждением, что старшим тренерам позволено единоличное руководство всей жизнью команды... Не в том беда, что внимание тренера рассеивается. Беда в том, что такой метод руководства выливается в оголтелое диктаторство. Команда мастеров слишком сложный, капризный механизм, чтобы зависеть от воли одного лица. Бесконтрольность - самая благоприятная среда для ошибок, перехлестов, даже злоупотреблений".

Разве все это - не о совмещении Романцевым постов главного тренера и президента клуба?..

А вот о чем говорил Николай Озеров в своем открытом письме в "Известиях", опубликованном, кстати, за месяц до смерти Старостина:

"Впечатляющие победы московского "Спартака" в прошедшем сезоне на международной арене закрыли многим глаза на ту тревожную ситуацию, которая постепенно начала уводить главного тренера со спартаковского курса. Футбольный клуб с каждым днем становился все более чужим для тех, кто создавал его славу. А главный тренер Романцев стал единоличным хозяином, вершителем судеб угодных и неугодных ему людей... В последнее время он стал бестактно и безапелляционно вести себя с журналистами, руководителями нашего футбола, ветеранами и соперниками... Обстановка в клубе ужасающая. Это не мое мнение, об этом говорит вся футбольная Москва... Я не снимаю с себя вины за происходящее, хотя со своей стороны неоднократно делал попытки укрепить контакты между клубом и обществом".

"Ветераны, гордость "Спартака", олимпийские чемпионы, никому не нужны, их не знают ни по фамилии, ни в лицо. К примеру, один из нынешних руководителей, увидев Анатолия Исаева, спросил: "А вы из какой фирмы?" "Я - Исаев", - ответил олимпийский чемпион. Затем подошла женщина с вопросом: "Вы из садоводческого товарищества?" Они даже не удосужились повернуть головы к стене, на которой красуются до сих пор портреты героев Мельбурна".

"...оно (правление клуба. - Прим. И.Р.) в течение 1,5 лет практически не собиралось. Причем члены правления не знают, где, когда и за сколько продаются футболисты, как расходуются заработанные клубом деньги. А проверить это в нынешних условиях практически невозможно".

Что называется, в тему - недавний рассказ Владимира Маслаченко о звонке ему Романцева тогда же, году в 96-м. Посвящен он был тому, что бывший вратарь "Спартака" и будущий обладатель премии ТЭФИ лучшему спортивному телекомментатору рассуждал об усилении роли общественности в жизни "Спартака". На что Романцев возразил: мол, при чем здесь общественность, если я - хозяин?!

Увольнение Романцева после победы в Кубке-2003, по сути, мало чем отличается от решения президента "Спартака" Романцева в 1997 году задвинуть на вторые роли Георгия Ярцева - после того как тот сенсационно выиграл предыдущий чемпионат с "детским садом". Ни одного публичного слова обиды от Ярцева не прозвучало - но разве не напрашивается вывод, что жизнь отплатила Романцеву его же монетой? А о том, как тренер, посчитавший, что может выигрывать с кем угодно, с легкостью разогнал почти весь состав конца 90-х, уже сказано-пересказано.

В общем, после отставки Шляпина и ослабления позиций, а затем и смерти Старостина были созданы все условия, чтобы Романцев все-таки "поставил личные интересы выше клубных", и никто ему помешать был не в состоянии. Иначе не был бы нарушен один из заветов патриарха - о спартаковском "рентгене" кандидатов в президенты. Не знаю, что сподвигло Романцева на продажу клуба, но сетовать сегодня на утрату "народной команды" он права, полагаю, не имеет.

О ЦАРСКОЙ НЕТЕРПИМОСТИ

Есть и еще одна причина того, что произошло с Романцевым и "Спартаком". Она - типично российская, и говорить о ней подробно не хочется. Но факт, что под ее воздействием тренер с каждым годом становился все более неадекватным в общении с людьми и в восприятии действительности.

Романцев и журналисты - вообще отдельная тема. Занятно было наблюдать, как Олег Иванович, когда это ему вдруг жизненно понадобилось, созвал тех, кого по менее значимым поводам непременно игнорировал. Признаюсь: еще в пору, когда он хотя бы изредка захаживал на пресс-конференции, нам на собственном (и зачастую печальном) опыте пришлось разработать целую науку о том, какие вопросы можно и нельзя задавать главному тренеру "Спартака". К примеру, если рискнешь поставить перед Романцевым вопрос-утверждение: "Почему плохо сыграл Ковтун?" - будешь резко оборван. Для того чтобы узнать его мнение о чьей-то игре, формулировать следует так: "Как вы оцениваете игру Ковтуна?" Тогда есть шанс не услышать: "Следующий вопрос".

У каждого из моих коллег - своя кривая взаимоотношений с Романцевым. Моя, полагаю, достаточно типична. Потому о ней и расскажу - может, кому-то в назидание на будущее.

Когда-то автор этих строк был завсегдатаем Тарасовки, пользовавшимся определенными привилегиями - например, первое эксклюзивное интервью после назначения в 94-м главным тренером сборной Романцев дал именно мне. Забавно, что от многочисленных коллег мы тогда спрятались в... туалете здания на Лужнецкой набережной, где находится офис РФС.

Для разрыва отношений оказалось достаточно пары критических фраз. Стоило после поражения в Лиге чемпионов от киевского "Динамо" задаться вопросом, почему Романцев, зная о дисквалификации Никифорова и Онопко, не опробовал в предыдущей встрече первенства новую связку центральных защитников, как путь в Тарасовку мне оказался заказан.

С каждым годом "черный список" Романцева, становившегося все более нетерпимым, ширился. Всем памятна история, которая приключилась с НТВ после материала в "Футбольном клубе" о поражении от "Кошице". Достаточно было показать, как тысячи спартаковских же болельщиков после того матча скандировали: "Романцев, убирайся", - чтобы навлечь на телеканал репрессии.

Коллективные письма футболистов, использование административного ресурса, чтобы принудить к молчанию неугодных журналистов, бойкоты всей прессы после одного, сугубо индивидуального, выступления - все это ведь тоже Романцев. Не говоря уже о многолетнем отказе от посещения пресс-конференций, что сам тренер однажды после выездного матча мотивировал так: в Москве, дескать, есть несколько физиономий, которые только и ждут, чтобы вытащить из-под стола какой-нибудь пасквиль или провокационный вопрос...

В марте 2000-го "Спартак" с "Локо" закончили свой матч нулевой ничьей, и я задал Романцеву вполне невинный вопрос: "В прошлом году вы дважды обыграли "Локомотив" со счетом 3:0, теперь - свели вничью. В чем прибавил соперник?" Дальнейшее лишило автора дара речи. Романцев потрепал меня по голове, быстро произнес: "Ах ты, мой умненький!" - и устремился в сторону раздевалки. История эта стала едва ли не темой для анекдота. Как и телекадр из смешанной зоны в Казани после недавнего матча "Рубин" - "Спартак". "Олег Иванович, можно несколько вопросов для канала НТВ+?" - поинтересовался коллега. "Обязательно!" - ответил Романцев. И, не сбавляя шага, направился к автобусу.

РОМАНЦЕВЫХ МНОГО НЕ БЫВАЕТ

А мне было грустно. Потому что Романцевых много не бывает. И, с каждым годом все больше теряя его, мы не приобрели никого взамен.

Грустно, потому что ни нюансы личных отношений, ни натужная работа тренера на ЧМ-2002, ни кошмарные 1:18 в последней Лиге чемпионов никогда не затмят для меня целого фейерверка счастливых минут в последние полтора десятка лет.

Не затмят решающего послематчевого пенальти Мостового в ворота "Наполи" Марадоны - тогда, 7 ноября 90-го, несмотря на снежный буран и сразу три демонстрации в безумно политизированной Москве, в Лужниках яблоку негде было упасть.

Не затмят победных лужниковских голов Титова и Цымбаларя "Реалу" осенью 98-го - в самую горькую пору, после дефолта, когда у всей страны земля ушла из-под ног. И мячей Радченко и Шмарова на "Сантьяго Бернабеу" в 91 -м, что вывели "Спартак" в полуфинал Кубка чемпионов, тоже не затмят.

Не затмят четырех побед над "Ливерпулем" и "Аяксом". И шести побед в групповом турнире Лиги-95. И разгрома "Арсенала" во главе с Анри при 80 тысячах в девятиградусный мороз. И двух последних выходов нашей сборной в финальные стадии чемпионатов мира и Европы, и триумфа на "Сен-Дени".

Спасибо вам за все это, Олег Иванович.

Прошлой осенью в одном из материалов я уже отмечал, что, по статистике, тренеры, рано начинающие побеждать, рано и заканчивают. В истории отечественного футбола лишь шестеро из 27 победителей национального первенства выигрывали чемпионаты, будучи старше 50 лет, причем четверо из них до "полтинника" не побеждали ни разу.

Удастся ли Романцеву в новом клубе (он ведь сам сказал, что у него есть предложения) стать еще одним исключением? Может ли он успешно работать с кем-то иным, кроме "Спартака"? Это - завязка еще одного сюжета.

По большому счету недавняя отставка дает Романцеву возможность доказать свое право на звание великого тренера. Не спартаковского - российского. Если Романцев возьмет другую команду и выиграет с ней что-то весомое, то выйдет на уровень того же Виктора Маслова, который впервые в истории сделал чемпионом СССР - и командой с магическим очарованием! - столичное "Торпедо", а спустя годы трижды подряд приводил к золотым медалям киевское "Динамо".

МЕНЯЛСЯ ВМЕСТЕ СО СТРАНОЙ

А еще Романцев менялся вместе со временем. Он начинал в "Спартаке", когда всю страну сшиб с ног запах свободы, когда высшей ценностью для миллионов были не деньги (их тогда сдуло, как пыль), а правда - из телепрограммы "Взгляд", журнала "Огонек" или "Нового мира". Когда все млели от откровенности молодых и бесстрашных депутатов из "межрегиональной группы", шахматные битвы Каспарова с Карповым рассматривали как борьбу новой жизни со старой и восторгались речью с танка, произнесенной будущим президентом России во время путча.

Пройдут годы. Лица депутатов и тележурналистов заметно округлятся, шахматный гений из финансовых побуждений развалит свой мир на несколько королевств, а глава государства окружит себя сытыми придворными и начнет дирижировать оркестром.

С Романцевым - обласканным той же самой властью и системой в его звездные 90-е (помните приход Бориса Ельцина в раздевалку после победы над "Фейеноордом"?), - убежден, произошло то же самое. Талантливому тренеру ситуация не только в клубе, но и в стране позволила превратиться в неуязвимого самодержца. У которого вовремя не оказалось ни сдержек, ни противовесов.

...Потерять можно все что угодно. Но то, что в "Спартаке" больше нет Романцева (забудем о гипотетическом посте председателя наблюдательного совета), не означает, что потерян сам "Спартак".

Будут ли они счастливы порознь?

Игорь РАБИНЕР