Газета Спорт-Экспресс № 169 (2662) от 27 июля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1
КАПИТАН ХОПКИНС ПРОТИВ МАЙОРА ТРИНИДАДА
"Это война. А на войне я не уважаю Тринидада. Я не уважаю его страну. Я вообще ничего не уважаю!" Вот так выступил чемпион мира в среднем весе по версиям WBC и IBF Бернард Хопкинс на одной из пресс-конференций в преддверии матча с пуэрториканцем Феликсом Тринидадом, чемпионом мира в том же весе по версии WBA.
Поединок чемпионов-средневесов назначен только на 15 сентября, но шума вокруг него уже столько, словно он должен состояться завтра. И боевые действия начал Хопкинс. Как минимум дважды на пресс-конференциях американец вырывал из рук цепеневшего от такой наглости Тринидада пуэрто-риканский флажок и бросал его на пол. В другой раз он приспустил флажок на древке со словами: "После 15 сентября пуэрториканские флаги будут висеть вот так!" - намек на то, что на острове будет объявлен траур в связи не то с поражением, не то с гибелью Тринидада.
Излагать все, что говорил Хопкинс, не имеет смысла: он певец, владеющий только одной, хотя и громкой, нотой. Приведу лишь некоторые перлы:
"Я горд тем, что представляю Филадельфию. Это для меня значит больше, чем если бы я представлял десять Пуэрто-Риков (именно так, во множественном числе. - Прим.А.Б.)".
"Заниматься раскруткой матча придется мне, так как он (Тринидад. - Прим.А.Б.) даже не говорит по-английски! Он не сделал главного, что должен сделать каждый, кто приезжает в эту страну, - выучить английский".
"У мексиканцев и пуэрториканцев проблемы с жировыми генами (уж не знаю, есть такие или это научное изыскание Хопкинса. - Прим.А.Б.), и поэтому у них дряблые животы. Плевал я на его челюсть! Как только я начну долбить его по корпусу и его почки станут болтаться из стороны в сторону, челюсть он подставит мне сам".
"Тринидад должен быть благодарен за то, что может приехать в Соединенные Штаты и зарабатывать здесь те деньги, которые зарабатывает".
В высказываниях Хопкинса трудно не заметить откровенной неприязни ко всем "латиносам". Разные национальные группировки выходцев из Латинской Америки, кстати, относятся друг к другу с не меньшей неприязнью. Строго говоря, национальные меньшинства, конкурирующие за место под солнцем в одной социальной нише, никогда не ладили между собой и боролись за более благосклонное отношение к себе привилегированной части общества. Так, еще сорок лет назад беженцы с Кубы очень быстро поняли: для собственного блага надо постоянно подчеркивать, что они не пуэрториканцы.
Хопкинс, как представитель самого старого меньшинства, англоязычных афроамериканцев, испаноязычных "пришельцев" терпеть не может и не дает себе труда это скрывать. И никакая политкорректность ему не указ: она главным образом писана для белых христиан-протестантов мужского пола. Белым католикам уже дозволяется чуть больше распускать языки, белым католичкам - еще больше, а уж афроамериканцам можно говорить что угодно.
Однако Хопкинс выразил тайные чувства не только афроамериканцев, но в не меньшей, а то и большей степени белых американцев. И именно этим объясняется довольно сдержанная реакция на его выступления. Журят его лишь для вида. А чему удивляться, если в Калифорнии существует активное общественное движение, цель которого - сделать испанский язык государственным языком этого штата?
Остается только гадать: дал ли Хопкинс волю своим чувствам или просто нашел выигрышный ход для раскрутки матча? Вполне возможно, и то, и другое. Но результат налицо - как только билеты на матч поступили в продажу, за первые восемь часов было продано 5 тысяч штук. Ненависть - товар ходовой.
И все же Хопкинс в конце концов несколько заигрался. Нет, пока он толкал свои речи на континенте, ему это сходило с рук, хотя местные пуэрториканцы и выражали недовольство. Но когда он повторил свой номер в Сан-Хуане, столице Пуэрто-Рико, дело едва не закончилось для него грустно.
То, что произошло на стадионе Клименто Колизео в Сан-Хуане, было настолько диким, что информационные агентства как будто боялись стать жертвами мистификации: информацию о случившемся они выдавали очень дозированно, и подробности этой истории выплыли наружу лишь несколько дней спустя.
На пресс-конференцию боксеров пришло тысяч 10 местных жителей. Тринидад первым делом предупредил Хопкинса, чтобы тот не вздумал повторять номер с бросанием флага. С тем же успехом он бы мог просить быка не бросаться на красную тряпку. Бернард, разумеется, сразу же сделал именно то, что его предупреждали не делать.
Множество горячих пуэрториканских парней как по команде сорвались с мест, сметая полицейский кордон и телохранителей. Говорят, у Хопкинса было такое выражение лица, словно он не мог поверить в то, что происходило. Однако, в отличие от полицмейстера Геловани из песни Розенбаума, у него не было времени "двигать челюсть взад-вперед". Сообразив, что дело пахнет жареным, боец с флагами бросился бежать. Он рванул вверх по незаполненной части стадиона, а толпа ринулась за ним. Неожиданно на пути у Хопкинса вырос неизвестно откуда взявшийся человек с дубинкой. Будь он чуть проворнее, бой 15 сентября пришлось бы отменить в связи с кончиной одного из участников. Но чемпион успел врезать противнику в челюсть раньше, чем тот опустил палку ему на голову. А толпа уже дышала в спину.
Бернард бежал в раздевалку, надеясь, что в небольшом и хорошо охраняемом помещении его не достанут. По пути ему пришлось совершить прыжок с высоты в два с половиной метра. Подверни он при этом ногу - наверняка линчевали бы, но Хопкинсу опять повезло: он все-таки добежал до раздевалки и укрылся за спинами пришедших в себя полицейских.
Хопкинса хотели эвакуировать на специально вызванном вертолете, но в конце концов машину решили использовать для отвлечения толпы, а боксера вывезли в аэропорт в машине с затемненными стеклами.
Когда потом Хопкинса спросили, зачем надо было провоцировать скандал, он не смог ответить ничего вразумительного.
Говорят, что в тот момент, когда толпа погнала Хопкинса, находившийся на стадионе Дон Кинг, промоутер Тринидада и организатор матча, впервые в жизни потерял дар речи.
Бернарду Хопкинсу было нетрудно "завестись" против Тринидада. Несколько раз он даже проговорился о происхождении своей ненависти к пуэрториканцу. Как и следовало ожидать, к национальному вопросу корни этого глубокого и сильного чувства никакого отношения не имели: "Я хочу его славы и его денег".
Хопкинсу есть чего хотеть. Максимальный гонорар, полученный им до сих пор, - миллион долларов. Обычно же он дрался за сумму как минимум вдвое меньшую. А Тринидад, который моложе его на восемь лет, за один только бой с Де Ла Хойей получил более 10 миллионов. Семизначные суммы давно стали для пуэрториканца привычными. И дело вовсе не в том, что Тринидад как боксер лучше Хопкинса. А в том, что Тринидад - звезда, а Хопкинс - нет. И это не дает ему покоя.
В молодости Хопкинс приложил все силы, для того чтобы осложнить себе жизнь. Родился он в 1965 году в Филадельфии, а профессиональную карьеру начал очень поздно - в 1988-м, когда ему уже стукнуло 23. Те, кто знает специфику американских боксерских кадров, наверное, уже догадались, почему.
В 1982 году семнадцатилетний Хопкинс, будучи одним из главных кандидатов в олимпийскую сборную 1984 года, тем не менее вместе с приятелями подрабатывал уличными грабежами. И в результате схлопотал четыре с половиной года. Его первый титул - чемпион Грейтфордской тюрьмы в среднем весе.
Хопкинс вспоминал, что поначалу мечтал стать самым крутым парнем в тюрьме, но позже решил, что лучше сюда никогда не попадать. И от решения этого не отступил: выйдя на свободу, не дал старым друзьям втянуть себя в прежние дела, как они ни старались.
Когда недавно Хопкинса спросили, как он относится к своему тюремному прошлому, боксер ответил: "То, что меня посадили, - лучшее, что могло со мной тогда произойти. Тюрьма привела меня в порядок. Если бы я нашел того парня, который донес на нас в полицию, я бы пожал ему руку".
Выйдя из тюрьмы, Хопкинс провел несколько боев на любительском ринге и перешел в профессионалы. Однако первый бой в новом качестве против Клинтона Митчелла в октябре 1988-го проиграл по очкам. Ничего удивительного - он был абсолютно растренирован и выступал в полутяжелом весе, для которого явно мелковат. После этого он не выходил на ринг почти полтора года и вернулся совершенно другим человеком.
Последовала блестящая серия из 22 побед, 12 из которых были одержаны в первом раунде. А затем нашла коса на камень, точнее, на Роя Джонса, самого талантливого из всех, кто выступал на ринге в последнее десятилетие. 22 мая 1993 года в бою за вакантный чемпионский титул в среднем весе по версии IBF по очкам победил Джонс. Неудачной для Хопкинса оказалась и вторая попытка завоевать тот же титул в декабре 1994 года. К тому моменту Джонс уже перешел в следующую весовую категорию, и титул IBF вновь оказался вакантным. На этот раз соперником Бернарда оказался очень крепкий эквадорец Сегундо Меркадо. Бой закончился вничью. Наконец, 29 апреля следующего года, нокаутировав Меркадо в 7-м раунде, с третьей попытки Хопкинс стал чемпионом мира в среднем весе по версии IBF. С тех пор он защитил титул 13 раз - второй результат в истории после великого аргентинца Карлоса Монсона, предотвратившего 14 посягательств на свой пояс.
Однако выдающиеся достижения так и не вывели Хопкинса в звезды. Его и замечать-то всерьез стали только в последние год-два.
А Тринидад - звезда безусловная, пусть до Оскара Де Ла Хойи ему и далеко. Причем звездой Феликс стал задолго до того, как показал что-либо похожее на нынешние достижения Бернарда. И уж тем более дело не в том, что он лучше Хопкинса умеет общаться с публикой. Тот - один из самых бойких на язык чемпионов, а Тринидад чаще всего прибегает к помощи переводчика. Но он чрезвычайно популярен, и не только среди испаноязычных американцев. Почему?
Ларчик открывается просто. Тринидад стал чемпионом в 20 лет, на три года раньше, чем Хопкинс начал профессиональную карьеру. У него приятная, "небоксерская" внешность и обаятельная улыбка. У вечно мрачного бывшего уголовника Хопкинса, которому на вид можно дать далеко за сорок, нет никаких шансов отобрать симпатии публики у улыбчивого Тринидада, сколько бы раз он ни защитил свой титул. Публику интересует не столько бокс, сколько боксеры, и она, как правило, хочет, чтобы выиграл более симпатичный парень.
Так что, капитан Хопкинс, никогда вам не стать майором Тринидадом. Даже если 15 сентября вы его вдруг одолеете.
Александр БЕЛЕНЬКИЙ