Газета Спорт-Экспресс № 54 (6118) от 14 марта 2013 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 3
ФУТБОЛ
НА СЛУХУ
ВОЙНА ИЛИ ВОЗНЯ?
Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
Четвертый день футбольные умы пытаются постичь, что есть интеллектуальные права, оцененные РФПЛ в 115 миллионов рублей за непонятно какой срок. В верхах встречаются юристы, в низах обсуждаются варианты толкований. Кому РФС задолжал почти 4 миллиона долларов и за что? Какие именно идеи, позволяющие на них зарабатывать, придумал чей-то интеллект? И кто, собственно, до сих пор на них зарабатывал?
Чем больше на эту тему думаешь, тем больше убеждаешься: не надо нам лезть в означенную кашу. Она как раз для того и сварена, чтобы по-болотному в себя засосать. А говорить следует совсем о другом. О том, когда все это кончится.
Попробуем быть честнее и РФС, и РФПЛ, твердящих на каждом углу о полном взаимопонимании. Все знают, что конфликт есть. Но никто не представляет, когда и каким образом он прекратится, что гораздо важнее. Возможно ли примирение в принципе или боевые действия будут продолжаться до уничтожения одной из сторон? Чего хотят те - и к чему призывают эти? Неужели всем им не надоели псевдо-юридические вывихи, заявления и кривляния?
Здравый смысл подсказывает: первое, с чего следует начать, - прекратить лгать. Подпольная войнушка намного глупее открытых забрал. Кто, что и кому не нравится в конце концов? Провозгласите громко. У вас же есть сознание собственной правоты, конфликтующие?! Так чего ж вы молчите?
Вместо правды мы имеем сейчас картину глубоко ползучую, полную шепотков и экивоков. РФПЛ, подготовившая запрос на 115 миллионов, до сих пор не может объяснить, с какого перепугу ей вдруг обязаны упасть эти деньги. Начинаешь наводить справки - выясняется: ответственные должностные лица либо не хотят говорить, либо не могут, потому что им нечего сказать. Однако сам спор имеет место, это подтверждается из нескольких источников.
Есть и другие разногласия. Например, по объединенному чемпионату двух стран, одна их которых в него не хочет. Но если глубинная суть преобразований, как нам объяснили, состоит в борьбе с удушливым финансовым fair play , почему бы не выработать сообща методы противостояния именно этой конкретной проблеме, а не воевать порознь за ту или иную форму турнира? И почему бы, кстати, не принять предложенные УЕФА условия fair play , если они будут одинаковы для всех?
Еще 28 августа 2012 года лозаннский спортивный суд вернул в Россию материалы дела "Левченко против РФС". Апелляционный комитет настолько поразился этому повороту дела, что раскачивался с решением аж до января. Теперь впал в ступор комитет по этике. Установленные сроки истекли, где заседание, уважаемый Пал Палыч Бородин? А ведь наплевательство на регламенты и законы - та же ложь, только еще более неприкрытая.
С другой стороны, все мы понимаем, насколько непросто в наше время говорить правду. А то и страшно, пожалуй. Одно неловкое движение - и ты в кювете, тебя уже свалили, растоптали, повелели забыть. Но ведь и в данном случае нелишне назвать вещи своими именами. Наш футбол вопреки установкам ФИФА политизирован. Мы ненамного отличаемся от Нигерии, которую не так давно хотели порубить за вмешательство властей в футбольные процессы. С той лишь разницей, что правители африканской страны кололи свои дрова лично, наши же отдали процесс на откуп элементам вертикали.
В такой ситуации идеальным выходом могло бы стать равнение на закон и абсолютное его соблюдение. К счастью, национальный футбол коррелируется с международными органами, где здравого смысла все-таки больше. Когда совсем уж припрет, оттуда погрозят и одернут. Наверное. Но в законе, к прискорбию, существуют прорехи. Через которые, если захочется, можно разглядеть и 115 миллионов, и странной конфигурации чемпионаты, и фактически недействующий комитет по этике.
Война утомила. Она глупа, в ней нет ни капли конструктива - не война, а возня. И говорить об этом вслух - вовсе не нагнетать напряженность, как может кому-то показаться, а требовать мира. Другое дело, что, прежде чем воткнуть штыки в землю, участникам конфликта придется найти хоть какие-то точки сближения. В настоящий момент кажется, что сделать это будет очень трудно.