Газета Спорт-Экспресс № 197 (3284) от 5 сентября 2003 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

ЗОЛОТАЯ СЕРЕДИНА

ПОЛУЗАЩИТНИКИ. "Покажите мне вашу среднюю линию, и я скажу, какая у вас команда", - эта фраза в футбольных кругах давно стала афоризмом. Впрочем, так ли уж давно? Ведь на заре футбола средней линии вообще не было - как класса, хотя сегодня такое и вообразить невозможно.

Когда-то были только вратарь, пара защитников и куча нападающих. Команды лупили друг друга почем зря, однако постепенно до драчунов дошло, что не пропустить гол так же важно, как и забить. Численно атака и оборона сравнялись: пятерке нападающих начала противостоять пятерка защитников. Но, чтобы легче было устраивать атаке офсайдные ловушки, оборона выстроилась не в одну линию, как нападение, а в две. Три игрока на передовой, двое - сзади: своевременный шаг вперед одного из этой парочки, и - попался! (До 1925 года вне игры считался тот адресат паса, кто имел перед собой, то есть ближе к линии ворот соперника, не более двух соперников - как правило, вратаря и защитника.)

Недолго думая (да и, видать, не от большого ума), англичане переднюю линию защиты обозвали half-back, то есть полузащитниками. Ныне, когда полузащитники в атаке проводят не меньше времени, чем в обороне, термин кажется совершенно неудачным. Впрочем, повторюсь, в начале прошлого века слово особых нареканий не вызывало - именно защитник! Но уже тогда некий мыслитель изрек: "сильные хавбеки - сильная команда". Сегодня эта глубокая мысль стала банальщиной, но поначалу шибко умной не показалась. Во всяком случае, Николай Петрович Старостин, как он пишет в мемуарах, немало удивился, когда в юности впервые это услышал - ведь основными на поле казались вратари и забивалы.

"ОТКРЫТИЕ" Павла БАТЫРЕВА

К тому времени, когда Николай Петрович повзрослел (то есть в 20-е годы), "классовые" различия между парой последних и тройкой передних защитников стали видны даже детскому глазу. В том бесшабашном футболе защитники играли на отбой (делали они это красиво, с размахом, а иные пушечные удары на трибуны награждались дружными аплодисментами), нападающие лупили по воротам, полузащитникам же ничего не оставалось, как стать среди этой стихии неким разумным началом. Они играли не в удар, а в пас. Правда, довольно примитивно: отобрав мяч, моментально посылали его вперед. Футбол был, как сейчас бы написали, вертикальным донельзя. Когда центральный полузащитник сборной Петрограда начала 20-х Павел Батырев однажды послал мяч назад, это, как пишет Николай Петрович, стало настоящим "открытием", и в те времена таким пасом "можно было гордиться".

Центрального полузащитника до Второй мировой называли мозгом команды. Действительно, часто это были люди высокой культуры и интеллекта. Тот же Андрей Петрович, как вспоминает его брат, мог все четыре дня, пока поезд полз из Тбилиси в Москву, запоем читать энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (остальные, судя по всему, резались в дурака). Федор Селин, играя в футбол, получил два диплома - в Институте народного хозяйства и МВТУ им. Баумана. Евгений Елисеев из "Динамо" замечательно рисовал и играл на фортепьяно...

Обязан был центральный полузащитник быть и "мотором" команды. Без той тотальной персональной опеки, которая пришла с системой "дубль-вэ", он имел огромный простор для самовыражения. Упоминавшийся Батырев успешно бился против всей осевой тройки нападения! А Селин, если верить Николаю Петровичу, "мог один сдержать пятерку нападения"...

ИГРА В САЛОЧКИ

Так и пелся бы гимн центральным хавбекам до нынешних времен, если бы не возникла система "дубль-вэ": приехали в Союз в 37-м баски, разнесли всех в пух и прах, и... отменили в СССР штатную должность центрального полузащитника - его отправили укреплять центр защиты (первым был сослан в защиту в последнем матче с испанцами капитан сборной энциклопедист Андрей Петрович). Казалось бы, новая система игнорировала борьбу за центр поля. На самом деле середина поля стала более насыщенной - на помощь двум полузащитникам оттянулись два инсайда. Так что систему 3-2-5 вполне можно уточнить, переписав как 3-2-2-3.

При "дубль-вэ" вольница для полузащиты (и для остальных) закончилась. На поле возникла полная гармония: ломаная, буквой W, линия атаки, по выражению Бориса Аркадьева, как ножны вкладывалась в такую же ломаную, как W, линию обороны. Схематически команды стали зеркальным отражением друг друга - каждый защитник получил своего зеркального двойника-нападающего, а полузащитники - инсайдов. Наступила эра тотальной персональной опеки. По образному выражению Аркадьева, между хавами (четверкой и шестеркой) и полусредними (восьмеркой и десяткой) началась игра в салочки - на все 90 минут матча.

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Были, как полагается, и перегибы: порой под хохот стадиона инсайд уводил свою "половину" аж... на трибуны! "Собачья игра!" - так реагировал народ, а наиболее талантливых в такой игре прозвали соответственно собаками. В почете у хавбеков стали выносливость, сила и цепкость. Один из лучших персональщиков СССР Николай Синюков на мой вопрос, как он из сборной оккупационных войск в Германии попал в ЦДКА и чем понравился Борису Аркадьеву, так и ответил: "Трудолюбием, работоспособностью. Если бы в то время в Германию приехало "Динамо" с Якушиным, тот бы посмотрел на меня и сказал: "Да на хрена он мне нужен! Что он бегает там? Техника слабая, то да се..." И я бы не попал в большой футбол".

- Почему еще роль полузащитников часто сводилась только к разрушению? - объясняет "шестерка" золотого "Торпедо" 60-го технарь Николай Маношин. - В атаке и без нас было пять нападающих. Куда же еще больше! Полузащитникам часто говорили: главное - выключи соперника, сыграй "на ноль", а в атаке мы сами разберемся. Вот играл я с Лобановским в сборной. Он требовал только одного - дай мне мяч в ноги! И ты ему больше не нужен.

Такая собачья жизнь, конечно, не подарок. К месту воспоминание Валентина Бубукина из его веселой книги "Вечное поле жизни": "Я изучил своих соперников на позиции, знал, кто из полузащитников выпивает, и с подачи Аркадьева поступал, как сейчас кажется, довольно жестоко. Валтузил по всему полю, делал рывки, ускорения. Один футболист (не буду называть его имени) как-то раз даже взмолился: "Бубука, прекрати, у меня семья, дети, помру же на поле!" В общем, хватало их минут на семьдесят-восемьдесят". Картина тем более страшная, если вспомнить, что замены тогда не разрешались.

ХИТРОСТЬ МАСЛОВА

Кстати, об "изучении соперников". Перед иными матчами футболисты должны были, как на экзамене, доложить тренеру план борьбы со своим опекуном. Вот рассказ того же Маношина: "Когда я играл в сборной, нам давали сведения о том, против кого играешь: у него сильная левая нога, правая слабая, резкий, техничный, хорошо играет головой... Качалин требовал план на игру. Докладываешь: я против него играю так-то, стараюсь атаковать со стороны его левой ноги, выжимать его на фланг, где он будет вынужден подавать своей слабой правой ногой... и так далее.

Впрочем, такие разборки соперников проводились в основном перед матчами с иностранцами - ведь во внутреннем чемпионате большинство дуэлянтов о слабых и сильных ногах противника знали все. Когда же предстояло схлестнуться впервые, можно было подложить "другу" и свинью, подобную той, которую придумал в "Торпедо" тренер Виктор Маслов. "Он, - вспоминает Маношин, - иногда предлагал такую штуку: я надевал 9-й номер, а нападающий мой 6-й. Выходили: я - чуть впереди, он - сзади. Меня начинает держать центральный защитник. Я отхожу назад, а тот не знает, что делать - то ли идти за мной и оголять центр, куда сразу побежит наша "шестерка", то ли остаться в зоне - тогда я свободный. И начинаются крики: "Вася! Возьми этого!" - "Да это ж твой! Бери сам!" Пока они там решат, кому кого держать, у нас что-то уже и получится. Такие хитрости давали возможность на время оторваться от персональной опеки".

СОВЕТЫ АРКАДЬЕВА

Самым крупным теоретиком системы "дубль-вэ" (и не только в СССР) был Борис Аркадьев. Его "Тактика футбольной игры" - свод законов для каждого игрока, четкие указания - что можно, чего нельзя, куда кому бежать, когда, зачем... Что касается полузащитников, Борис Андреевич, обмолвившись, что термин не совсем удачный (слишком уж "защитный"), не устает вдалбливать им в головы: что бы вы ни делали, помните, главное для вас - защита! Так и пишет: атака полузащитников - продолжение... обороны. Основная их задача в атаке - подбирать отбитые соперниками мячи. Ведь в большинстве случаев защита противника действует именно на отбой, куда попало, вероятность того, что "отбойный" удар станет "точным" - перелетит через их головы и достанется вражеским нападающим, - довольно мала.

Весьма мощным ударом по "собачьей" игре было разрешение полузащитникам бросать своих инсайдов, если те по каким-либо причинам не торопятся в атаку или защиту. Правда, делать это надо "очень осторожно и расчетливо". Но если уж пасовать некому, перед тобой свободная зона, а твой инсайд в ус не дует, - тут уж, наплевав на осторожность, надо стремглав бежать вперед. Когда "наглец" будет уже около штрафной, на него обязательно выдвинется кто-то из защитников, бросив своего нападающего - вот этому-то нападающему и надо отдать пас. А если защита будет и дальше пятиться, то надо подойти поближе и жахнуть по воротам.

"ГРАНАТЫ НЕ ТОЙ СИСТЕМЫ"

Персональная опека - наш, советский лом, против которого, как известно, нет приема. Иностранцы, не столь готовые физически играть в салочки все 90 минут, стонали: "И сами не играете, и нам не даете!"

Однако грянул 58-й: бразильцы в Швеции огорошили всех новым боевым порядком - 4-2-4. Это было секретное оружие именно того состава сборной - тактическая схема была подогнана под конкретных игроков. Образно выражаясь, у пушки был нестандартный калибр, и снаряды для нее имелись только у бразильцев. Когда боезапас кончился, то бишь сменился состав команды, Бразилия перешла к другому построению - 4-3-3. Однако в СССР чуть ли не указом начали насаждать передовую атакующую систему, как в петровские времена картофель, хотя "гранаты" (игроки) были "не той системы". Дело в том, что пресловутая 4-2-4 не только допускала, но и требовала вольностей, немыслимых при монументальной "дубль-вэ": при атаке у бразильцев шли вперед крайние защитники, и схема трансформировалась в 2-4-4, при обороне же назад резво бежали крайние нападающие, и команда выстраивалась в 4-4-2. Таким образом, в средней линии всегда работала кроме пары штатных хавбеков еще и пара "и.о.". Но в советских командах, пытавшихся играть а-ля Бразилия, крайние нападающие только нападали, крайние защитники только защищались, а пара несчастных полузащитников, брошенных в середине поля на произвол судьбы, пахала как папа Карло, и вспоминала благословенные деньки, когда им хоть немножко, но помогали инсайды.

- У нас представление об этой бразильской системе было примитивное, - рассказывает Маношин. - Поэтому полузащите приходилось очень тяжело. А когда еще соперник грамотно играл, защитники у него подключались, а ты еще и за своего полузащитника отвечаешь - просто не передохнуть было! Но бразильская система сыграла все-таки большую роль в нашем футболе. Она дала толчок к тому, чтобы отойти от старых догм. Ведь "дубль-вэ" играли, кажется, вечность. У многих тренеров развязались руки - теперь не игроков подбирали под схему, а схему строили под игроков. Кто-то начал, к примеру, играть не в два инсайда, а с одним. В атаку пошли крайние защитники, что раньше было просто категорически запрещено.

ЗОНАЛЬНАЯ ПЕРСОНАЛКА

Когда в середине 60-х начался массовый переход на игру в три и даже четыре полузащитника (4-3-3 и 4-4-2), инсайдов отозвали ближе к центру поля. Такое "отступление" многие пережили весьма тяжело - стало больше прозы, пота, беготни, да и с техникой отбора мяча у многих были нелады. Однако бомбардирские навыки новоявленные полузащитники не растеряли, да и в душе оставались нападающими. В результате средняя линия начала забивать чуть ли не больше нападения.

Знаменитый тренер "Аякса", папа тотального футбола румын Штефан Ковач, поднял планку для полузащитников до тридцати голов в сезон (по десятке, получается, на человека). "Только тогда, - писал он, - команда может на что-то рассчитывать". По такому графику в 66-м забил десять голов бывший инсайд Андрей Биба. Киевское "Динамо" стало чемпионом СССР, а Биба - лучшим игроком сезона. (К слову, с 64-го, когда начали выбирать лучшего игрока, таковых начала в массовом порядке поставлять именно средняя линия: 1964 - Воронин, 1965 - Воронин, 1966 - Биба, 1968 - Мунтян...)

- При переходе на 4-3-3 полузащитникам полегче стало играть? - вопрос Маношину. - Не стало уже такой запредельной персоналки?

- Да осталась она! Только уже не по всему полю стали бегать, а в зоне держать. Дальних забегов по 40 - 50 метров больше не было, зато начался бег на короткие дистанции - футбол-то стал скученнее и интенсивнее.

Вот вам и мирное разрешение спора Маслова с Якушиным: что лучше - метод персональной опеки или зонная защита. Казалось бы, более проницательным оказался Маслов: все практикуют так называемый зонный метод обороны. Но термин-то не совсем правильный. Точнее вслед за Маношиным переименовать этот метод в "зонно-персональный". Сегодня "собаками" обязаны быть все игроки. Правда, в нынешней толкучке грызня идет не поймешь кого с кем - за 90 минут игры перекусаешься чуть ли не с каждым соперником. А современный коллективный отбор, когда полкоманды (и в первую очередь средняя линия) разом превращается в свору псов, и соперникам впору орать: обложили!

ВЫДАВЛИВАЙ В ЦЕНТР!

Однако есть некоторые принципиальные различия в игре полузащитников при нынешней зонной игре и прежней. "Раньше от них требовали соблюдать ширину поля, - говорит редактор журнала "Теория и практика футбола" Борис Чирва. - Если мяч был у одного крайнего полузащитника, то другой должен был находиться на своей бровке, растягивая оборону. Сейчас противоположный полузащитник в этом случае должен переместиться ближе к продольной оси поля. Такая компактность "линии" (это не обязательно прямая) соблюдается и при обороне, и при нападении. Между игроками должно быть 8 - 10 метров, чтобы страховать друг друга. Раньше от крайних полузащитников требовали не пускать соперников в центр, а выгонять в край. Сегодня же в соответствии с зонными принципами обороны крайний хав должен, наоборот, выдавливать оппонента к середине поля, где на страховке диагональной цепочкой располагаются второй, третий, четвертый партнеры..."

Нынче полузащита и даже защита вынуждены заниматься обводкой на своей половине поля. Не зрелищности ради - упаси Бог! - и не для того, чтобы доконать своего тренера. Просто делать ничего не остается: при запредельной скученности даже на замах для отбойного удара порой времени нет, да и как заманчиво поймать вражеского "пса" на противоходе и разом разрушить весь коллективный отбор противника.

ПОЛУНАПАДАЮЩИЕ

Кто, интересно, первым применил в футболе "троллейбусный" термин "диспетчер"? Ну да ладно - все лучше нынешнего "плеймейкера", на котором язык сломаешь... Организатор, естественно, должен находиться в центре игры, то бишь поля, и уж точно не на передовой - это дело игрока средней линии. Однако при "дубль-вэ" номинальным полузащитникам было не до этого - в основном "таскали рояли", а играли на них, отойдя назад, инсайды. Они же были и диспетчерами. Сегодня таких игроков назвали бы игроками средней линии атакующего плана. Поэтому и нельзя охарактеризовать как чистых нападающих ни Валентина Иванова, ни Константина Бескова, ни послевоенного битого-перебитого Григория Федотова, ни многих других... Кстати, и инсайд Пеле, забивший за тысячу голов, по нынешним меркам полузащитник передней линии, и Платини, и Марадона, и Баджо...

Борис Чирва предлагает именно для игроков такого плана ввести термин "полунападающий". Потому как "вместе с системой "дубль-вэ" рухнула и вся четкая терминология, канули в Лету инсайды и начали в отчетах о матчах гулять то в нападающих, то в хавбеках или же в "полузащитниках атакующего плана" (вдуматься - словесная галиматья! - Прим. Т.Д.).

- Довольно многозначен и термин "диспетчер", - говорит Чирва. - В современном футболе можно четко выделить диспетчеров первой и второй линии. Первых часто называют опорными полузащитниками, вторые играют "под нападающими". Одни зачинают атаку, выбирают ее направление, они - связующее звено между защитниками и передними линиями, другие же творят на передовой, именно они делают последние голевые передачи. Если в команде есть пара таких диспетчеров - полдела сделано (классический пример: Дешам и Зидан во французской сборной). Играют эти футболисты по-разному. Диспетчеры типа Дешама стараются действовать попроще, на 100 % точно, в короткий или средний пас, без риска - ведь они располагаются довольно близко к своим воротам и любая их ошибка чревата. .. А вот зиданы обязаны рисковать - делать острые передачи в штрафную. Поэтому, когда проводят технико-тактический анализ матча и расставляют оценки, исходя из процента брака, нельзя подходить к этим игрокам одинаково.

ГОРА ЛЕТНЯЯ

До того, как сел писать этот материал, был уверен, что "подход Хигира", которым баловался в двух предыдущих, о вратарях и защитниках, к средней линии совершенно неприменим: народ здесь настолько разный, что выискивать какие-то закономерности, исходя из времени рождения, дело пустое. Но все же решил проверить элиту - диспетчеров. Составил список (весьма, конечно, условный) из 34 самых тонких комбинаторов России, и по месяцам их рождений нарисовался прелюбопытный график: огромная "летняя" гора с вершиной в июне и три холмика - март, май, декабрь.

В самые жгучие морозы (декабрь, январь, февраль) из списка родился только Игорь Нетто (зато получил от зимы жесткий характер - "террористом на поле" называл его Валентин Бубукин). 17 игроков (половина!) появились на свет в июле - августе. А всего на май - сентябрь приходится 27 рождений: Юрий Гаврилов, Егор Титов, "профессор" Сергей Иванов ("Динамо" начала 30-х), лучший, по мнению Константина Ивановича, распасовщик СССР Николай Дементьев, Вячеслав Амбарцумян, Федор Черенков, Леонид Буряк, Эдуард Стрельцов (тоже комбинатор!), Анатолий Исаев, Андрей Биба, Александр Максименков, Александр Мостовой, Евгений Кузнецов, Андрей Якубик, Владимир Мунтян, Сергей Сальников, Игорь Корнеев...

Почему все эти "хитрецы" родились в теплый сезон - бог его знает! Пусть объяснением займутся физиологи. "Вероятно, потому, что летом дети меньше болеют, чем зимой, лучше питаются, - говорит доктор психологии профессор Борис Хигир. - Поэтому у летних хорошее аналитическое мышление, быстро соображают. У них лучше координация. Зимние - это сложный характер, они злые, упрямые, настырные. Такие качества способствуют некоторой прямолинейности. Летние же мягче, гибче по характеру и, следовательно, хитрее и тоньше на поле".

Я же могу предположить еще, что, если исходить из исключительной важности для всей дальнейшей жизни именно первых месяцев, то летом в отличие от бедной и серой зимы способности (чувственные и интеллектуальные) будущего диспетчера формирует целый букет раздражителей - цветовых, вкусовых, осязательных...

Однако всякое правило особенно замечательно исключениями. Ранней весной (в марте) родились Виктор Папаев, Николай Маношин и мастер на все руки (сиречь ноги) Григорий Федотов. Поздней осенью (в ноябре) - Владимир Веремеев, Владислав Радимов, Валентин Иванов и "хитрый Михей" Якушин...

Дмитрий ТУМАНОВ