Газета Спорт-Экспресс № 26 (2519) от 3 февраля 2001 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 3

3 февраля 2001

3 февраля 2001 | Бокс и ММА

БОКС

Константин ЦЗЮ: ЗА СУТКИ ДО БОЯ

Константину Цзю, чемпиону мира в первом полусреднем весе по версии WBC, сегодня в Лас-Вегасе еще только предстоит выйти на ринг против Шармбы Митчелла, чемпиона в том же весе по версии WBA, но свой первый бой он уже выиграл. Бой с весами.

63 КИЛОГРАММА 504 ГРАММА

Весов некоторые боксеры, по-моему, боятся больше, чем всех противников, вместе взятых, хотя, может быть, перед весами они просто не скрывают своих чувств. Эту железяку бояться не стыдно. "По-моему, я толстею даже от того, что просто смотрю на еду", - сказал как-то Костя. Действительно, между боями он обычно весит далеко за 70, хотя и не выглядит при этом толстым. А в день взвешивания нужно суметь вписаться в 63 кг 504 г или 140 английских фунтов. Потом до боя будут еще сутки, за которые можно слегка наверстать упущенное. Но последние недели и особенно дни перед взвешиванием - это один бесконечный ужас. Ограничивать себя приходится не только в еде, но и в питье, причем почти до нуля. И это при том, что спортсмен постоянно тренируется.

Мне не раз приходилось наблюдать, как при одном упоминании о сгонке веса у боксера на лице появляется такое выражение, как от невыносимой зубной боли. Кто-то говорил мне, что в эти дни постоянно видел во сне воду: быстрые горные ручьи, большие спокойные реки, тихие озера, он идет к ним, а они от него все удаляются и удаляются, он стоит, окруженный со всех сторон водой, и умирает от жажды. Другой рассказывал, что его всюду преследовал запах всевозможных соков. Помню, когда великий мексиканец Чавес, последний соперник Цзю, слез с весов, он первым делом схватился за бутылку, как утопающий за спасательный круг, и если бы кто-нибудь в этот момент попытался отобрать ее у боксера, то смерть его была бы неминуема и ужасна.

Через все эти мытарства только что прошел и Костя. Воду он уже много дней пил только с донышка крошечной чашки и надолго задерживал ее во рту, зная, что следующий глоток придется сделать нескоро.

КАК БЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО

Многим спортсменам хорошо известно, что пресловутый "пик формы", который надо обрести непосредственно перед соревнованиями, вообще-то состояние достаточно противоестественное. Это издевательство над организмом, который совершенно не хочет, чтобы его насиловали, и по-своему мстит. Спортсмен становится очень уязвим для всяких простуд, вирусов и травм.

В последние дни перед боем вся команда носится со своим боксером как с писаной торбой. Спарринги прекращаются, тренировки дозируются, упор делается на массаж, и каждый смотрит во все глаза, как бы чего не вышло.

У Кости очень квалифицированная и преданная команда во главе с его отцом и менеджером Владом Уортоном. Она работает, как швейцарские часы, и все, кто в нее входит, выкладываются ради него до конца. В результате к бою они выматываются полностью и держатся лишь на нервах. Волнуются в несколько раз сильнее, чем сам Костя, который на их фоне выглядит абсолютно спокойным, но совершенно непохожим на самого себя в обычной жизни. Даже внешне. Безошибочно узнать его можно только по знаменитой косичке.

ВСЕ БЛИЖЕ К НОЖУ

Сгонка веса сама по себе способствует повышению агрессивности. Нельзя сохранить миролюбие, видя кругом то, что тебе категорически воспрещено. Но, разумеется, одной сгонки недостаточно, чтобы привести спортсмена в соответствующее состояние.

Боксеры умеют подавлять в себе страх, точнее, им кажется, что они это умеют. До конца его раздавить невозможно. Он просто трансформируется во что-то другое, прежде всего - в одиночество. Боксеры перед боем - самые одинокие люди на свете, если не считать смертельно больных и солдат воюющей армии. Момент, когда ты выйдешь на ринг, все ближе и ближе. Твои друзья останутся по другую сторону канатов и ничем тебе помочь не смогут. А там будет соперник - такой же загнанный, как и ты, и с такой же силой в кулаках, как у тебя. Пожалуй, подобное одиночество испытывает еще человек перед операцией. Когда несколько лет назад я лежал в больнице, мой сосед по палате, ожидавший операцию, неожиданно сказал: "Все ближе к ножу", - и выражение лица у него было именно такое, какое я много раз видел у боксеров перед боем.

Насколько знаю, до психологической "кондиции" Костя доводит себя сам. Общаться с ним, особенно до взвешивания, непросто. Тяжелый каменный взгляд, обрывистые фразы, которые повисают в воздухе. Он уходит в себя так глубоко, что достать его оттуда становится невозможно. И еще от него исходит какой-то холод и ощущение опасности, как от вооруженного человека, который вроде бы в тебя стрелять не собирается, но теоретически вполне может это сделать. Костя превращается в какого-то робота с акульими глазами, бесчувственного к боли и безжалостного к противнику. Напряжение слегка спадает перед боем, и на ринг он выходит уже совсем другим человеком, расслабленным и спокойным. Все осталось позади. Все страхи, если по отношению к Цзю это слово вообще уместно, все сомнения. Есть квадрат ринга, есть он и есть противник, которого надо победить.

А ЕСЛИ...

Много лет назад, после того как в результате тяжелейших травм, полученных в бою, Сергей Артемьев едва не погиб на ринге, а затем вынужден был оставить бокс, я спросил Костю, не боится ли он такого конца. В ответ услышал, что нет, так как Артемьев вышел на ринг больным, чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Еще он сказал, что очень внимательно следит за своим физическим состоянием, особенно перед боем.

В молодости нам всем кажется, что беды случаются с кем-то другим. В 1997 году в результате неправильно проведенной сгонки веса, приведшей к полному обезвоживанию организма, Цзю проиграл свой чемпионский титул американцу Винсу Филлипсу. Потом врачи говорили, что он вполне мог закончить тот бой и как Артемьев, а мог и погибнуть. Я никогда больше не спрашивал Костю, может ли с ним случиться что-либо подобное. Это было бы просто бестактно. Но сам сейчас гораздо спокойнее за него, чем раньше. Солдат, который знает, что пули не только летают вокруг, но могут попасть и в него, уже защищен. Хотя бы этим знанием. Так что никаких "если" не будет.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ