Газета Спорт-Экспресс № 137 (2333) от 21 июня 2000 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 6

Всего за полгода никому не известный омский пловец Роман Слуднов приобрел титулы, ради которых в спорте работают десятилетиями. Стал чемпионом Европы в 25-метровом бассейне, двукратным чемпионом и трехкратным рекордсменом мира, первым номером российской олимпийской сборной на обеих дистанциях брассом. И бесспорно считается главным претендентом на победу на стометровке в олимпийском Сиднее. Впрочем, чему удивляться? Как считает Роман, брассистом он родился.

ПАПА, МАМА, Я - СПОРТИВНАЯ СЕМЬЯ

Родители Романа - Андрей Слуднов и Наталья Рощина - плавали исключительно брассом. Если бы Андрей увлекся плаванием раньше (он начал серьезно тренироваться лишь на первом курсе института), вполне возможно, сумел бы добиться большего. Так же стал всего лишь мастером спорта. Успехи жены выглядели куда весомее. Наталья выполнила мастерский норматив первой из омских пловцов, становилась даже призером российского чемпионата.

Когда в семье появились дети - сначала Роман, а спустя год - Артем, - расти им пришлось в бассейне, как и многим другим детям из плавательных семей. То время Роман до сих пор вспоминает с упоением: "Каждый день, приходя с мамой в бассейн, я забирался в теплый "лягушатник" с игрушками, и все старшие мамины ученики возились со мной и развлекали, как могли".

Правда, тогда же в семье Слудновых начались легкие разногласия. Наташа категорически не хотела, чтобы сын становился профессиональным спортсменом, Андрей же гнул свою линию - ставил сыну технику, мечтая о том, что когда-нибудь Ромка обязательно станет выдающимся пловцом.

Пока семейные дискуссии бушевали вокруг старшего сына, младший как-то незаметно научился плавать самостоятельно. И тоже брассом.

Первые несколько лет сыновей тренировал отец. Наталья занималась преимущественно с Дмитрием Чернышевым. Но два года назад тот принял решение сменить наставника. И вопрос о профессиональном будущем Романа решился сам собой. Тем более что к этому времени он успел выиграть стометровку брассом на детских соревнованиях "Веселый дельфин", затем - юношеское первенство Европы.

Впрочем, тогда, в 97-м, карьера будущего чемпиона и рекордсмена мира вполне могла бы сложиться совсем иначе. Во-первых, Рощиной довольно прозрачно намекнули, что лучше бы ей передать сына в руки более опытного специалиста. Мама проявила характер: "Или вы дадите мне возможность расти вместе с сыном, или он закончит плавать вообще". Но стоило проблеме решиться миром, Роман получил серьезную травму позвоночника.

- Надо мной смеялась вся больница, - вспоминал он. - Во время тренировки в воде я сломал шею. Нарочно не придумаешь. Обычно все профессиональные болячки у пловцов связаны с горлом, ушами. Но меня угораздило - выполнял поворот, и кто-то зацепил меня рукой. Голову мгновенно заклинило. Когда сделали снимок, выяснилось, что в позвоночнике полностью оторвался седьмой остистый отросток. 20 дней ходил в специальном ошейнике, потом потихонечку начал тренировать шею, чтобы мышцы окончательно не ослабли, - упирался лбом в стенку и бодал ее. Наконец, мне привезли специальный пластиковый корсет для шеи, и я начал в нем плавать.

ЛИССАБОН. ДЕБЮТ

К юниорским достижениям в плавании относятся не очень серьезно. С одной стороны, многие великие чемпионы были заметны уже на молодежном уровне; с другой - сколько было юных талантливых пловцов, которые мгновенно терялись из вида, оказавшись среди взрослых. Наверное, поэтому, впервые поехав с сыном на чемпионат Европы в 25-метровом бассейне в декабре прошлого года, Наталья волновалась безумно. Старалась держать под контролем любую мелочь, давать какие-то советы, вплоть до выхода на старт. Но когда окружающие почти уверились в том, что такое же волнение начнет сжигать дебютанта, он вдруг повернулся в сторону матери, остановив ледяным взглядом поток рекомендаций, и гипнотизирующе произнес по слогам: "Ма-ма, успокойся, я все зна-ю".

В том заплыве Слуднову не хватило до мирового рекорда шести сотых секунды. Там же, в Лиссабоне, он сам для себя сделал вывод: рекорд мира нужно бить при первой же возможности. То, что это произойдет на мартовском чемпионате мира в Афинах, кроме самого пловца, не подозревал ни один человек.

ЗОЛОТОЙ ДУБЛЬ

"Познакомьте, ради всего святого, познакомьте меня с ним! - выкрикивал начальник афинского пресс-центра. - Я сам был брассистом, но ничего подобного тому, как плавает Слуднов, не видел никогда в жизни! Что за стиль! Фантастика!"

Даже выиграв на чемпионате вторую и совсем непривычную для себя дистанцию - 200 метров и установив второй рекорд мира, Роман выглядел спокойным и невозмутимым.

- На вторую победу и тем более на рекорд я вообще не рассчитывал. Большого соревновательного опыта на этой дистанции у меня не было. Кстати, если бы не этот паренек южноафриканец - Теренс Паркин, - я ни за что в жизни не решился бы начать первую половину так быстро. Но мама дала установку никого не отпускать слишком далеко. Вот и рванулся изо всех сил. Думал - умру на финише. Но, как ни странно, последний 25-метровый отрезок оказался более легким, чем предыдущие. Паркин, как выяснилось, накушался гораздо больше - даже не стал упираться, когда я его обошел. "Сотня" - совсем другое дело: тормоза отпустил - и до самого финиша можно ни о чем не думать.

Значительно позже, рассматривая в Москве пришедшие из Афин снимки, я была потрясена выражением лица Слуднова после финиша на стометровке. В глазах застыли поистине нечеловеческие напряжение и восторг.

На пути из Афин, сидя рядом со мной в самолете, Роман, по-детски вожделенно рассматривая подаренные за рекорд часы "Омега", вдруг признался:

- Знаете, я ведь довольно давно настроил себя на то, что до Олимпийских игр никаких денег у меня не может быть в принципе. А тут вдруг и призовые, и часы, и медали, и рекорды - в голове не укладывается...

- Получается, об Играх вы мечтаете давно? - спросила я. Пловец кивнул.

- Это - единственные соревнования, которые по-настоящему привлекали меня с самого детства. Не знаю, почему. И вовсе не конкретный вид спорта, а, скажем так, процесс победы. Честно говоря, не помню, как плыли в Барселоне Александр Попов и Евгений Садовый. Помню их уже победителями - после финиша. Игры в Атланте, естественно, запомнил гораздо лучше. Но и там техника, стиль - все было второстепенным. Зато колоссальное впечатление произвела победа Попова над Гэри Холлом. Холл ведь до самого старта плавал быстрее. Мне кажется, Олимпийские игры - какие-то совершенно особые соревнования. Необъяснимые. Почти сказочные. Я не верю ни в какие приметы, знаю, что мой результат зависит исключительно от того, как я сам готов к тем или иным соревнованиям, понимаю, что шансы попасть в Сидней достаточно велики и тем не менее до сих пор не могу представить, что Игры - реальная вещь.

ОЛИМПИЕЦ

15 июня мечта обрела наконец совершенно реальные очертания. На стометровке брассом Слуднов установил новый мировой рекорд, сокрушив достижение своего же кумира - бельгийца Фредерика Дебургрэва, о котором говорил в Афинах:

- Мне очень нравится этот пловец. Невысокий, некрупного телосложения, но техника предельно рациональная. Я бы сказал, идеальный классический брасс. Впрочем, копировать я никогда не пытался. Довольно рано понял, что подражание чужому стилю никому еще не приносило успеха.

- Вы целенаправленно настраивались на рекорд?

- Нет. Слишком многое не получалось. После чемпионата мира не удалось построить подготовку так, как хотелось. Вместо девяти недель мы тренировались всего шесть. Сначала съездил ненадолго отдохнуть в Египет, потом вернулся домой, в Омск, где выяснилось, что бассейн в любой момент могут закрыть на ремонт. Пришлось ехать в Волгоград. Потом, как вы помните, выступал в Европе на турнирах серии Mare Nostrum. Не люблю коммерческих стартов, но мама убедила меня, что нужно сменить обстановку, если уж нет возможности тренироваться дома. До самого начала чемпионата России мы склонялись к тому, что не нужно стремиться удивлять народ. Достаточно выполнить отборочный норматив. Но я по натуре максималист. Даже установив рекорд в полуфинале, первое, о чем подумал, что мог бы проплыть "сотню" быстрее минуты.

- И что же помешало сделать это в финале?

- Переоценил свои силы. Начал первую половину на 0,2 быстрее - и на этом все кончилось. Понял, что, если хочу плавать "из минуты", работать совсем по-другому надо.

- А что можете сказать о двухсотметровке с учетом расстановки сил в мире?

- В мировом рейтинге я сейчас третий или второй. Но дело не в этом. На 200 у меня пока нет никакого опыта. В Москве мне даже Андрей Корнеев советовал, как плыть.

- В чем заключалась суть совета?

- Пройти быстрее третий отрезок. Хотя бы за 33 секунды. А я не могу. Последний могу. А на третьем привык "пастись" в пределах 35. Быстрее - страшно. Вдруг "умру" на финише? В финале, кстати, я проплыл третий "полтинник" за 34,7, а последний - за 33,2. Если бы не олимпийский год, можно было бы поэкспериментировать. Пока же считаю, что просто не готов плыть эту дистанцию. Несмотря на то, что свое личное время улучшил сразу на три секунды - 2.12,86. Но хочется-то показать 2.10. Вот ради этого и работаем.

- Когда вы приняли решение не участвовать в стартующем на днях чемпионате Европы?

- Сразу после чемпионата мира в Афинах. Нужно успеть как следует отдохнуть и два-три месяца до Игр спокойно поработать. Кого сейчас удивлять-то? И зачем? Стартов в этом сезоне у меня было достаточно, уже не испугаюсь.

- А что, были случаи, когда пугались?

- Конечно. До сих пор считаю, что прошлогодний чемпионат Европы в Стамбуле провалил исключительно из-за неопытности. Там многое не сложилось. Не очень удачными были сроки отбора - после российского чемпионата пришлось удерживать форму месяц. Я же начинаю терять кондицию уже через три недели, после пика. Не исключено, что не лучшим образом на моем выступлении сказался и высокогорный сбор в Домбае. Тогда я первый раз оказался в горах, а когда спустился, почувствовал, что и с техникой, и с восстановлением начались проблемы. А сейчас думаю, что меня просто подвели нервы. Слишком сильно волновался. Но выводы сделал.

- Об Олимпийских играх часто думаете?

- Стараюсь, конечно, не думать, но не всегда получается. Очень хочется выступить в комбинированной эстафете. Понимаю, конечно, что сейчас далек от своей лучшей формы Денис Панкратов, что у нас могут быть большие проблемы с этапом на спине, но в голову постоянно лезут мысли, что еще ни разу в истории Игр никому не удавалось выиграть комбинированную эстафету у американцев. Неправильно это.

- Похоже, эстафета для вас значит ничуть не меньше, чем индивидуальные дистанции?

- Если в эстафете что-то не получается, я расстраиваюсь гораздо больше, чем после личных неудач. Так, кстати, было в Афинах. Стартовать пришлось после всех рекордов и всего через полчаса после финала на двухсотметровке. В итоге я проплыл свой этап за 58,7 - хуже, чем в личном финале. И нам не хватило до третьего места 0,02. Вот тогда я действительно чувствовал себя главным виновником. Очень паршиво было.

Кстати, с Поповым и Панкратовым вы когда-либо в эстафете плавали?

- Только мечтал об этом.

- А с братом хотели бы когда-нибудь оказаться в одной команде?

- Конечно. Но не на одной дистанции.

- Почему?

- Чтобы не огорчать.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ