Газета Спорт-Экспресс № 111 (6175) от 28 мая 2013 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 5

ФУТБОЛ

ЕСТЬ ТЕМА

ПЕСНЯ О СКАНДАЛЕ

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

Над седым футбольным полем ветер тучи собирает. (А в России, как известно, часть полей всегда седые, - то ль от страха, то ль от снега, то ль от жизни краткосрочной.) Собирает, значит, ветер тучи, слушаясь Борея, и попутно замечает: кто-то грязный гордо реет, серой молнии подобный, между тучами и полем. Явно что-то затевает.

То крылом травы касаясь, то пикируя петардой, этот кто-то без зазренья раз в неделю ищет жертву. И косит лиловым глазом, и грозит уже назавтра обернуться черной "шапкой" в новостях первополосных. Или даже обсужденьем в телевизоре российском, в передачах всевозможных, как футбольных, так и прочих. А еще кричит при этом, вероятно полагая, что найдутся те, кто слышит радость в данном жутком крике. Хотя гадости в нем больше. Да чего там больше - гадость лишь одна и есть в том крике.

- Буря! Скоро грянет буря! - возмечтал бы, улыбаясь, добрый Алексей Максимыч. Предвкушал бы стон гагачий, трепет чаек, жир пингвина, робко спрятанный в утесах, и тому подобный ужас перепуганной природы. Потому что не случалось Пешкову бывать на туре нашей чуточку нервозной премьер-лиги по футболу.

Крики сверху или снизу, как немедля, так и после, означают не явленья атмосферные любые. Не торнадо оклахомский и не метеор лукавый, что в Челябинск прилетает, выбивая море стекол. Означают эти крики бытия основу нашу: те скандалы, что на матчах происходят почему-то, паразитами вцепившись в тело крепкое футбола.

Буйству старт дало "Торпедо". Про которое, однако, мы не будем долго спорить. Все же Кубок - это Кубок, да и срок истек приличный. Но игра была с "Динамо". А "Динамо" - это сила не всегда, теперь мы знаем. Или только лишь в движеньи.

Дважды в гости к тем, которых принято любить и славить, приходили чудо-парни. Щекотали острым словом, изрыгали силу гнева, разжигали пламя страсти и пейнтбольным метким шаром в игроков вселить пытались ощущение победы. Руководство ожидало не того немного, правда, приглашая активистов на свидание с командой. Но сложилось все иначе: цицеронов отпустили, а стрелков найти пытались. И нашли лишь ветер в поле.

Ничего, искать-бороться нам привычней и милее, чем найти и не сдаваться. Все по той же доброй схеме, до кишечных колик споря, мы петарды изучали траекторию крутую до конца чемпионата. К вратарю вернулось зренье, за окном зима сменилась соловьиным щебетаньем, и метателей презренных поиск умер, не родившись, а петарда все являлась трехочковой благодатью в чьи-то сны уже под утро. Лишь теперь понятна стала склоки выгода прямая: с ноября по май занятье было у электората. Словеса ходили строем в конференциях и блогах. Без чего поэт, уверен, написал бы у обрыва: "Скука! Скоро грянет скука!"

Кстати, в деле возникает фигурант почти привычный. Он зовется суд лозаннский, представляясь Ойкуменой в палестинах наших скорбных. Там защиту ищут люди, полагая, что гагары здесь лишь стонут, а не судят. Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни, гром ударов их пугает: так считают эти люди. И идут себе в Лозанну, предъявляя высшим судьям и петарду роковую, и Григорьева с Малякой, и конфликты интересов, скрытых в недрах премьер-лиги. Знать, такая нынче мода.

Отчего ж мой гость недавний из английского футбола - тот, который Зингаревич, - говорил совсем иное? Что лозаннский суд не счастье и совсем не панацея, а довольно рядовое заседателей собранье? Что в английской премьер-лиге трибуналы понадежней, и доверия к ним столько, что хоть жуй его вприкуску, запивая крепким элем? Может, дело не в Лозанне, а в умении российском заглянуть в регламент нудный и увидеть вместо смысла комбинацию из пальцев?

Или взять хотя бы случай, не дошедший, как ни странно, до российских судей даже, а не то что до швейцарцев. Рать букмекеров скаредных возбудилась вдруг от ставок, попиравших непорочность пермяков и дагестанцев. Кончилось все дело плохо. Только не для оскорбленных, а для органа святого, что за правду встал горою, объявив игру честнейшей. Он стонал, как в пене гнева стонут волны, с ветром споря. Но потом был взят и брошен в дикой злобе на утесы. Пострадал Кавазашвили, ставщикам вернули деньги, от приливов возмущенья содрогался долго Каспий... Все нормально, одним словом. Только жаль, мы не узнали, почему такие ставки были на тот матч упорный. И теперь уж не узнаем никогда, а что поделать? Здесь вам, братцы, не Лозанна. Здесь надрывно воют чайки, - воют, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.

Мы, однако, понимаем: не одни в скандалах дрязги, не одно лишь намеренье замутить морскую воду. В них еще неравнодушье тех, кто вкладывает деньги в красоту соревнованья и величие футбола. Пусть сильнее грянет буря! Мы лишь будем наслаждаться тем, как кто-то ловит громы и в своей пучине гасит. Мы кричим - и тучи слышат радость в нашем смелом крике. Жажда шторма, пламя страсти - что еще там, в этом звуке? Да, уверенность в победе.

Но такой ли он счастливый, крик, что тучам мнится песней? Гром скандалов нас пугает, в этом надо бы признаться. Надоели, вот ей-богу, что судья, совсем не малый, но с фамилией такой же, тихо с корабля сошедший, что судьи оценщик строгий, с микрофоном громогласным, что плевки на восемь матчей, что ответные удары... Вместо крика рык звериный с губ порой готов сорваться. Не у тех, кто воду мутит, а у тех, кто это смотрит.

Хватит бурь. Осточертели. Почитайте на досуге, если очень вам неймется, песнь про летуна над морем. А потом в футбол играйте. Он хорош и без скандалов.