Газета Спорт-Экспресс № 181 (4461) от 11 августа 2007 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 5

ОБРАЗ БОРЦА

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

Момент для отставки Николай Дурманов выбрал неудачный. Если он сам его выбрал, конечно. Потому что уход нашего антидопингового гуру, вполне вероятно, совершенно не связан с крупным скандалом в легкоатлетической сборной страны (о чем убежденно говорят и должностные лица, и "неофициалы"), но теперь эти два события все равно свяжут. Народ ведь плавал, он знает. Или думает, что знает. А в остальном - отставка как отставка.

Не известно, заслуживало бы вообще внимания данное кадровое перемещение, если бы не ряд факторов. Первый - личность самого Дурманова, ее масштаб. Могу отнести себя к людям, которым повезло общаться с Николаем Дмитриевичем - пусть и сугубо на профессиональные темы. Для журналиста это клад, доложу я вам. Дурманов всегда компетентен, говорит ненавязчиво, но твердо и до того складно, что хочется моментально загнать его речь в какую-нибудь программу голосовой обработки и получить на выходе готовый текст интервью. Из дурмановских уст даже словечки типа "тетрагидрогестринон" звучат на удивление понятно и к месту. Плюс стать и импозантность - полный набор качеств современного прогрессивного руководителя.

Единственное, что находилось все это время как-то в тени - а чем, собственно, Дурманов руководит? И кем? Посты, которые он занимал в Росспорте и ОКР назывались довольно громко, однако попытки найти в интернете список зон ответственности возглавляемых им комитетов успехом не увенчался. На сайте Росспорта выложен перечень документов и препаратов, полезный как любому спортсмену, так и борцу с допингом, на страничке ОКР нет и этого, не говоря уж о персональных сайтах самого Дурманова или подконтрольных ему структур. Это никакой не грех, разумеется, но понимание того, чем занимаются наши антидопинговые службы в повседневной жизни, согласитесь, затрудняет.

В глазах далеких от чиновничьей казуистики людей термин "антидопинговый", намертво приклеившийся в Дурманову и создававший вкупе с его фамилией некий неповторимый образ, означал прежде всего жестокую борьбу с допингом. Дескать, есть комитеты, федерации, управления, сборные, где каждый воюет с заразой в меру своих сил, а впереди на белом коне - или, если хотите, в белом халате - профессор Дурманов, лабораторий начальник и методик командир. Его задача - ловить, предупреждать, а главное - защищать весь наш спорт в глазах мировой общественности. Потому как, кто, если не Дурманов, - последний барьер между нашей внутренней кухней и ушлыми "следаками" из WADA? Кто наставит на путь истинный заблудших российских спортсменов и не позволит им ронять честь флага на крупнейших мировых форумах? Кто, наконец, прикроет в случае чего невиновных, каковые в любой судебно-следственной системе обязательно имеются? Вот как нам казалось и чего нам хотелось.

Однако жизнь постоянно опровергала веру в наличие такого мощного фильтра в нашей стране. Вполне вероятно, что Дурманов и не должен был заниматься ничем подобным - по вышеуказанным причинам это неизвестно, - но именно при нем случились весьма громкие и весьма туманные скандалы с толкательницей ядра Ириной Коржаненко в Афинах, с лыжницами Ларисой Лазутиной и Ольгой Даниловой в Солт-Лейк-Сити, биатлонисткой Ольгой Пылевой в Турине. Между тем перед каждой из этих Олимпиад глава антидопинового комитета обещал проверить абсолютно всех российских участников Игр. Что-то здесь не вяжется, не так ли?

Случай с Пылевой еще более странен. Ведь так и осталось невыясненным, почему об обнаружении карфедона, не являющегося допингом во внесоревновательный период, еще до стартов в Чезане Сан-Сикарио знали в WADA, но не была предупреждена сама спортсменка. Помню, как по заданию редакции разбирался с этим скандалом в Турине. До сих пор у меня сохраняется стойкое ощущение: все заинтересованные стороны отстаивали позиции либо Международного союза биатлонистов, либо Союза биатлонистов России, либо WADA, и никто не защищал саму Пылеву, хотя зацепки, пусть и сугубо протокольные, там были. Дурманов, как мне представлялось, отстаивал позицию WADA, да так горячо, что даже выпустил однажды из берегов свою всегда спокойную речь.

Вполне допускаю, что он мог не подозревать и о нарыве в сборной России по легкой атлетике, хотя за последнее время шесть наших легкоатлетов попались на допинге, а дела еще двоих - Лысенко и Хороших находятся в стадии рассмотрения. Слухи, которые давно ходят вокруг легкоатлетической сборной? Ну так на то они и слухи, чтобы на них не реагировать. Все это, однако, лишь подтверждает версию: толковый специалист Дурманов и его ведомство не являлось щитом на пути допинга в спорте. В лучшем случае Николай Дмитриевич являлся крупным экспертом, медикаментозным и фармакологическим знатоком, человеком, умело выстраивающим взаимоотношения с мировым антидопинговым сообществом и достойно представляющим Россию за рубежом. Он нес антидопинговое знамя страны, и делал это, кстати, не худшим образом.

А вот достаточно ли этого для настоящей борьбы с допингом, сказать затруднительно. Возможно, в ближайшее время нам это кто-нибудь объяснит.