Газета Спорт-Экспресс № 32 (3710) от 12 февраля 2005 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 4

ЮРЗИНОВ

Когда Юрзинов вошел только в тренерскую известность, один из хоккейных журналистов (человек, между нами, не самый далекий и тактичный, но в навязчивости мало кому уступавший) пожаловался на его излишнюю закрытость от прессы.

Ситуация представлялась мне тогда забавной. Потому как познакомился я с Владимиром Владимировичем (мы, кстати, сверстники и, можно сказать, земляки - жили в детстве неподалеку от стадиона "Динамо") в пору тесного приятельства и общения этого знаменитого хоккеиста именно с представителями журналистского цеха. Более того, как раз в те времена Юрзинов - действующий спортсмен, снова после некоторого перерыва призванный в сборную Союза, - не без основания мог считать себя нашим коллегой-журналистом, поскольку учился на соответствующем факультете МГУ.

У большинства из нас есть слабость - покровительствовать популярным людям, когда к тому появляется хоть малейшая возможность. И вот однажды в разговоре с профессором Шведовым, преподававшим на журфаке зарубежную литературу, я намекнул ему, что хорошо бы проявить снисходительность к студенту-заочнику, добившемуся таких успехов в большом хоккее. Конечно, заодно мне хотелось показать своему бывшему педагогу, с какими видными спортсменами вожу я теперь знакомство. Но Шведов неожиданно рассердился - и посоветовал мне самому прочитать столько, сколько прочел Юрзинов. Оказалось, форвард был единственным из студентов, кто одолел весь список обязательной литературы.

Студент-хоккеист объяснял такую прилежность скукой пребывания на долгосрочных сборах. Но дело было, скорее всего, не в этом: вполне вероятно, о постхоккейной жизни ведущий игрок "Динамо" задумывался загодя.

Летом 1967-го на Спартакиаде народов СССР работали лучшие спортивные журналисты. В том числе и специалисты по зимним жанрам - Рубин, Марин и другие. Хорошо помню, как друживший (к несомненной для корреспондентов пользе) с Мариным и Рубиным выдающийся мастер хоккея Юрзинов пришел в Зеленый театр ЦПКиО на бокс в роли скромного ученика талантливых газетчиков. Вы можете привести мне похожие примеры?

Прошло года три. Я в ту пору служил в спортивном журнале - и предложил выпускнику МГУ Владимиру Юрзинову, по-прежнему игравшему в хоккей на высшем уровне, сочинить очерк про Александра Мальцева. Тридцатилетний Юрзинов оставался динамовским премьером, но любимцем публики уже был Мальцев, который в свои двадцать, безусловно, вырос в игрока № 1 "Динамо" и соперничал с Харламовым за право называться первым номером в стране и во всем мировом любительском хоккее.

Разумеется, статья от вчерашнего премьера про премьера сегодняшнего украсила бы журнал - вне зависимости от уровня исполнения. Но в согласии Владимира я все же сомневался - допускал, что юная заносчивость Мальцева могла и на него распространяться. Тем не менее через несколько дней после заказа Юрзинов пришел в редакцию. Прямо с вокзала (он приехал из Горького) и с тяжелым баулом. Из которого выудил заказанный материал.

В Горьком "Динамо" с колоссальным трудом (со счетом 2:0, кажется) выиграло у местного "Торпедо". И героем того матча стал вовсе не Мальцев, а, наоборот, автор очерка о нем: не помню, обе ли шайбы забросил Володя, но одну - точно. Не знаю - перед игрой или ночью в поезде сочинялись эти несколько от руки написанных страничек. А в основу сочинения был положен эпизод поездки "Динамо" в ГДР, где все встречавшие хоккеистов интересовались в первую очередь: а кто из них Мальцев?

Возможно, я и пристрастен, как заказчик, но, на мой взгляд, те юрзиновские странички перевешивают всю массу текстов, опубликованных в мире о Мальцеве. Тем не менее очень скоро, трезво взвесив свои возможности, Владимир Владимирович от журналистской карьеры отказался.

О мемуарах тренера, ничуть сегодня не уступающего в авторитете и тем, кого успели объявить великими, я ничего пока не слышал. Все писательство Юрзинова до сих пор выражалось в полном собрании миллиона его блокнотов, с которыми он не расстается уже не одно десятилетие - строчит и строчит безостановочно.

Благодаря телевидению образ пишущего - второго - тренера, который спрятался за спиной своего коллеги, руководящего игрой, был растиражирован миллионы, миллиарды раз - и поневоле казался продолжением сериала об Аркадии Чернышеве. Как казалось продолжением и согласие Юрзинова на вторую позицию в сборной. А ведь с "Динамо" из Риги он завоевал серебро, что, как сразу же отметили, и Тихонову не удавалось.

Вообще-то десятилетняя возрастная фора, какую имел Юрзинов перед Виктором Васильевичем, сказывалась не слишком уж долго. Он явно мог бы претендовать на лидирующее место Тихонова в нашей хоккейной державе, но - не претендовал, подозрительно не проявляя честолюбия. Пошел путем, который многие считали отнюдь не наиболее эффектным и эффективным.

Хоккейный мир привык видеть Юрзинова пишущей тенью в тех сражениях, что представлялись главными, - и маневра, приведшего к нынешнему авторитету, не заметил. Как не обратил особого внимания и на то, что наш герой вырос в первого тренера Финляндии, постепенно ставшей в Европе преобразователем сложившейся хоккейной иерархии - причем качественным преобразователем. А потом все удивлялись, когда в Турку к Юрзинову стали ежегодно приезжать на "переподготовку" игроки из НХЛ.

Я намеренно не задерживаюсь на Олимпиаде в Нагано. Все и без меня знают про удачу наших хоккеистов на ней - и про то, что главным тренером там был Юрзинов. Но я и до сих пор не избавился от чувства досады, что наследнику тех тренеров, чье второе место считалось у нас в стране национальной трагедией, пришлось принимать поздравление и орден не за само первенство, а за близость к долгожданной победе.

Александр НИЛИН