Газета Спорт-Экспресс № 182 (4161) от 11 августа 2006 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

В 1992 году корреспонденты "СЭ" впервые передавали репортажи с Олимпийских игр - из Альбервилля и Барселоны.

ИСКУССТВО ВЫЖИВАНИЯ

Владимир ГЕСКИН

Постепенно в своих рассказах об истории "СЭ" мы добрались почти до самых истоков. Сегодня на дворе 1992 год - лихое время. Разваливается былая могучая страна. Инфляция зашкаливает. В глазах людей опустошенность и недоумение: как жить дальше?

Вокруг все рушится - и вдруг посреди обломков тоненький зеленый росток. "Спорт-Экспресс", которому всего-то полгода, год. Новая газета - как символ того, что перемены, изломавшие миллионы судеб, не обязательно должны быть со знаком минус.

Может быть, этим и объяснялось то воодушевление, с которым нас встречали тогда читатели?

* * *

Между тем уже в самом начале 92-го от "СЭ" могло остаться мокрое место. Из-за подписки. Которую мы успели провести - и весьма успешно.

Раньше ведь все газеты прежде всего за счет подписки и жили. Провел хорошо кампанию, собрал деньги - и у тебя нет проблем ни с бумагой, ни с зарплатой. Вот мы и радовались - когда успели включить "СЭ" во всесоюзный каталог периодических изданий. А потом еще раз, когда число подписавшихся оказалось на удивление большим. В чувство привел наш гендиректор Ваня Рубин, главный эксперт по вопросам выживания в экстремальных условиях нарождающегося капитализма.

- Чему радуетесь-то? - сказал он. - Люди, которые подписались, заплатили за один номер 25 копеек, а инфляция сейчас такая, что скоро его цена будет 25 рублей. И двух месяцев не пройдет, как мы вылетим в трубу!

- Что же делать? - потрясению спросили мы.

- Отказаться от подписки, - неумолимо произнес Рубин. - Мгновенно. И, пока не поздно, вернуть деньги читателям.

Что тут началось! Шум стоял невообразимый, кто-то кричал, что люди нас не поймут, кто-то заявлял, что не хочет даже невольно обмануть поверивших нам читателей.

- При чем тут обман? - возмутился Рубин. - Мы все честно объясним. В конце концов, инфляцию не мы придумали. И разве людям будет лучше, если газета прикажет долго жить?

В общем, отменили мы подписку. И оказалось, что это было единственно верное решение. Спасибо, Ваня, за мудрость. Потому что некоторые другие газеты, которые побоялись это сделать, уже через пару месяцев и впрямь приказали ...

* * *

Мы весь тот год выживали, иногда - из последних сил. Но энтузиазма было - море, новые идеи не переводились, а для стоящих материалов никто не жалел газетной площади. Что еще нужно журналисту, чтобы у него глаза горели?

Вот они у нас и горели. Ближе к одиннадцати вечера мы заканчивали работу над очередным номером и тут же начинали придумывать номер следующий. Сидели часов до двух, спорили, и расходиться почему-то не хотелось. Кое-кто вообще оставался на ночь (метро-то уже не ходило) в одной из наших комнатушек: там лежали пачки газет и на них можно было свернуться калачом, накрывшись пальто.

Но это уже - лирика, а мы сегодня ведем речь об искусстве выживания. Не будем отвлекаться.

* * *

В феврале 92-го в Альбервилле проходили Олимпийские зимние игры. Мимо такого события "СЭ" пройти, естественно, не мог. Во Францию были командированы Лев Россошик и ваш покорный слуга. Причем редакция наскребла денег только на одного, а вторую поездку оплатил тогдашний спортивный министр Василий Мачуга - замечательный мужик, который, увы, ушел из жизни совсем молодым.

И вот приехали мы в Альбервилль, разместились в крохотном отельчике на самой вершине какой-то близлежащей горы, облазили весь Главный пресс-центр, чтобы знать, где какие полезные нам для работы залы и офисы, и пошли гулять по городу. И быстро выяснили, что "дом прессы" вовсе не в самом Альбервилле - до него достаточно далеко. А рядом с нами железнодорожная станция: пути, составы, вагоны. Но при этом почти нет жилых домов и совсем отсутствуют магазины.

Россошик говорит:

- Плохи дела. Я специально посмотрел: в пресс-центре бокал вина - пять долларов. Что делать будем? Как согреться после биатлона или лыж?

Я не отвечаю, молчу, думаю. На зимних Играх согреться и впрямь бывает полезно. Но вино за пять долларов нам не по карману. Потому как денег мы получили на разные расходы - слезы.

Но тут Россошик говорит: "Стоп!" - и показывает на большой зеленый крест в пяти шагах от нас. Под крестом надпись Pharmacie. To есть - "Аптека".

- Вот то, что нам нужно, - говорит Лева. И ныряет в дверь. Где нас, олимпийских гостей Франции (о чем сообщают аккредитационные карточки на шеях), встречает радушная улыбка дамы средних лет.

- Мы - фотокорреспонденты, - на своем блестящем французском объясняет Россошик. - Очень рады, что приехали в Альбервилль. Только вот погода у вас тут такая, что у нас оптика запотевает.

- Чем же я могу вам помочь? - удивляется дама. И тут Лева выдает фразу года:

- Нужен спирт!

Дама открывает какой-то ящик и извлекает на свет пластиковую бутылочку миллилитров на пятьдесят. Россошик крутит головой:

- Этого недостаточно. У нас много оптики.

И дама лезет в другой ящик.

* * *

Шутки в сторону! Через пятнадцать минут мы вошли в двери Главного пресс-центра так, как в концовках американских блокбастеров входят киногерои, только что спасшие человечество от инопланетян. С чувством выполненного долга и под овацию всех присутствующих.

Россошик светился от гордости: его руки сжимали пластмассовую поллитровку, содержимое которой можно было смешать с "кока-колой" или "фантой", благо вокруг в ГПЦ было полно автоматов с соответствующими банками. Это был русский ответ на винные происки французских организаторов. И понадобились какие-то мгновения, чтобы об этом ответе узнали все.

В Pharmacie валом повалил народ. Все вокруг - дети разных народов - неожиданно оказались фотокорреспондентами, и всем им надо было протирать оптику. За считаные часы аптека сделала план по спирту на годы вперед, и пришлось срочно пополнять запасы.

Мы, кстати, в эту аптеку тоже еще не раз наведывались. Понимаете ли, оптики привезли слишком много!

И ведь даже это еще не все. В один прекрасный день Россошик огорошил меня сообщением:

- Вова, ты представляешь, эти пластиковые бутылки, оказывается, еще и сдавать можно!

* * *

Потом, в августе, пришел черед Олимпиады в Барселоне (зимние и летние Игры тогда в последний раз проводились в один год - после этого их "развели"). И "СЭ" отправил в Испанию большую бригаду - 6 человек. В советские времена никогда от одной газеты столько не посылали. И никогда так не работали. Мы покидали Главный пресс-центр в полседьмого утра, чтобы успеть поспать часа два и вновь мчаться на соревнования. Удивительно, но сил хватало!

Поскольку редакция поставила себе цель идти в ногу с современностью, то специально "под Олимпиаду" был взят в аренду ноутбук. Правда, на нынешние ноутбуки он похож не был: агрегат был длиной сантиметров 80 и весил 7 кило как минимум. Таскать его и набирать на нем тексты было жутко неудобно, процесс отсыла материалов оказался страшно сложным, а главное - принимать эти материалы должны были где-то на Воробьевых горах, куда предстояло регулярно посылать машину.

В результате ноутбуком этим мы так и не воспользовались. Выручили коллеги из миланской La Gazzetta dello Sport. Они заканчивали работу часа в 4 ночи и, уходя, отдавали нам ключи от своего офиса в ГПЦ. А там, в офисе, стоял факс. Вот так мы и передавали наши материалы в Москву. За итальянский счет.

Если бы не коллеги - плохо наше дело. Потому что бригаду редакция послала, но денег выдала - и на питание, и на гостиницу и на связь - всего 360 долларов на почти три недели. Мол, на то вы и репортеры, чтобы выкрутиться.

* * *

Это не ошибка: именно 360 долларов. На всех. Вот вам выживание в чистом виде. И ничего - действительно выкрутились.

Про итальянский факс я уже рассказал. А разместиться помог Олимпийский комитет России: нам пробили места в журналистской деревне, где вдобавок ко всему еще и бесплатным завтраком кормили. Задача была - съесть как можно больше, потому что об обеде и ужине поначалу оставалось только мечтать. И Серега Родиченко однажды набрал себе столько всего на подносе, что у нашего стола появились японские телевизионщики с камерой. Они просто не верили, что столько можно съесть. И были искренне потрясены, когда Родиченко, как удав, проглотил все, что взял.

Потом к завтракам присоединились и обеды: опять помогли в ОКР - выдали нам талоны в забегаловку под названием Pipa. Правда, поесть там удавалось лишь по большим праздникам: Олимпиада ведь, столько событий!

Жара стояла страшная, и мы жутко завидовали Лене Вайцеховской, потому что бассейн, где она работала, был открытый: в свободные минуты и искупаешься, и позагораешь. Я однажды в качестве руководителя бригады приехал к ней - на соревнования по прыжкам в воду и обнаружил, что сидит она в купальнике, да и вообще вид весьма курортный. Помню, Вайцеховская тут же стала меня знакомить: вот, мол, та, которая в Монреале в прыжках с вышки стала второй, а вот эта там же была третьей... Теперь все они - во главе с чемпионкой из "СЭ" - расположились компанией в ложе прессы.

Навестил я как-то и Родиченко - он освещал теннис. Долго искал его и наконец нашел лежащим на трибуне: лицо бледное, глаза закрыты. Оказалось - у Сергея тепловой удар. И неудивительно, если жара - за сорок!

Все мы до вечера мотались по соревнованиям, а когда они заканчивались ближе к полуночи, встречались в ГПЦ - и начинали лупить по клавишам пишущих машинок (уже электронных). Станет любопытно - найдите в библиотеке подшивку "СЭ" за 1992 год, прочитайте олимпийские репортажи Сергея и Лены, а также Володи Титоренко, Жени Мясникова и вашего покорного слуги. В них, как и в фотографиях Димы Солнцева, столько молодого задора и энергии - просто удивительно.

Это была, как мне кажется, новая спортивная журналистика. Честная. Без оглядки на спорткомитеты и партийных бонз. Искренняя. И очень веселая.

А чего горевать? Пусть карманы пусты - зато мы на Олимпиаде! И представляем лучшую в мире газету.

* * *

На закуску - еще одна барселонская история. Когда мы только прилетели, то каким-то невероятным образом оказались в гостинице местного монастыря. В номере было две кровати, умывальник и распятие на стене. Вся обстановка.

И вот лежали мы с Родиченко на кроватях и смотрели на распятие. Больше смотреть было не на что.

- Надо же, - сказал Серега. - Даже святость какую-то чувствую. И кажется, что слышу голоса родителей.

Он помолчал, неожиданно пробормотал: "Нет, не кажется" - и подбежал к окну.

Внизу, под стенами монастыря, ничего не подозревая, прогуливались родители Сергея. Ведь его отец - видный олимпийский деятель, вице-президент ОКР, член целого ряда международных организаций.

Но чтобы так встретиться... Удивительно!

Рассказ Гескина о том, как он покупал с Россошиком спирт в Альбервилле, прочитают в Зимбабве. Оттуда, по данным нашего шефа интернет-проекта Алексея Чурсина, зафиксирована ежедневная связь одного "передатчика" с порталом "СЭ". По одному человеку читают газету в интернете на Багамах, в Ватикане, Конго, Новой Каледонии, на Ямайке и Виргинских Островах.

Больше всего посещений за последний месяц было, естественно, из России - около двух миллионов (примерно 75 процентов), из США и Канады - 75 681, из Украины - 71 727, из Латвии - 48 501, из Германии - 42 533, из Белоруссии - 29 732, из Казахстана - 29 332. Всего зарегистрированы посещения из 138 стран.

Кто же они, наши читатели? По данным TNS Gallup Media 2005, аудитория одного газетного номера "СЭ" - 699,4 тысячи человек. Нас читают 80,9 процента мужчин, 19,1 - женщин, в возрасте 16 - 34 лет - 49,2 процента, 35 - 54 лет - 38,3, 55 и старше - 12,5. Читателей со средним образованием - 58,1 процента, с высшим - 38,6. Среди них 18,1 процент руководителей, 16,8 - специалистов, 13,6 - служащих, 12,7 - студентов.

Это данные Чурсина и Гэллапа. Мы же в редакции делим читателей по другому условному принципу - фанаты, спортсмены, коллеги.

Самая пестрая каста - фанаты. В их числе, например, Борис Ельцин, классный, как известно, волейболист и завзятый теннисист. Я уже рассказывал, как в 91-м ворвались на нашу "помойку" его охранники - искали свежие номера для президента.

Фанаты сидят в Совете Федерации, в Думе, в правительстве, в креслах губернаторов, мэров. Прочитайте уже напечатанные ранее поздравления в рубрике "15 лет с Россией" от Сергея Иванова, Александра Жукова, Бориса Громова, Кирсана Илюмжинова, Павла Крашенинникова - вам все станет понятно.

Замечательное послание прислал Марк Горенштейн, главный дирижер Государственного симфонического оркестра: "У вас такой маленький юбилей? Не может быть! Кажется, вы существовали всегда". А как удивительно написал Николай Фоменко: "Если можно было бы равняться на по-настоящему демократическое, европейское, цивилизованное общество, то, наверное, "Спорт-Экспресс" являл бы собой такой образчик".

Это особая каста фанатов - актеры, музыканты, певцы, писатели. Со многими давно дружим - Денис Мацуев, Олег Табаков, Игорь Кио, Аркадий Арканов, Игорь Кваша, Андрей Григорьев-Апполонов, Борис Грачевский. Тигран Кеосаян выгнал свою секретаршу за то, что давала кому-то почитать его личный экземпляр "СЭ". А Сергей Мазаев даже рекламный ролик для нас придумывал: маляры обклеили "Спорт-Экспрессом" квартиру, а ее хозяин лежит с тех пор на диване и читает подшивки на стене.

А это не ролик, а реальная сцена у метро "Аэропорт" не столь отдаленных времен. Подростки пьют пиво и раскладывают воблу на газете. Идут мимо мужики с футбола, набрасываются на пацанов, отнимают и бережно отряхивают газету. "Мы "Спорт-Экспресс" с утра найти не можем, - кричат мужики, - а они на ней воблу чистят!"

Это, так сказать, фанаты в чистом виде. Те, что после дыр-дыра пивко потягивают во дворе, бесятся на трибунах стадионов, толкаются в метро и скверах, те, что честят нас в интернете, причем порой по делу, называют то "мясом", то "конями", возносят Вайцеховскую и Беленького, ругают Рабинера и Ларина, а заодно друг друга. Заказали как-то известному PR-щику клип о любви народа к "СЭ". Тот не был нашим фанатом и никак не мог придумать образ. Но однажды пошел к киоску за любимым журналом. И тут у тротуара взвизгнул тормозами "мерседес", из него выскочил мужичок в цепях, ринулся вперед очереди с криком: "Спорт-Экспресс" есть?!" Когда узнал, что нет, долго бил по прилавку кулаками: "Черт, черт, черт! Это моя десятая точка за день!" Наш потрясенный PR-щик вмиг вошел в образ и бросился создавать чудо-клип.

Герои современных фильмов и романов буднично читают "СЭ" после развода с женой, во время совещаний, за телевизором, за бутылкой виски или прямо на горшке, и эта будничность нам милее всего: значит, газета вошла в нашу жизнь.

Читают нас и коллеги. Родиченко рассказывал, как был поражен тем, что по утрам в огромном пресс-центре Солт-Лейк-Сити русская репортерская братия, словно сговорившись, сначала дружно открывала "СЭ" в интернете, а уже потом писала заметки. Нас зачитывают родные телекомментаторы и перепечатывают родные газеты, но мало кто ссылается на источник, что, конечно, некрасиво. Мои коллеги справедливо возмущаются, открыли даже на сайте рубрику "Держи вора!", а наш юрист Александр Александров копит компромат на плагиаторов. Я же себя успокаиваю: раз переписывают - значит, мы интересно пишем, и, значит, у наших заметок будет еще больше читателей.

А вот иностранные коллеги - те цитируют и ссылаются регулярно. И мировые агентства, и крупные западные газеты, не говорю уже о коллегах по Ассоциации европейских спортивных изданий. Кстати, членом этой солидной ассоциации мы стали 18 декабря 2001 года. О нашем же рождении первыми сообщили France Press, Reuters, АР и l'Equipe. А совсем недавно канадская Globe & Mail перепечатала наше интервью с Назаровым по поводу допинга - в НХЛ начался фирменный скандал. В справочнике ФИФА к чемпионату мира в Германии опубликовано мнение из колонок в "СЭ" Жан-Мари Пфаффа о сборной Украины. Неудивительно, что при аккредитации наших журналистов на Олимпиаду или Лигу чемпионов слово "СЭ" звучит как пропуск - эту марку в мире спорта знают.

Откровенному Назарову, кстати, принадлежит и такое высказывание: "Не верьте тем российским хоккеистам из НХЛ, которые утверждают, что "СЭ" не читают!" Мы знаем, что читают - и не только они. В конце концов, о них же пишем. Светлана Хоркина говорит, что газета для нее - кусочек родины за границей, а Егор Титов - что вырос с нами. Знаем также, что не все согласны с оценками и мнениями газеты. Валерий Газзаев, например, на наших же страницах и критикует нас, а на пресс-конференциях и вовсе бывает непримирим. Но это говорит только о том, что ему небезразлично то, что мы пишем, а это - главное. Дело ведь одно делаем.

Мы любим всех наших читателей, независимо от сословий и образования, от политических взглядов - спорт ведь не имеет границ. И они, живущие в 138 странах, включая Зимбабве, платят нам взаимностью.

Но мне лично больше всего были по душе неугомонные читатели 91-го. Молодые совсем люди, они, по сути, жили с нами на "помойке". Покупали газету за 25 копеек прямо в редакции (и тогда, кстати, шумели, что дорого), зачитывали ее до дыр, копались в наших тонких еще подшивках, лазили на телетайп, предлагали свои статистические талмуды, приставали к Трахтенбергу и Титоренко с расспросами. А когда оставались нераспроданными номера, везли их с Толей Мартыновым или на стадион, или на вокзал, бросали там в толпу или в уходящий в сторону Калуги поезд. Страшно подумать, что эти наши мальчишки уже 30-летние, что сейчас нас читают их тогдашние ровесники - те, кто появился на свет после августа 91-го!

Спасибо всем, кто неравнодушен к нам. Для вас мы 15 лет выпускаем эту газету, ради вас и помня о вас назвали эту рубрику "15 лет вместе", где наши лучшие журналисты делятся своими воспоминаниями, для вас, чтобы знали правду о "СЭ", я написал 15 заметок на полях. И юбилей этот - наш общий. Будем вместе и впредь!

И тогда Гескина, надеюсь, читать в Зимбабве будет не один человек, а как минимум двое.