Екатерина Скудина: "Нам не хватило тридцати минут штиля"

ОЛИМПИАДА-2012

Рулевая российской команды, выступавшей на Играх в Лондоне в матч-рейсе и занявшей четвертое место, рассказала о скандалах, имевших место во время олимпийской регаты

Экипаж в составе Екатерины Скудиной, Елены Сюзевой и Елены Обловой ехал в Лондон-2012 одним из претендентов на медали. Ведь в этой дисциплине, где сначала каждый экипаж встречается с каждым, а затем 8 лучших борются друг с другом по олимпийской системе с выбыванием, девушки являются чемпионками Европы и победительницами нескольких престижных регат Кубка мира.

С первой своей большой задачей на Играх - попасть в четверку сильнейших - россиянки справились блестяще: стали вторыми в круговом турнире, а затем в пяти гонках четвертьфинала нанесли поражение британкам. После чего в дело вмешались случай и не слишком объективное, а временами и откровенно предвзятое судейство. Как результат, медалей россиянкам не досталось. Однако Всероссийская федерация парусного спорта точку в этом деле ставить не планирует.

"Чтобы доказать всему миру, что мы настоящая парусная держава, мы не собираемся останавливаться, - заявил на днях главный тренер сборной России по парусному спорту Сергей Джиенбаев. - Будем разбираться в ситуации с экипажем Скудиной, готовить письма и документы, собирать доказательства. Рассматриваем возможность подачи исков в международный спортивный суд - о нарушении прав спортсменов и незаконности принятия решения судьями, об отмене результатов полуфинала и принятии в этом случае как итоговых результатов кругового турнира".

Не секрет, что в парусном спорте фактор судейства всегда был и будет одним из ключевых: гоночный комитет, ответственный за расстановку дистанции и отмашку к старту гонки, и судьи на воде, так называемые ампайры, следящие за выполнением всех правил по ходу гонок, часто решают исход соревнований. На действия как судейского комитета и ампайров, так и жюри оказывает влияние многое - в том числе и имидж страны. Россия, к сожалению, в фаворитах и авторитетах в парусном спорте пока не числится. А потому на решающих регатах нашим спортсменам порой очень сложно продираться сквозь раскинутые судьями сети.

Но хватит предисловий. Все подробности скандала мы узнали из первых рук - побеседовав с рулевой российской команды Екатериной Скудиной, когда она вернулась в Россию.

- Олимпийская регата по матч-рейсу впервые длилась 12 дней, это был настоящий марафон, - начала Екатерина. - Мы, конечно, постарались выстроить тренировочный процесс с учетом длительной нагрузки, но даже мне (для Скудиной это была уже третья Олимпиада - после Афин и Пекина. - Прим. Л.Х) было сложно сохранять концентрацию на протяжении всего периода. В итоге оставила на воде все силы.

- В круговом турнире вы провели 11 матчей. Девять из них выиграли, стали вторыми.

- К олимпийской регате мы подошли в полной готовности. Я лично была готова как никогда прежде. Мы были настроены хорошо выступать с первого дня, поскольку результаты кругового турнира определяют дальнейших соперников.

Результаты турнира, надо сказать, оказались в какой-то степени неожиданными. Например, экипаж финки Сильи Лехтинен начал нормально выступать только под самый конец кругового турнира, а поначалу у него были все шансы не попасть в восьмерку сильнейших. Испанка Тамара Эчегойен Домингес тоже удивила - обычно она с трудом пробивалась в финальную стадию регат с 7-го - 8-го места, а здесь вышла в 1/4 финала с третьей суммой.

В целом же круговой турнир - наиболее честный и объективный показатель расклада сил. Каждый отгонялся с каждым, и стало понятно, кто в данный момент на что готов и в какой форме находится.

- В 1/4 финала вашими соперницами стали англичанки. Не было опасений, что судьи по отношению к ним будут, скажем так, благосклонны?

- Рулевая Люси Макгрегор была для нас наиболее удачным соперником. Мы хорошо ее знаем, поскольку много тренировались вместе, к тому же за это время у Люси сформировалась некоторая "русская боязнь". Британки, однозначно, нас побаивались. Правда, и сама я нервничала не меньше. Понимала, что идем бороться не только с конкретным экипажем, но и с огромной трибуной болельщиков, размахивавших английскими флагами. Уверена, только поэтому дело дошло до такого плотного счета - 3:2 в нашу пользу.

- И в полуфинале вы вышли на испанский экипаж рулевой Эчегойен Домингес.

- Но до этого нам пришлось сильно поволноваться. Ведь четвертьфинал закончился для нас отнюдь не на воде…

- В смысле?

- После окончания гонок британская сторона подала протест. История касалась четвертой гонки между нами, которую мы выиграли и благодаря этому сравняли счет - 2:2. Но затем, когда, уже победив в пятой гонке, пришвартовались, мимо бодрым шагом промаршировала шеренга людей из британской парусной федерации. Они остановились в трех метрах от нас и дружно начали говорить Макгрегор: "Люси, это был твоя гонка, это твое очко, это ты выиграла четвертьфинал. Иди к прессе и говори, что произошла несправедливость и что ты собираешься подавать протест". Повторяю, все это происходило прямо у нас на глазах…

Я, конечно, занервничала. Занервничал даже наш советник по правилам, один из наиболее уважаемых представителей судейского сообщества Билл О’Хара. Он, правда, сказал, что у Макгрегор нет шансов подать протест. С момента финиша той гонки прошло уже полтора часа, а срок подачи протеста - две минуты. Но мы находились в Англии, а значит, возможно было все. И для нас начался новый четвертьфинал - уже в комнате для разбора протестов.

- Почему англичане считали, что выиграли ту гонку?

- На финише мы выиграли около полуметра по корпусу, но британцы считали, что мерить надо по спинакеру (так называется один из парусов. - Прим. Л.Х.), который у Макгрегор был ближе к финишу, чем наш. Тогда мы нашли видеосъемку гонки: спинакер англичанок был, как у нас говорят, "брошен". Но в правилах четко написано, что "яхта финиширует, когда любая часть ее оборудования, находящаяся в нормальном положении, пересекает финишную линию". А когда спинакер "бросают" именно для того, чтобы он улетел подальше вперед, парус уже не находится в нормальном положении.

Правила - это книга с сотней страниц, и большая удача, что в нашей команде был такой их знаток, как О’Хара. Аргументация с нашей стороны была веской. Удивительно другое: то, что протест британцев вообще приняли к рассмотрению.

- То есть вы могли бы не выйти в полуфинал?

- Это было вполне вероятно. После того как все наконец-то закончилось, я лично была в оцепенении. И на полуфинал мы выходили с изрядно потрепанными нервами. Что же касается экипажа испанки Домингес, то он не представлялся серьезной угрозой: мы эту рулевую хорошо знаем, и все ее особенности детально обсудили.

- В день полуфинала была неблагоприятная погода - задержки, насколько нам известно, начались с самого утра.

- Был экстремально слабый ветер - ниже пяти узлов. А такие погодные кондиции не являются для нашего экипажа козырной картой. Мы лучше выступаем по свежему ветру.

- Слабый ветер - это и отсутствие шанса отыграться при совершении минимальной ошибки…

- К сожалению, да. При слабом ветре ты вынужден принимать решения, поменять которые уже не в силах. А потом в дело вступает случай… В последней гонке полуфинала с Эчегойен Домингес мы на верхнем знаке имели преимущество в 13 секунд, плюс у соперниц был пенальти, а все вывернулось наизнанку. Мы огибали знак в момент ослабления ветра, а шедший позади нас испанский экипаж - в момент, когда пришло усиление. Это колоссальная разница в скорости, а самое главное - в возможном угле атаки. Испанка могла идти "полнее", в итоге 13 секунд были съедены моментально! И что-либо невозможно было сделать: мы попали в ловушку. К сожалению, в этот день удача была не на нашей стороне.

- Из-за слабого ветра судейский комитет решил сократить формат полуфинального матча до двух побед. Вас об этом изначально предупреждали?

- Обычная практика такова: гоночный комитет обсуждает все с ампайрами и после этого информирует участников. Спортсменам ведь нужно с самого начала понимать, что их ждет. О’Хара с самого утра добивался от судейского комитета ответа, что будет в случае неблагоприятной погоды: формат сократят, гонки продолжатся на следующий день или полуфиналы будут отменены. Но никакого внятного ответа до отхода на воду мы не получили.

- Полуфиналы могли отменить?

- Да. Если ничейный счет и времени проводить оставшиеся гонки нет, встреча объявляется несостоявшейся. Победитель определяется по лучшим показателям экипажей на предыдущих стадиях регаты. В случае с испанками лучшими были мы - и по общему показателю, и по результату личной встречи.

Единственное, что мы знали: сигнал к последней гонке дня должны были дать не позднее 17.30. Во время первого старта ветер был около семи узлов. Мы в гонке финишировали первыми. К следующему старту ветер скис. Стартовую ситуацию мы контролировали, но в последний момент были вынуждены уйти в гонку в корму соперниц, а потом в такой слабый ветер у нас уже не было шанса выйти вперед. Счет стал 1:1, а ветер умер окончательно. До завершения гонок в этот момент оставалось два часа.

Сюрпризом стало то, что гоночную дистанцию перенесли внутрь гавани, причем очень близко к волнолому, который в таких условиях является серьезной преградой на пути ветра. Старта гонки мы ждали целый час - ветер был очень слабым и крутил. Наверное, в этот момент и нужно было подавать протест, но для нас тогда главным было настроиться на гонку, а не думать о всяких процессуальных вещах.

- В тот момент вы думали, что это будет последняя гонка дня и всего матча за выход в финал?

- В гоночной инструкции записано, что победитель полуфинала - это лодка, набравшая три очка. А гоночная инструкция - самый главный документ. Мы, естественно, должны были ему верить.

Мы однозначно настраивались, боролись, понимали, что надо выигрывать. Начало гонки было для нас совершенно благополучным, ну затем произошло то, о чем я уже рассказала ранее.

Кстати, австралийский экипаж Оливии Прайс, чей полуфинал проходил в одно время с нашим, нес на борту красный флаг. Я спросила Билла, в чем дело, он ответил, что австралийцы, очевидно, считают погодные условия проведения гонок слишком нечестными. На мой вопросительный взгляд он ответил: "Это невозможно доказать". В инструкции говорится, что старт гонки должен быть дан при 5 - 6 узлах стабильного ветра. Но это не жесткое правило, а рекомендация, поэтому что-либо доказать на основании этой инструкции действительно невозможно.

- В тот момент оставалось всего 30 минут до срока, после которого матч мог быть объявлен несостоявшимся и вы вышли бы в финал.

- Да. Но старт гонке был дан.

- День завершился со счетом 2:1 не в вашу пользу, и был подан протест в спортивный арбитраж (CAS) на то, что судейский комитет отказался воспользоваться резервным днем и провести встречу, как и положено, до трех побед.

- Протестовал, кстати, не экипаж. Для меня все это открылось вечером 11 августа - после матча за бронзу.

- То есть вы уступили испанкам и пошли готовиться к матчу за бронзу?

- После гонки мы вернулись на берег и принялись выяснять у судей, что же будет дальше. Долго находились в подвешенном состоянии, но в итоге все поняли: на олимпийском сайте в интернете появились пары финала и матча за третье место. Мы пошли настраиваться на матч с финками. Того, что из-за апелляции в САS с утра на проведение гонок был наложен арест, мы тоже не знали - пришли в порт в 10, подготовились, в 11 отошли от пирса. И именно в 11 началось заседание спортивного арбитражного суда по решению этого вопроса. Наш старт был дан, как и полагалось, в 12.00, и у меня не было даже повода думать, что что-то там происходит.

- А что произошло в матче за третье место с финками?

- Мы проиграли на фордевинде перед самым финишем. Рулевая Лехтинен поймала несколько волн, сумела, как мы говорим, "просерфить", и это создало огромную разницу в скорости. В трех подряд гонках этого матча именно мы контролировали старт, уходили в хорошей позиции и к верхнему знаку приходили первыми, именно мы три раза подряд шли лидерами в начале финишного отрезка. Это дает мне повод сказать, что мы были сильнее финских спортсменок. Но фактором везения для финок оказались волны. Волна идет небольшими буграми и к одной лодке она подходит высотой 80 сантиметров, а к другой - 120. Понятно, что у второй лодки больше возможности "серфить". Это удача.

- Знаю, что вы подали протест на фальстарт финского экипажа…

- Ни одного флага судьями не было поднято, и гоночный комитет не просигнализировал, что был фальстарт. Но ведь я видела, что и наша лодка, и финская были на фальстарте! Если бы он был зафиксирован, обе лодки были бы вынуждены вернуться за линию старта. А поскольку мы были к линии значительно ближе, то последующая гонка была бы совершенно другой.

Для меня фальстарт был очевиден, иначе я не подавала бы протеста. Я находилась около стартового знака, а судья его видеть не мог. При этом в стартовом створе есть камера, которая все фиксирует. Но смотреть видеозапись на воде было невозможно. К тому же по ходу заседания, на котором рассматривался мой протест, чувствовалось давление: и вертолеты, и катера - все ждали начала финала. Под конец Лехтинен спросила, может ли этот протест, быть открыт вновь. На что жюри ответило: да, если найдутся веские доказательства. Когда мы вышли на берег, быстро нашли видеоматериал, на котором все было отчетливо видно - не только стартовый створ и лодки, но и часы! Все указывало на фальстарт.

- Так почему же протест принят не был?

- Пришел глава судейского комитета Чарльз Кук. Юрист, американец. Он задал Биллу два очень конкретных вопроса. Первый: считает ли мистер О’Хара, что судья кому-то подсуживал? На это Билл ответил, что имела место судейская ошибка. Второй вопрос: согласен ли мистер О’Хара с тем, что это решение должно приниматься судьями "на воде". На что Билл, как опытный ампайр, не мог не сказать "да", но добавил, что есть доказательства, говорящие о том, что лодки были на фальстарте.

Это не помогло - протест принят не был. Мы прекрасно понимаем, что официальная бумага об этом заседании сделана идеально и что нам постараются закрыть максимум дверей для нового протеста, для подачи апелляции в международный спортивный суд в Лозанне. Ведь никому из жюри не нужно, чтобы результаты были изменены. В отчете было даже написано, что жюри рассмотрело видеозапись, но не нашло ее веским доказательством…

- Несмотря на все ошибки и неприятности, как оцените олимпийскую регату?

- Две недели - бесценный опыт, который обязательно пригодится. Если брать наш экипаж в целом, то девчонки молодцы, отработали на максимуме своих возможностей. Во время Игр у нас был отличный сплоченный колектив, а ведь три женщины, работающие в одной лодке, - это сложно! При всем огромном разочаровании от четвертого места могу сказать: это была лучшая регата в моей карьере!

Вообще матчевые гонки - это та дисциплина, которая прекрасно смотрится в программе Олимпийских игр. Это зрелищно и интересно. Несколько тысяч зрителей смотрели соревнования вживую. Но миллионы телезрителей оценили, как здорово можно показывать эти гонки: камерами на лодках, на вертолетах, на специальных катерах. Думаю, все сомнения международной федерации парусного спорта относительно включения матч-рейса в программу Игр теперь растворятся в буре эмоций, которую дают эти гонки зрителям.

- То есть вероятность того, что матч-рейс оставят в программе Игр, существует?

- Знаю, что окончательное решение по этому поводу будет принято международной федерацией в ноябре. Ходит много разговоров, что парусный спорт плохо показывают по ТВ, что его надо исключать из Олимпиады. На мой взгляд, матч-рейс - это то, что спасет олимпийский парус.

Лина ХОЛИНА

РОССИЙСКАЯ СТОРОНА ОБРАТИЛАСЬ НЕ ПО АДРЕСУ?

Текст решения спортивного арбитража (CAS) по делу "Олимпийский комитет России против Международной федерации парусного спорта" от 11 августа, под которым стоит подпись так называемого единоличного арбитра CAS Грэма Мью, занимает 9 страниц. Вот самые важные, с нашей точки зрения, позиции, изложенные в этом документе:

- чтобы выступить против решения, касающегося проведения полуфинальных гонок, Россия имела возможность подать протест в судейский комитет 10 августа до 19.30, то есть в течение двух часов после завершения гонки. Офис жюри оставался открытым вплоть до 19.30;

- в случае запроса об арбитраже CAS против решения, объявленного МОК, НОК, международной федерацией или организационным комитетом Олимпийских игр, податель запроса, прежде чем подать его, должен исчерпать все средства, доступные ему в соответствии с уставами или инструкциями соответствующей спортивной организации. Если этого сделано не было, обращение к специальному подразделению CAS является неэффективным;

- нет каких-либо очевидных свидетельств того, что Олимпийский комитет России до обращения в CAS исчерпал все имевшиеся в его распоряжении возможности для диалога с гоночным комитетом и международной федерацией. Таким образом, в соответствии со статьей 1 Специальных Правил, данный случай находится вне юрисдикции CAS;

- запрос, поданный Олимпийским комитетом России 11 августа 2012 года, отклонен из-за нехватки юрисдикции CAS.