Газета Спорт-Экспресс № 108 (7052) от 21 мая 2016 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 1
ФУТБОЛ
Обозреватель “СЭ” встретился в Санкт-Петербурге с легендарным советским тренером, которому в сентябре исполнится 90 лет.
Герман ЗОНИН: “ГОВОРИЛ ЛОБАНОВСКОМУ: “ВАЛЕРА, ТЕБЯ ВСЕ ДУРЯТ КАК МАЛЬЧИКА”
Герман ЗОНИН
Родился 9 сентября 1926 года в Казани.
Защитник. Мастер спорта.
Выступал за “Динамо” Казань, “Динамо” Ленинград, “Трудовые резервы” Ленинград.
Заслуженный тренер СССР, России и Украины.
Тренировал клубы “Трудовые резервы” Ленинград, “Труд” Воронеж, “Заря” Ворошиловград, “Зенит” Ленинград, СКА Ростов-на-Дону, “Динамо” Тбилиси, сборные СССР и Бирмы.
В 1972 году “Заря” под руководством Зонина стала чемпионом СССР.
Кандидат педагогических наук. Доцент.
Где-то на Черной речке готовится справить 90-летие удивительный старик. Разговаривавший когда-то “на ты” с персонажами из былин - Пекой Дементьевым, Леонидом Ивановым. Лобановский и Юрий Морозов для него - молодые люди. Хоть и покойники.
Рассказы свои смазывает ласковым “епт”. Я слушаю - верю и не верю. Сюжеты этот старик вырисовывает, чуть приподнимая костыль - куда там Стивенсону!
Его зовут Герман Зонин. Тренировал он сборную СССР, когда я не родился. Тогда же и клуб свой делал чемпионом Союза. Та его команда, ворошиловградская “Заря”, была и осталась главной сенсацией в истории советского футбола.
Видимся мы раз в пять лет - и рассказы Зонина становятся все цветастее. А память все лучше.
За прошедшие пять лет обзавелся мой герой костылем - и похож нынче на старого флибустьера. Которого боялся сам Флинт. Не хватает попугая на плече, восклицающего о пиастрах.
Рассказывая истории особенно пронзительные, хватает Герман Семеныч костыль, словно шашку, и победно взмахивает. Не задевая, однако ж, хрусталь под потолком. Кажется, этот экспромт отработан.
- Был у меня в сборной Малыгин. Выпустил его на неофициальном первенстве мира против Эйсебио - так тот моего Малыгина затаскал! Я разозлился, в перерыве кричу: “Да дыхни ж ты на него махрой!”
- И что?
- Дыхнул: “Хфуу…” - Эйсебио заменили сразу. Меня потом корреспонденты окружили: “Это кто такой?” А я отвечаю: “Откуда Эйсебио ваш? Мозамбик. А Малыгин из города Коммунарска. Издали посмотришь - не видно города этого. Металлургический завод, один дым! А Малыгин махру еще курит”. Все попадали.
ВИЛЛИ НЕ УПРАВЛЯЕТ КОМАНДОЙ
Я сижу, переосмысливаю. Какой Малыгин, какая махра? Что за сказки? Какое первенство мира, Господи прости?
Сквозь пелену доносится до меня голос Зонина:
- Нет мысли у команды при этом Богуше. Не вижу!
- Каком Богуше?
- Ну, Вилли Боаше. Не управляет Вилли командой, не слушают его.
Я встряхнулся. Перевел разговор в русло нейтральнее. А вернувшись домой, кинулся к справочникам. Вот вам, пожалуйста, - июль 72-го, Белу-Оризонти. Кубок 150-летия независимости Бразилии. Сборная СССР: Ловчев, Бышовец, Онищенко, Малыгин... Эйсебио у португальцев заменен на 75-й минуте…
СОБИРАЮСЬ ЕГО ОТЧИСЛЯТЬ - ПРИВОДИТ КО МНЕ ОТЦА, ИНВАЛИДА ВОЙНЫ
Я оглядываюсь по сторонам - взгляд цепляется за потускневшую медаль. Герман Семеныч замечает, расправляет плечи:
- Это моя первая тренерская победа! Принял “Трудовые резервы”, играем со сборной ГДР на Кубке Балтики. Футболистов не хватило, пришлось самому выходить. Еще помощника заставил. Прохожу по флангу - ему в ногу, гол! Меня еще и лучшим футболистом признали! Ты примерь медаль-то, не стесняйся…
- Мяч тоже с историей? - замечаю еще один экспонат.
- Леонид Ильич подарил.
- Брежнев?
- Ну а какой же еще Леонид Ильич? Вызвал меня в Смольный Аристов, первый секретарь ленинградского горкома. Встает из-за стола, в руках мяч: “В Москве на совещании Брежнев говорит: “Смотрел игру “Зенит” - “Торпедо”. Ни одного гола! Передайте вашему тренеру этот мяч, чтоб мы почаще видели его в воротах…”
- Мяч-то не советский.
- Тогда как раз польская выставка проходила. Оттуда принес. Кстати, Аристов жив. На год старше меня. Можете его расспросить про мяч - подтвердит…
- Общаетесь?
- Говорит недавно: “Листаю книжку Генки Орлова. Да ты, Герман, первый должен быть в этой книге! От ЦСКА отказался ради Ленинграда, от сборной, от киевского “Динамо”…”
- Действительно отказывались?
- Да. А команда меня предала. В 74-м году уезжаю в Коверчиано, лекции читал тренерам европейских сборных. Оставляю “Зенит” на своих помощников. Вторых тренеров ни во что не ставили. Шли на втором месте. Возвращаюсь - уже четвертые. Целая группа сдавала матчи.
- Геннадий Орлов рассказывал - продали матч “Нефтчи”.
- Он свидетель был! Потом говорю команде: “Это что за метаморфоза? Вам не стыдно?”
- Кто был главный затейник?
- Как мне рассказывали - Вьюн. Помню, мяч катится вдоль ворот, он ставит ногу - и мяч летит выше! Все законы физики и математики попрал! Потом Качалин ко мне подходит: “Ну, Герман, невезучий же ты” - “Что сделаешь, Гавриил Дмитриевич…”
- Сколько игр отдали в ваше отсутствие?
- Кажется, две. Или три. Кто-то падал в своей штрафной - мы пропускали. Только забьем - сразу ответный получаем. Генка Орлов, молодой комментатор, сражен был всем этим. А потом я досконально разузнал.
- Как разобрались?
- Был у меня защитник - Сашка Деремов. Попал под влияние Вьюна. Собираюсь его отчислять - приводит ко мне отца, инвалида войны. Руки нет. Умоляет: “Герман Семеныч, я вас прошу, не отчисляйте! Я защитник, виноват во всем. Но дело прошлое…”
- Разжалобил?
- Нет. Я к отцу повернулся: “Вот ты фронтовик, скажи мне - простил бы предательство? И я не прощаю!”
СКОЛЬКО Я НА НИХ ЗДОРОВЬЯ ПОТЕРЯЛ, НА ГАМУЛУ ЭТОГО!
- С Гамулой и Заваровым истории интересные были.
- Над Володькой Федотовым издевались в Ростове. Как-то сидим в “Астории”, Федотов поднимается: “Герман Семеныч, хочу выпить за вас! Вы великий тренер, сделали команду, а я ее развалил. Нет у меня такого характера, как у Константина Ивановича, как у вас…”
- Он совсем слабохарактерный был?
- Абсолютно. А у меня кругом высказывания Макаренко были расклеены. Я воспитывал! Как с Заваровым получилось?
- Как?
- Его же отец мне говорит: “Его воспитание поручаю вам. Можете бить, если надо”. Сынок рядом стоит. Я говорю: “Слышал, Завар?” - “Шо?” - “Дам тебе “шо”…” Сколько я на них здоровья потерял, на Гамулу этого!
- Гамула - прекрасный человек.
- Гамула наставник его был, духовник. Гляжу - идут. Говорю: “Так. Пара гнедых”. В Кудепсте открыл комнату, где они с Заваровым жили. Свет не включаю, сижу в темноте. Среди ночи шепот со стороны окна: “Что, Завар, как обезьяны прорываться будем? Зонин седьмой сон видит…” По дереву - на второй этаж!
- Ловко.
- Открывают, крадутся. Резко включаю свет. Физкультпривет, говорю. Зонин-то и первого сна еще не видел!
- Это тогда вы Гамулу на ассенизаторскую машину определили?
- Ассенизаторской машины не было - в спортроту отправил. Говорю: “Из Завара буду делать человека сейчас, из тебя - чуть позже. Пока послужишь немножко. Поспишь без подушки, без одеяла. Кормить тебя будут нормально, я распоряжусь. Ты хороший парень”. Выдали ему шинель, как у кавалериста, - длинную, по земле волочится. А сапоги - на три размера больше.
- Боже.
- Приехал за ним майор - но до этого я представление устроил. Вызвал парикмахера, лично поставил стул для Гамулы. Ребят рассадил вокруг. “Так! - говорю. - Наш лучший друг Гамула, учитель Завара, прощается со своей шевелюрой!” Все аплодировать начали. Гамула сидит бледный. Завар тоже сник. Ррр - пошла первая дорожка…
- Какой кошмар.
- Заваров глаза выпучил. “Видишь? - поднимаю палец. - Еще каплю выпьешь, кудри твои экзотические будут валяться здесь же…”
- Как Гамуле служилось?
- Письма мне покаянные писал вот такой толщины. Каждый день - по письму: “Верните меня, больше не буду!” Я эти депеши перед командой зачитывал - и на доску объявлений прикреплял.
ЗОНИНА НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ОБМАНУТЬ
- Гамула рассказывал, как девчонок купал в ванной с шампанским.
- Да ну, не может быть. Я б ему ванну устроил… Сам Гамула говорил: “Зонина невозможно было обмануть”. Я такие тренировки придумывал на скоростную выносливость, что не до ванн. Получаешь мяч - сразу рывок. “Вертушка” называлось. Из ничего сделал команду. Серега Балахнин до сих пор вспоминает мои подвесные мячи, все на разной высоте раскачиваются. Ты одной ногой толкаешься - должен достать. Посмотрите, у Курбана сейчас все с одной ноги отталкиваются - поэтому и опережают, играя головой…
- Кто-то в фантазии с Гамулой сравниться мог?
- Был у меня хохмач один из Одессы, Лисаковский. Вместе с Сабо мне их прислали на сбор в Болгарию. Но Сабо-то футболистом стал, а этого я только полтора года вытерпел. Ездили в Сочи тренироваться мимо памятника Островскому - я каждый раз автобус останавливал: “Читай!” Тот начинает: “Жизнь человеку дается один раз и прожить ее надо так, чтоб не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…” Обратно едем - снова: “Стоп! Лиса, читай!” - “Да нет у меня больше мочи, я вам в любое время скажу…” - “Будешь читать!” Вот так читал дважды в день.
- Помогло?
- Преобразился парень! С румынами играли - пять мячей забил. А потом - все снова. Бабы и выпивка сгубили. В Ташкенте после игры следил за ним с семи часов вечера до двух ночи. В садике засел у гостиницы - вижу: лезет… “Лиса!” Он хоп - и упал. Я над телом склоняюсь: “Сколько я за тобой слежу - за это время что ты только ни делал. И в карты сыграл, и что угодно. Это ужас! Один человек за год столько не сделает, сколько ты за это время!”
- Выгнали?
- Собирай, говорю, свои манатки, закончено наше сотрудничество. Тот с одесским акцентом: “Ой, Эрман Семеныч, может, мы-таки продолжим эксперимент?” Я, говорю, тебе что - Макаренко? Сейчас дам “эксперимент”… Пинком под задницу - он бегом от меня. Я к дежурной: “Выселяйте его. Собирайте вещи, и за порог”.
- Так и закончился футболист?
- Славка Соловьев просит: “Отдай мне его в “Пахтакор”?” Смеюсь - да забирай! Там тоже не задержался. Подсел на шампанское, получил диабет и в 35 лет умер.
КАК МОЖНО КУПИТЬ ИГРУ В ТБИЛИСИ - У ГРУЗИНОВ?
- Если “Зарю” вывели в чемпионы - дисциплина была железная?
- Вот вам случай - приходит Балаба, второй тренер: “Наши все пьяные в ресторане, день рождения отмечают!” Ладно, думаю. Пусть пьют. Завтра я их опохмелю. Звоню секретарю обкома: так и так, нужно утром два самолета ИЛ-12. Маленькие, одномоторные, типа кукурузника…
- Зачем?
- А ты слушай! Привожу утром команду на аэродром. Валерка Гаусов у винта сразу лег - освежается: “Хорошо! Сейчас бы сто грамм…” Еще не знает, что я задумал. Рассадил их в самолете друг напротив друга, как парашютистов. Сам сел к летчику - я же бывший бортмеханик. Говорю: “Давай пониже, чтоб болтанка была”. Кружим-кружим, садимся. Летчик открывает дверь - и тут же захлопывает: “Невозможно! Друг друга обблевали!”
- Многие говорили: “Заря” то чемпионство купила. Обидно слышать?
- Как “Заря” могла купить первые восемь игр - из восьми? Обыграть всех звезд! Как можно купить игру в Ереване? В Тбилиси - у грузинов? У них что, денег меньше, чем у нас? Мы играли в такой футбол, что киевское “Динамо” умоляло вничью сыграть! В Киеве!
- Невероятно.
- Я уехал отчитываться в Москву по сборной, возвращаюсь - а они 3:3 сыграли. Слухи доходят, что расписали. Вызываю Журавлева: “Сашка, это правда?” - “Герман Семеныч, поддался я, дурак, на уговоры. Нельзя такие вещи делать…” Открывается история - “Заря” ведет 1:0, Журавлев специально пенальти не забивает. Киев один мяч отквитал, второй забили. Кричат: “Сейчас мы им дадим!”
- Обмануть хотели?
- Ну да! Тут уж наши рукава засучили - ничья и получилась. Зато уж дома мы с Киевом разобрались. К нам на базу явился вдруг из Киева Сашка Севидов со вторым секретарем обкома партии Азаровым. Вижу - идут: “Что вы приехали? Хотите посмотреть, как живем? Вот - домики, вот кухня. Вот маленькая столовая, деревянный домик… Что хотели-то?” - “Давайте вничью сыграем?”
- Что ответили?
- “Обалдел? Ты чемпион Советского Союза! Боишься “Зарю”, деревенскую команду. Будем играть! Забьете десть - хорошо”. Но вышло 3:0 в нашу пользу. Кто только ничью не выпрашивал. На каждом шагу! Но я этих денежных дел сторонился, меня коробило. Не представлял, как можно прийти в раздевалку и сказать: “Ребята, сегодня играем вничью!” А то был тренер Алескеров, как-то кричит: “Да я сам заплатил, с книжки деньги снял!” Говорю: “Послушай! Кто ты такой? Что орешь? Ты откуда взял эти деньги-то? Это ж безобразие одно!” Так неприятно сталкиваться…
БЕГУ К ТРИБУНЕ. ПОДНЯЛ РУКУ - ВСЕ ЗАМОЛЧАЛИ
- Заварова вы открыли.
- У него ноги “иксом” - не поймешь, что будет делать. Наигрывал их в паре с Андреевым. Заварову ничего не стоило двоих-троих обвести, Андреев на передней линии… Из интерната тогда пять человек взял - четверо заиграли! Потом всей командой, с женами и детьми, ко мне домой пришли. С шампанским. Просили не уходить. Это ж дорогого стоит?
- Безусловно. Тогда вы из-за каких-то военных ростовский СКА покинули?
- Из-за сына маршала Мерецкова. Тот тоже был генералом. Звоню в штаб: “Команда просит, чтоб я с вами переговорил…” - “Извиняюсь, мне некогда”. Возвращаюсь: “Ребята! Командующему некогда. Мы его не интересуем”. Штаб рядом, пешком можно дойти. Наутро пошел забирать трудовую книжку - генералы не отдают: “Мы вас не отпускаем!”
- Все равно ушли?
- Да. А документы потом какой-то подполковник привез. Как ко мне люди относились в этом городе! 2:0 обыгрываем Ереван, на трибунах какая-то заваруха. Судья подбегает: “Если не прекратится, закончу игру!” Я бегу к той трибуне, где шум. Поднял руку - все замолчали: “Друзья мои! Мы же играем для вас! Выигрываем, все здорово - а вы хотите, чтоб матч остановили. Ну-ка найдите виноватого, спускайте его вниз…”
- А что случилось-то?
- Драку устроили! Минуты не прошло - спускают парня с разбитой мордой. Того милиция под руки, на весь стадион объявляют: “Такой-то получил 15 суток!” Все прекратилось. Секретарь обкома на меня смотрит: “Ну и авторитет у вас…”
ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО СЛУЦКИЙ РАСКАЧИВАЕТСЯ-ТО?
- У вас играл Курбан Бердыев. Сложный характер?
- Он капитаном у меня был, умнейший игрок. Все за мной записывал. Я знал, что тренером станет - одно надо было поправить: “Ты должен стать коммуникабельным человеком, беседовать с каждым. Сам же видишь, как я разговариваю…” Он понял. Андреев - нет. Вот его характер подвел.
- Что за характер такой?
- “Я! Только я! Великий я!” В Ростове прихожу к Андрееву домой, тот на диване лежит. Не думает подниматься. Я поразился: “Ну что, король? Не видишь, кто пришел?! Ты совсем обалдел, Серега? Ты такой же, как все, просто чуть лучше играешь в футбол. Без Заварова что ты будешь делать? Да в жизни не забьешь!”
- Действительно?
- Так ему Заваров мячи на голову клал - как сейчас Халк Дзюбе. Или младший Месхи в Тбилиси этому, лысому…
- Челебадзе?
- Челебадзе! Все пререкались: “Это же я головой забиваю!” - “Да не ты забиваешь, а я тебе мяч на голову опускаю”. - “Слушай, опускай тогда не шнуровкой, больно же…”
- У Балахнина характер легче?
- С Балахниным сидим недавно на “Петровском” в ложе VIP. Говорю: “Помнишь, где я тебя впервые поставил? В Ташкенте! С правой ты забил, а с левой - нет… Вспомни, Серега!”
- Вспомнил?
- Говорит - вспомнил. Про “дорожку смерти”, которую я придумал, тоже помнит. Говорю ему: передай Слуцкому, другу своему, что пока тачку возим, не бежит сборная. А Европа вся на скорости. Ты не знаешь, что Слуцкий раскачивается-то?
- Понятия не имею.
- Бубукин меня встречает как-то: “Ты знаешь, почему Лобан на скамейке раскачивается?” - “Почему?” - “Вдруг бросят бутылку - а он раз, и наклонился. Бутылка мимо пролетела…”
- Кстати, Слуцкий говорил: “Самая сильная команда, которую видел, - сборная Франции-84”. Самая волшебная команда, которую видели вы?
- Сборная Германии-72! До сих пор помню, как они с югославами разобрались. Тем и Джаич не помог. Высочайшая культура футбола, дисциплина. Что Крамер творил, епт! Хурцилаву и Дзодзуашвили затаскал. Простреливает, Рудаков в одну сторону падает - Мюллер так голеностоп вывернул, что мяч в другой угол закатился…
ОДИН У МЕНЯ В МОСКВЕ ДРУГ - СИМОНЯН
- Артист Сергей Мигицко рассказывал историю - встретил вас на стадионе. Долго вы копошились в подкладке пиджака, потом протянули ему карамельку “Взлетная”: “Опа! Держи. 1964 год, рейс Ленинград - Ереван”… Вот это память, Герман Семенович.
- Я помню, что в 3 года делал!
- Потрясающе. Я помню себя с 26.
- А я каждый гол помню из тех времен! В 80-м приезжает в Ростов “Спартак”. Ох, какая у них команда была… Ведут 1:0. В перерыве Серега Гончаров, защитник, стонет: “Больше не могу, сажайте меня” - “Родной, посажу в следующий раз. А сегодня забьешь…” Он все штрафные и угловые исполнял.
- И что?
- Дважды Гончаров по флангу проскакивает - и дважды Андреев забивает!
- В Москве могли бы жить?
- Я из-за Москвы этой отказался со сборной СССР работать.
- Почему?
- Вызвали меня в ЦК партии к Гончарову. Говорит, что надо за сборную браться. Я отвечаю: “Симонян сколько в Москве живет, не успел команду принять - его уже сняли. А у меня в этом городе вообще нет людей, которые поддержали бы. Я вам советую - назначайте Бескова, не по делу его сняли. Это сейчас тренер номер один…”
- Ладили вы с Бесковым?
- Он человек своенравный. Любил, когда о нем говорят. Не считался ни с кем - даже со Старостиным. Тот мне про Бескова говорил: “Я такого характера еще не встречал…”
Тогда, после похода в ЦК, Бескову звоню: “Костя, ты на меня не обидишься? - “За что, Герман?” - “Меня назначали, но я на тебя указал…” - “Какой же ты человек! Спасибо!” Жена его молодец, всех журналистов собирала. Андреев ему крабов из Ростова возил. Не крабов, а этих, как их…
- Раков.
- Раков! А мне кто будет возить? Что я здесь буду делать - как кустарь-одиночка? Один у меня в Москве друг - Симонян. Звали меня в Ереван, жена Симоняна говорит моей Нине: “Если мужа любите - не отпускайте!” А сам Никита не устоял, поехал - и сделал их чемпионами.
ЛОБАНОВСКИЙ “ПОСАДИЛ” ВСЮ КОМАНДУ
- Бесков действительно был в ту пору тренером номер один?
- Все-таки знания современного футбола ему не хватало. Взял в сборную Ахалкаци, Лобановского… Я говорю: “Ты что делаешь-то?! Зачем?” - “Я хочу, чтоб они отвечали за подготовку”. Я рассмеялся: “Тебя заставят их с собой брать на чемпионат мира, вспомнишь этот разговор…” Так и случилось. А там началось, мне Мышалов рассказывал: Бесков психанул, Лобановский сам стал тренировку проводить. Рассадил футболистов друг другу на плечи, начали во что-то играть. “Посадил” всю команду. А Бескова сняли.
- Лобановский перегрузил?
- Ну да! Обычное дело для него. На сборах ему говорил - час надо зарядку делать! Я в Сочи делал специальную дорожку, под зарядку. А он - час на гальке! Я поражаюсь: “Валер, какая ж у тебя будет тренировка после этого?” Но упорный ужасно. Коньков мне рассказывал, как отдал пас пяткой. Лобановский в перерыве красный от злости: “Ты что делаешь?” - “Публике нравится!” - “Пятку убираем. Публику тоже”.
Лобановскому Юрка Морозов перевез все мои конспекты. По ним работал. Но я видел, как: “Скоростная выносливость! Работаем на пульсе 180-190! Начали!” Началась беготня по полю. Потом: “Стоп! Пульс считаем!”
- Что не так?
- Я подхожу: “Валера, тебя все дурят как мальчика. Они даже на пульс 170 не вышли!” Дал ему упражнения, в которых никак не подхалтуришь. С какого-то момента Лобановский работать перестал - только стоял на балконе, покрикивал оттуда. Взял Морозова к себе в комплексную группу…
- Что такого?
- Каждый вечер у них “разбор” - по 0,75. Шпарили, епт. Наутро Лобан одевается потеплее - и кросс, выгоняет все это дело. А Морозов идет, шмыгает носом. Говорю: “Ты с похмелья? Или уже поддавший?”
- Юрий Андреевич горазд был поддать?
- Когда на кафедре работали, мы с ним в одной комнате жили. У него в портфеле все время бутылка со спиртом. Я поражался! Бесков его к себе взял. Спрашиваю: “Зачем?” - “Будет бегать за пивком, за закуской…” Он умный парень был. Но вот эта поддача - страшное дело. Многих сгубила. Еще москвича, который работал с Лобановским, молодежную сборную тренировал, чемпионами их сделал…
- Мосягин?
- Да! Говорю: “Мосяга, ну ты-то куда лезешь?! Тебе-то зачем это надо?” Иду по Кисловодску, жарища - навстречу Мосягин. Куртка и значок “заслуженного тренера”. Смешно!
БЕСКОВ КОНЬЯЧОК УВАЖАЛ
- Морозов был хорошим футболистом?
- Да ну… Ко мне Заваров приезжал, когда Морозов Киев принял. Рассказывал, как издеваются над ним. Изображал, как Морозов обводке учит. Киевские вообще цирк устраивали - специально били мимо ворот. Морозов закипал: “Как бьете-то?!” - “Юрий Андреевич, а покажите, как надо…” Тот выбегает, по мячу попасть не может. Все хохочут. Цирк! Кто-то тогда написал - “Морозов принял “Мерседес”, а сдал запчасти”. Он не просыхал там. Я однажды рассказал, что эта троица, Лобан, Морозов и Мосягин, поддавала - на меня многие обиделись. Генка Орлов укорял: “Родственники узнают…” Ага! А родственники не знали, что они пили?
- А кто из больших футбольных людей не пил? Только вы да Старостин. Даже Бесков был любитель…
- Бесков коньячок уважал. Расширял сосуды. Это можно понять, тренерская работа - страшное дело. У меня руки сводило! Бесков держал себя великолепно. Как-то встречаю их - спускаются с Малого Седла. Меня представляет жене: “Лера, вот мой друг хороший. А это - мое семейство…” Вы, говорю несгибаемый человек, Константин Иванович. Тот улыбается: “А как же иначе?” Они с Карцевым были друзья. А потом разошлись - из-за Леры этой.
- Та была девушкой Карцева?
- Невестой!
- Как Бесков отбил Леру-то?
- Он и не спрашивал. Бесков-то был - денди лондонский. Разговаривал с каким достоинством. А Карцев - худенький, маленький…
- Пучков - ваш приятель?
- Да. Удивительный человек. Второго такого фаната не знаю. Настолько влюблен в хоккей! Работал в Спорткомитете, сидит, грызет дужку от очков: “Герман Семеныч, возьми меня к себе, тренером по физподготовке!” - “Е! Не надоело тебе это? Сиди себе, грызи дужку, отдохни от всего…” День и ночь думал о хоккее, что-то фантазировал. А команда не играла. Третье место - и все…
- Вы работали не только с большими футболистами. Еще и администраторами - вроде легендарного Юдковича.
- Я Юдковича прикрепил к Завидонову. Предупредил: “Если хоть копейку недодашь - уволю сразу!”
- Смешной был человек?
- Деньги в трусах держал. Надо сколько-то - лезет, копается…
- Какой затейливый.
- В Воронеже у меня доктор был - тоже затейник. На протезе. Как-то на Белорусском вокзале раз, ушел. Думаю: где он? Иду в туалет - а он протез отстегнул, вытряхнул деньги. Пересчитывает. Я тогда думаю: вот бы у меня администраторы были одноногие, удобно же в деревяшке командировочные носить… Как в сейфе!
- Лучший селекционер советского футбола?
- Я всех находил сам - что Давыдова, что Мельникова. Всю молодежь в городе знал, всех просматривал. Дубль постоянно рядом с главной командой находился. В Луганске до меня футболистов подбирал один деятель - обложился справочниками, по ним искал… Как городок под Сухуми называется, где Дараселия родился?
- Очамчиры?
- Точно! Там еще памятник Ленину поставили - а голову никак водрузить не могли. Все выбирали, уже комиссия приезжает памятник открывать. Какую-то нашли в последний момент, приспособили. Снимают покрывало - у Ленина одна шапка на голове, другая в руке…
- К чему вы об этом?
- Мы там сборы проводили - мальчонка повадился мячи у нас таскать. Схватит, на велосипед - и все, не догонишь. Но я раз перехватил его - тот перепугался до смерти. Говорю: “Подарю тебе мяч с автографами, но воровать заканчивай!” Больше - ни одного инцидента. Это маленький Дараселия и был. Уезжали - подарил ему мяч.
- Классно.
- У меня Калюжный играл, правый защитник. Как-то не поставил его - является ко мне делегация: “Почему не ставите? Мы только и приходим смотреть на этого клоуна…”
- Какие прекрасные люди вас окружали.
- Товарищеский матч с кутаисским “Торпедо”. У нас одно общество, “Трудовые резервы”. С утра снега по колено. Играть, говорю, нельзя, ищите грейдер. Грузины к секретарю горкома: “Зонин говорит, играть не будет, пока грейдер не появится”. Партиец кнопку нажимает: “Срочно найдите мне этого еврея… Как его? Грейдера!”
- Ахалкаци - сильный тренер?
- Был начальником команды у Якушина. Безмолвный человек!
- Вот бы не подумал.
- Они с Сальковым учились на тренеров, жили в одной комнате. Из-под двери все время дым валил - я думал, подожгли что-то. Ахалкаци папиросу из рук не выпускал. Я Салькову говорю: “Как ты живешь с ним?!” А Кубок кубков выиграл - подзазнался. Так себя вел, с ребятами разговаривал…
- Как?
- Ахалкаци вниз по лестнице спускается - все разбегаются. Никакого контакта с командой. А это дети твои, беседовать надо! Ахалкаци после Кубка кубков сразу две команды испортил - Кутаиси и тбилисское “Динамо”. Возил футболистов туда-сюда.
- Давайте тогда про другую легенду - Пеку Дементьева.
- Прекрасный человек! Сказочный! Всю жизнь ложился спать с мячом и вставал с мячом. Он уже в возрасте был, я приглашал его в Удельную к команде: “Пека, и всю семью возьми”. Ребята выстроились - я администратору командую: “Матвей Соломонович, давай!” Тот выносит костюм, целую сумку вещей Adidas. Бутсы и мяч с автографами. Пека не поверил: “Это мне?” - “Конечно, тебе, Петр Тимофеевич…”
- Обрадовался?
- Не поверил. Потом снимает ботинки, бутсы берет в руки: “Ой…” - поцеловал их! Начал мячом жонглировать - молодые ребята из “Зенита” глаза вытаращили. “А можно, - говорит. - Пойду о батут мячом побью?” Через минуту возвращается: “На этом мяче автографы, неудобно. Можно другой взять?” - “Да что угодно бери!” Плоховато он жил. Минут сорок бил у батута - то так, то эдак. Я молодежи говорю: “Великий человек перед вами, гордость ХХ века. От мяча не оторвать. А вас заставлять надо…”
“ЕСЛИ ГЕРМАНА НЕ БУДЕТ, Я НА СОБСТВЕННЫЙ ЮБИЛЕЙ НЕ ПРИДУ!”
- Самый памятный его матч для вас?
- Мы вместе были в эвакуации в Казани. Каждую субботу матч - народищу собиралось, будто нет никакой войны! Милиция на конях! Дементьеву кричат: “Пека, дай для публики!” Тот будто ждет - начинает крутить-вертеть. Невозможно мяч отобрать.
- Вы тоже играли?
- Был у него правым крайним. Пека наставлял: “Ты мне только отдай, беги куда надо - мяч там уже будет!” Он как мальчишка - всю жизнь в окружении пацанов, воспитывал их. Сидит в Казани возле магазина с ними, пряники ест.
Еще момент помню - играем с “Шахтером”, только открыли стадион. Пека мяч получил, я около него. Дементьев четверых обводит, резко тормозит - они друг на друга повалились. Остановился, поставил ногу на мяч: “Вставайте!” Те поднимаются, зубами скрипят - а он снова их обводит. Бутусов с лавки кричит: “Пека, сломают!” - “Михал Палыч, не догонят…”
- Последние встречи помните?
- Было ему 80 лет. А я в Академии лежал, меняли протез. Так Пека передал: “Если Германа не будет, я на собственный юбилей не приду!” Я приковылял - он сразу ко мне кинулся! Любил меня, епт!
- С Леонидом Ивановым, легендарным вратарем, вы общались?
- Спросил! Еще бы!
- Что помнится?
- Это вообще интересный человек был - в жизни увалень, а в воротах преображался. Тоже с нами в эвакуации был. Кого-то обыграли - им заплатили пивом. Целую бочку налили. И вот едут на телеге - Пека Дементьев в шляпе, с вожжами. Леонид сзади, бочку поддерживает. Немножко проедут - чуть-чуть отхлебнут. Дальше едут. Иванов говорил: “Всю могу выпить!” Потом спал в этой бочке. Инструментальщик он был.
- Слесарь, значит?
- Выдавал инструменты. А ночью ходили воровать капусту или картошку. Был с ними такой Зябликов, тоже футболист. Они-то взяли наволочки под капусту, а он с голодухи - матрас! У Пеки Дементьева талант был - свистел, как милиционер. Возьми да свистни!
- Что случилось?
- Все упали - и Зябликов упал. А встать не может - прижало капустой в матрасе.
- Леонид Иванов в последнее время работал таксистом?
- Сначала решил школу вратарей открыть. Рассказывает: “Бью с левой в “девятину”!” - “Ты их учишь - или по воротам бьешь?” - спрашиваю. Ничего не получилось, конечно. Стал в такси работать. А жена у него была директором продуктового магазина.
- Это большая удача.
- Все домой таскала - он заботы не знал. Рядом с Парком Победы жили. Увещевал его: “Ты что на жену-то шумишь, Леня? За тобой, как за ребенком, ухаживает. Ее не будет - ты пропадешь!” Так и случилось. Ее машина сбила, меня встречает: “Семеныч, все правильно ты говорил…” Какая-то баба его подхватила, отписал на нее квартиру. Сам еле ноги таскал, никого у него не было. Так и умер.
Юрий ГОЛЫШАК
Санкт-Петербург - Москва
ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ ИНТЕРВЬЮ - ЧИТАЙТЕ НА WWW.SPORT-EXPRESS.RU