Газета Спорт-Экспресс № 57 (7001) от 21 марта 2016 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ

СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

Олимпийская чемпионка подвела итоги самого сложного сезона в своей карьере и рассказала о том, как отказалась от идеи перейти в танцы на льду.

Юлия ЛИПНИЦКАЯ: “В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ Я ПЕРЕСТАЛА ПОНИМАТЬ, КАК ЖИТЬ”

Неделю назад у нее закончился очень непростой сезон, вместивший в себя смену тренера, переезд из Москвы в Сочи, начало самостоятельной жизни. Об интервью мы договаривались еще в феврале, когда возвращались в одном вагоне поезда из Саранска, где проходил финал Кубка России, и, предчувствуя, что разговор будет долгим, Юля попросила перенести его на более поздний срок - когда закончатся все соревнования и можно будет наконец выдохнуть. Встретились мы в Москве - почти сразу после того, как 17-летняя фигуристка выиграла в австрийском Инсбруке свой первый в этом сезоне турнир Cup of Tyrol.

НА ТРЕНИРОВКАХ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ИСПЫТЫВАЛА ШОК

- Давайте начнем с самого начала. Когда вы приняли решение уехать в Сочи, то были настроены оптимистично. Какой оказалась встреча с реальностью?

- Интересной. Речь ведь шла не только о тренировках, но и о том, чтобы начать новую самостоятельную жизнь. Уезжала-то я одна, причем впервые в жизни. Для начала выяснила, что еда, оказывается, берется не в холодильнике, а шампунь не появляется сам собой на полочке в ванной. Раньше о таких вещах я вообще не задумывалась. На тренировки первое время старалась ходить пешком или ездить на велосипеде, но обнаружилось, что это не так просто. После того как в Сочи построили трассу “Формулы-1”, по пути на каток приходится делать приличный крюк, и если ты с велосипедом, то его нужно взваливать на себя и тащить через все мостики.

На тренировках тоже каждый день испытывала шок. Новым было все. Например, очень большое количество общефизической подготовки, которое нужно было как-то сочетать с тренировками на льду. В Москве мы вообще не занимались ОФП организованно - только хореографией. О своей физподготовке каждый заботился сам. В Сочи мы тоже занимаемся хореографией каждый день, но она идет лишь дополнением ко всем остальным занятиям.

Поначалу меня освобождали от значительной части работы в зале, поскольку нужно было готовиться к чемпионату России и много работать на льду. Но тоже было непросто. Выяснилось, что по сравнению с другими ребятами, которые катаются у Алексея Евгеньевича (Урманова. - Прим. “СЭ"), у меня, можно сказать, вообще нет мышечного корсета. А попытки его наработать за короткий срок приводили к тому, что следующий день после полноценной тренировки в зале я лежала пластом и вообще не могла встать.

- В самом начале сезона, когда вы еще тренировались в Москве, меня, честно говоря, удивило построение ваших программ. В частности, тот факт, что все прыжки стояли в первой половине. Это было пределом ваших физических возможностей на тот момент?

- Почему вообще получилось так, что в первую половину - особенно в короткой программе - попали все прыжки, честно говоря, не помню. Хотя в произвольной постановке у меня действительно были проблемы. В олимпийском сезоне, если помните, я катала программу, где во вторую половину были вынесены пять прыжковых элементов. На следующий год во мне вроде бы ничего не изменилось, но я делала первую половину программы с двумя каскадами, вращением и дорожкой шагов - и все, на этом программа заканчивалась. За весь сезон не удалось тогда сделать ни одного чистого проката даже на тренировке.

На соревнованиях все выходило еще хуже. Когда понимаешь, что не можешь катать программу в принципе, поскольку ни разу не смог ее прокатать на тренировке, то думаешь, разумеется, только об этом. И никакой уверенности это не прибавляет.

- И так продолжалось весь послеолимпийский год?

- Даже дольше. Собрать всю, пусть и очень слабенькую, программу мне впервые удалось в прошлом октябре на сборе в Америке. Следующие два чистых проката получились перед чемпионатом России, когда я уже каталась у Урманова, еще один - перед финалом кубка России в Саранске.

- Другими словами, повод для оптимизма появился почти сразу после перехода к новому тренеру?

- На самом деле нет. Первое, с чем столкнулась у Урманова, - совершенно непривычные для меня заходы на прыжки. Это, по сути, самое важное для фигуриста: если заход построен неправильно, никакого прыжка, понятное дело, не будет. И я думала, что заход всегда должен быть одинаков. Алексей Евгеньевич мог дать задание сделать тройной лутц с шагов. Допустим - крюк-выкрюк-подпрыжка-подпрыжка-перетяжка-прыжок.

Каждый день мы прыгали с самых разнообразных заходов, то есть даже привыкнуть к какому-то определенному набору элементов было нельзя. Это был такой ужас… На кого из ребят ни посмотрю, все прыгают тройные, причем без всякого труда. У меня даже двойные прыжки не получались. Переживала страшно, причем не столько за себя, столько за тренера. Мне казалось, что он смотрит на все это и думает: “Боже, кого я взял? И эту девочку мне придется выводить на чемпионате России?”

А потом вдруг все как-то само по себе встало на места. Восстановили прыжки и даже поменяли расстановку элементов.

СОРЕВНОВАТЬСЯ С ЮНИОРКАМИ СТАНОВИТСЯ СЛОЖНЕЕ

- За несколько последних месяцев вы, как мне кажется, должны были ответить сами себе на один-единственный вопрос.

- Хочу ли я продолжать кататься? Да, хочу. Понятное дело, что у меня бывают какие-то спады, иногда все получается, иногда, напротив, все валится из рук, но такое случается с каждым спортсменом, это нормально. Главное, я понимаю, чего именно хочу добиться, и уже успела понять, что это достижимо.

- Работать с Урмановым вам интересно?

- Очень. Это какое-то бесконечное разнообразие. Если что-то вдруг перестает получаться, тут же предлагается восемьсот других заданий, которые помогают устранить ошибку. Сразу чувствуется, что Алексей Евгеньевич сам был одиночником, прекрасно понимает механизм исполнения всех элементов и знает, как сделать так, чтобы самые сложные вещи получались легко.

- Соображения по поводу программ на новый сезон у вас с тренером уже есть?

- Да. Но только в общих чертах. Сейчас в ближайших планах усиленная работа в зале - подготовка мышц к работе. Этим буду заниматься, пока тренер в отъезде: Алексей Евгеньевич готовит Дениса Васильевса к чемпионату мира и, соответственно, полетит с ним в Америку. У меня ведь не только мышцы корпуса, но и ноги тоже слабые.

- Вы тем не менее стали заметно мощнее прыгать.

- Да, прыжок стал выше. Но это скорее за счет того, что мы поправили технику. Мне, кстати, помогло то, что начала прыгать с поднятой рукой. Раньше вылетала после отталкивания и словно пугалась этого - сильно зажималась в воздухе. Поэтому, думаю, и второй тулуп в каскадах потеряла. Поднятая рука помогает додерживать вращение, не сгибаться. Хотя прыгать таким образом я начала, можно сказать, случайно: делала двойные прыжки, потом стала делать тройной флип, и неожиданно он очень легко получился, даже не ожидала от себя.

- Вы следите за тем, что происходит в женском катании?

- Стараюсь.

- Не пугает, что появляется все больше и больше маленьких девочек, которые катаются так, что даже не всегда понятно, как с ними соперничать?

- Главное, что я понимаю, как и что должна делать сама. Сейчас, конечно же, ситуация в женском катании заметно меняется. Раньше тем, кто старше, ставили гораздо более высокие оценки за компоненты, и этого хватало для того, чтобы компенсировать недостаток сложности. Сейчас юниорки с самого начала начинают получать достаточно высокую вторую оценку. Соответственно и соревноваться с ними становится сложнее. Но как говорит Алексей Евгеньевич, надо просто делать свое дело, а время все расставит по местам. Вот я и делаю свое дело. Улучшаю прыжки, выразительность катания, учу новые вращения с новыми позициями. Над всем этим мы будем усиленно работать в межсезонье в Сочи. Возможно, ближе к осени съездим куда-то на сбор, чтобы сменить обстановку, хотя абсолютно все для работы есть и на нашем катке. Даже не хочется никуда уезжать и терять время. Сейчас кажется, что времени у меня очень много, хотя на самом деле его нет.

ПОСЛЕ ПХЕНЧХАНА МНЕ БУДЕТ 19. ЭТО МНОГО

- Как долго вы приспосабливались в Сочи к изменившемуся быту?

- Первые дни присесть не успевала. Новым было все. Я крутилась изо всех сил, чтобы успеть сделать то, что запланировано. И постоянно просыпала утреннюю тренировку. В Москве мы начинали кататься в час дня, поэтому мне никогда не приходилось вставать по будильнику. И спать ложилась, когда хотела. В Сочи тоже пока не получается засыпать рано, поэтому и просыпаться тяжело. И читать пробовала, и рисовать - бесчисленное количество блокнотов уже изрисовала, и гуляла, и музыку слушала - не идет сон, и все тут.

- Питаетесь вы тоже в гостинице?

- В основном только завтракаю. Остальное как придется. Можно взять в отеле шведский стол, но это мне противопоказано - слишком велик соблазн чересчур наесться. Так что обедаю я чаще где-то в другом месте. Или просто покупаю готовую еду, которую можно съесть в номере. Возможности готовить самостоятельно у меня нет. Но мне все нравится. Жить в Москве было сложнее. Даже если просто хотелось выйти на улицу погулять.

- О том, чтобы снять квартиру в городе вы не думали?

- Нет. В моем случае это не очень безопасно. Есть достаточно много людей, как выяснилось, которые очень активно пытаются влезть в мою жизнь. Добывают адреса, звонят. Мне вообще непонятно, как можно настолько бесцеремонно вторгаться в чужое пространство с полной уверенностью, что их тут ждут. Так что на данном этапе гостиница для меня удобнее во всех отношениях.

- На улицах вас узнают?

- Бывает, идет человек, видит меня, и его глаза тут же округляются. Понимаю, что он пытается вспомнить, где меня видел. Я в таких случаях ускоряю шаг и быстро-быстро ухожу.

- А по Москве не скучаете?

- Нет. Сейчас вот приехала на несколько дней, обошла все знакомые места, со всеми пообщалась. Можно собираться назад. Насовсем в Москву вернусь потом, когда закончатся все мои сочинские приключения.

- И сколько же, по вашим ощущениям, эти приключения могут продлиться?

- Года два точно. А там как пойдет. Может быть, захочу кататься еще лет восемь.

- Борьба с весом уже не доставляет таких проблем, как прежде?

- Проблемы были летом. Я старалась похудеть, бегала, отказывалась от еды, но ничего не могла сделать. Раньше думала, что фраза “поправляешься от воздуха” - это всего лишь такой оборот речи, но то, что происходило со мной, лучше всего отражают именно эти слова. Ложку меда в чай положила - получи килограмм сверху. Вообще порой не понимала, что происходит. Мне ведь действительно казалось, что все ужасы, которые рассказывают про переходный возраст, никогда меня не коснутся.

К чемпионату России неимоверными усилиями сбросила один килограмм. А к финалу Кубка России вес вдруг сам пошел вниз - я сразу начала “выпадать” из всех платьев. В Сочи вообще проще с питанием. Я ем много фруктов, овощей, зелени, и мне это нравится.

- Когда вы боролись со всеми сложностями взросления, оставаясь в Москве, не было желания вообще уйти из одиночного катания? Как ушла Софья Бирюкова, например, которая нашла себе партнера и довольно успешно выступает в парах?

- Знаете, после того как осенью я покаталась на сборе у Марины Олеговны (Зуевой. - Прим. “СЭ”), мне безумно захотелось попробовать себя в танцах. До такой степени, что, вернувшись в Москву, довольно долго маме мозг выносила, чтобы она отправила меня в танцы. Мне казалось, что там у меня обязательно все получится: я маленькая, гибкая, меня в поддержках будет удобно крутить, к тому же мне не страшно. В Америке меня даже в пару ставили с танцором. Это было здорово.

- Так что мешает реализовать намерения после Олимпийских игр в Пхенчхане?

- Мне будет уже 19, это много. В танцах нужно долго скатываться. Мне, собственно, так и сказали, когда я с кем-то поделилась этой идеей: “Ты что, с ума сошла? Там только одним скольжением люди по восемь часов в день занимаются”.

- Но ведь можно уйти и в парное катание?

- Нет, этого не хочу. Мне очень нравится со стороны смотреть на то, как катаются Таня Волосожар с Максимом Траньковым, Ксюша с Федей (Столбова/Климов. - Прим. “СЭ”), но сама я даже представить себя не могу на месте партнерши. Страшно очень становится от одного вида некоторых элементов.

ПРОГРАММУ МЕДВЕДЕВОЙ СТАВИЛИ ДЛЯ МЕНЯ

- Кто сейчас причесывает вас перед выступлениями?

- Сама. У меня, если честно, не хватает терпения плести мелкие косички так, как плела мне их мама. Хотя я все это умею и при необходимости могу соорудить любую прическу.

- А почему смеетесь?

- Вспомнила, как старательно мутила себе прическу перед выступлением в Австрии. Там все пошло наперекосяк уже начиная с разминки. Сделала первый прыжок и каким-то образом расцарапала себе всю надкостницу лезвием конька, при том что колготы даже не порвались. Делаю второй прыжок - попала лезвием по шнурку, разрезала его почти полностью. Захожу на флип с поднятой рукой, задеваю этой рукой голову и понимаю, что все заколки, которыми закрепляла завитки своей замечательной прически, остались у меня на перчатке, не говоря уже о том, что прядь волос я просто выдрала из головы. А стартовый номер - первый...

- Со стороны казалось, что на том турнире в Инсбруке вы катались совсем без настроения. Словно не понимали, зачем вам это нужно.

- Рассказать вам почему? Я на левую ногу вообще не могла наступать. На тренировках в Сочи мы уже начали готовить новые каскады на следующий сезон, начали их напрыгивать, и, видимо, какие-то мышцы просто оказались не готовы к такой нагрузке. Или я сама слишком рванулась работать. В общем, в приводящей мышце бедра от перенапряжения лопнули волокна. Меня обследовали, сразу начали делать какие-то процедуры, прописали восстанавливающие препараты, но рекомендации врачей сводились к тому, чтобы лежать и не пытаться даже ходить. А до отъезда на турнир всего четыре дня.

- Не поехать в Инсбрук мыслей не было?

- Если бы мы не поехали, проблем возникло бы намного больше. Мне нужен был еще один старт, нужно было зарабатывать рейтинг. Поэтому решили, что как получится выступить, так и получится. Задачу в итоге выполнили.

- Раз вы уже начали работу над новыми каскадами, значит, уже представляете, что хотите показать в следующем сезоне?

- Все пока очень абстрактно. Исправляем какие-то технические моменты в простых элементах, дальше будем восстанавливать каскады лутц - тулуп, риттбергер - тулуп, у меня хороший в пол-катка дупель - ойлер - сальхов, и эта связка очень хорошо смотрится, как недавно выяснилось. Перед выступлением в Инсбруке мы восстановили лутц - тулуп, но как раз после этого произошла травма. Но уже понятно, что восстанавливать прыжки получается достаточно неплохо.

- Кто будет заниматься постановкой ваших программ к следующему сезону?

- На этот счет есть несколько идей, все постановщики иностранные, но конкретные фамилии назвать пока не могу, поскольку мы еще даже не начинали переговоры.

- Вы ведь достаточно капризный в плане постановок человек, я права?

- Скорее я просто с большим трудом подпускаю к себе новых людей. И не соглашаюсь ни на что новое до тех пор, пока не пойму, что для меня это не будет во вред.

- На протяжении всех соревнований этого сезона я слышу, что Евгения Медведева катает программу, которая должна была быть поставлена для вас. Если это правда, мне жаль, признаюсь честно. Вам бы очень пошла такая постановка, как мне кажется.

- Да, эту программу действительно ставили для меня. Возможно, она действительно мне подошла бы, но дело в том, что мне сразу не понравилась музыка. Очень старалась к ней привыкнуть, тем более что мне говорили, что я действительно привыкну за неделю. Но этого так и не произошло. Не моя это музыка, я ее просто терпела из последних сил. Но когда задавала себе вопрос, ради чего должна терпеть весь сезон, ответа не находила. Когда эту программу стала катать Женя, я даже думала, что буду по-прежнему раздражаться, слыша музыку на катке. Но этого не произошло. Видимо, в сознании щелкнуло, что это уже не моя музыка и мне больше нет до нее никакого дела.

НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ ДЛЯ МЕНЯ ТОЛЬКО СЕЙЧАС

- Та часть работы, которая связана с рекламой, съемками, различными поездками, вам нравится?

- По-разному бывает. С головой стараюсь в это не погружаться. Это просто некая “обязательная программа”, которую накладывает контракт. Хотя мне было интересно сниматься в рекламном ролике. Его создатели хотели показать фигурное катание так, как его воспринимает сам фигурист, используя для этого палку для селфи. Взгляд со льда, так сказать.

- Помню, когда мы с вами разговаривали в Будапеште после чемпионата Европы-2014, вы дали понять, что не любите фигурное катание, а скорее терпите его.

- В олимпийском сезоне так и было. А вот потом… У меня появилась возможность окунуться в окружающую жизнь, и я поняла, что совсем этой жизни не знаю. На катке тоже все перестало получаться. В какой-то момент вообще перестала понимать, как жить и что делать. Мне стало все равно. Сейчас же я просто стараюсь получать удовольствие. От того, что катаюсь, от встреч с друзьями, от самостоятельности. И понимаю, что настоящая жизнь начинается для меня только сейчас. И в спорте в том числе. Я не терплю фигурное катание, а понимаю, что оно мне нужно. Может быть, у нас с тренером что-то и получится?

Еще мне очень нравится атмосфера у нас в группе. Никогда не встречала такого раньше: сколько групп знала, везде всегда была война, образно говоря. Спорт-то у нас индивидуальный, все время очень жестко ощущается конкуренция. Даже когда со стороны кажется, что на тренировках надо льдом летают бабочки. Скажу больше, для себя я давно решила, что фигурное катание - это просто такой очень жестокий мир, к которому надо привыкнуть. И тут попадаю к Алексею Евгеньевичу… Долго думала: в чем тут подвох?

- И?

- И пришла к выводу, что не нужно об этом думать вообще. Надо просто дорожить такими отношениями. В нашем виде спорта это большая редкость.

- Чего вам больше всего не хватает в Сочи?

- Наверное, близких людей. Хотя, с другой стороны, я научилась ценить моменты, которые можно провести вместе с теми, кого любишь.

Результаты

Юлии ЛИПНИЦКОЙ

* Личные соревнования, в командном турнире стала олимпийской чемпионкой.