Газета Спорт-Экспресс № 5 (6949) от 15 января 2016 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 1
ШАХМАТЫ
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
18 января знаменитому гроссмейстеру, чемпиону мира ФИДЕ-1999 исполняется 50.
Александр ХАЛИФМАН: ИГРЫ РАЗУМА
Праздники отшумели - но гирлянды еще висят. И мы, и Халифман смотрим за окно задумчиво. Гроссмейстер, милый человек, прилетел в Москву специально на интервью, тем же вечером обратно в родной Петербург.
Мы сидим в кафе неподалеку от аэропорта. Халифману вот-вот пятьдесят - и он печален.
Когда-то этот человек взорвал шахматное общество, неожиданно для всех став чемпионом мира. Пусть и не играли в Лас-Вегасе-1999 Каспаров с Анандом.
Тот Лас-Вегас - и звездный час, и боль.
О драме, случившейся в жизни чемпиона мира, мы не догадывались…
РЯДОВОЙ
- Анатолий Карпов нам рассказывал, как встречал Новый год за шахматной доской на турнире в Гастингсе. Из-за доигрывания пропустил полночь и по московскому времени, и по британскому. С вами такое бывало?
- Ровно 30 лет назад проходил юношеский чемпионат Европы. Обеспечил первое место за два тура до финиша. 31 декабря играю с финном. Вроде хочется победить - но партия затягивается. Думаю: да ну… Турнир-то я выиграл? Выиграл! Вот не максималист я! Дело к полуночи - предложил ничью.
- Финн обрадовался?
- По-моему, на это и рассчитывал. Вообще-то для меня Новый год - праздник домашний, я от турниров чаще отказывался. Но есть гроссмейстеры-маньяки, которые обожают новогодние посиделки за шахматной доской.
- Самый необычный ваш Новый год?
- С шахматами он не связан. Если тот, где финн получил ничью, я встречал свободным человеком, за границей, то следующий - уже рядовым Советской армии. Был в наряде на кухне.
- Картошку чистили?
- Посуду мыл ледяной водой. Но там хоть можно было подумать о своем. Поэтому не рвался с кухни обратно в казарму.
- Спирта не было?
- Что вы! Откуда? Меня только-только призвали. Домыл посуду - и лег спать. Часть приличная, хозяйственный взвод при академии Можайского. Туда с мрачных окраин Советского Союза солдат не брали. Так что обстановка была если не интеллигентная, то спокойная.
На второй год службы ездил уже по шахматным сборам. То первенство Вооруженных сил, то Кубок чемпионов. До сих пор лежат часы с гравировкой от министра обороны за победу в Кубке. Кто ж тогда был-то… Язов, точно! “От маршала Язова - рядовому Халифману”. Я даже успел поработать в бригаде у ясного солнышка нашего…
- Это у кого?
- У Карпова. Он же относился к ЦСКА. Считался шахматным генералом. Другим генералам солдаты баньку строят на участке. А генералу Карпову помогали с вариантами. В подмосковном пансионате - рядовой Халифман, рядовой Иванчук. Васю специально командировали из Прикарпатского округа.
- Значит, вы с юности рядом с Иванчуком. Человеком невероятным.
- Вася - это космос! Что-то близкое к Фишеру. Всё в жизни, что не шахматы, Иванчук воспринимал как досадную помеху. Я в большом преклонении перед его гением.
- Нам говорили, Иванчук после поражения может заплакать.
- Заплакать-то - ладно. Мне кажется, Вася и головой о стену может удариться. Иногда под впечатлением от сыгранной партии начинает скакать по фойе гостиницы, что-то бормоча под нос. А рядом туристы, далекие от шахматного мира. Представляете их реакцию?
- Как же он служил?
- В Прикарпатье ему создали условия. Шахматная организация там была серьезная, все понимали, что за фигура - Иванчук. Едва ли столкнулся с “дедами”.
- В гости к Василию заглядывали?
- Ни разу. Это не Боря Гельфанд, у которого я и на свадьбе в Минске был. Предполагаю, у Васи дома всё в пыли, валяются книжки, посреди стол с вытертой до блеска шахматной доской. Компьютер он не любит, работает исключительно с “живой” доской.
- У него же была супруга-шахматистка, Галлямова.
- Алиса - это давным-давно. Потом была еще жена. Но я не думаю, что Иванчук на это обращал много внимания.
- Сейчас как поживает?
- По-прежнему играет. Конечно, это дорога с ярмарки, в марте стукнет 47. Но Вася будет биться до последнего. Шахматы - его жизнь.
- Что помешало Иванчуку забраться очень и очень высоко?
- Нервная система. У Васи она уязвима.
- Нельзя постоянно жить шахматами?
- Да! Опасно заныривать на такую глубину! Нужно уметь переключаться. В молодости я занимался, наверное, не больше Иванчука - но мой КПД выше. Потому что Васю шахматы привлекали во всех проявлениях, изучал какие-то безумные, экзотические гамбиты. Я же старался действовать рационально. Не распылялся.
- То, что с вами происходило после партии с Виталием Цешковским, у Иванчука случается регулярно?
- Вот-вот. Человек настолько погружен в шахматы, что это начинает работать против него.
- Правда, что из-за поражения от Цешковского вы перестали спать ночами? Сходили с ума?
- Ну уж нет, с ума не сходил. Мне не так много дано, но один из плюсов - стабильность. Тогда был срыв, который длился пару дней. Если б победил - получал бы отличные шансы в своем первом чемпионате СССР. Но я проиграл и расклеился. Наутро проснулся в полной убежденности, что это - дурной сон! А партия мне лишь предстоит! Некоторое время пытался соотнести все с реальностью.
- А говорите, с ума не сходили.
- Но я же не побежал в турнирный зал, не потребовал играть эту партию - потому что вчерашнее мне приснилось. “День сурка” в классическом виде!
ПЕРЕЛЬМАН
- Вы так и остались без диплома?
- Да. В тот момент выхода не было. Либо учиться - либо ездить по шахматным турнирам. Когда бросал университет, не предполагал, что загремлю в армию. Солидные дяди с погонами с военной кафедры другого института клялись, что все будет нормально: “Да какая армия? Мы переведем, не волнуйся!”
- А потом?
- Пропали. Законы были хитрые - всё на тоненького. При смене вузов существовали две категории. В первом случае отсрочка от армии сохранялась, во втором - сразу сгорала.
- У вас были ситуации, когда понадобился бы диплом?
- Нет. Тут что-то от лукавого. Если речь о работе шахматным тренером - какое к этому имеет отношение диплом матмеха?
- У молодых гроссмейстеров тоже дипломов нет?
- Подавляющее большинство без школьного образования! Нет диплома у Карлсена, Каруаны, Грищука… Вообще это легенда, что для игры в шахматы надо быть интеллектуалом в жизни. Ученым масштаба Ботвинника или певцом вроде Смыслова. Ратмир Холмов был грузчиком. При этом замечательный мужик и шахматист.
- За три курса матмеха насмотрелись на странноватых студентов?
- Чудаков хватало. Абстракции запредельного уровня, заблудиться в этом внутреннем мире проще простого. Я же еще в школе учился с Гришей Перельманом, в параллельных классах.
- Школьник Перельман всюду ходил с мамой?
- Нет. Гриша был веселый парень, анекдоты рассказывал, в шахматы неплохо играл. Если Иванчук при знакомстве целиком был “там”, к внешнему миру имел касательство относительное, то Перельман одной ногой все-таки находился “здесь”. Но иногда взгляд резко менялся. Вроде только что Гриша был с нами, и вдруг мыслями уже где-то далеко. Игры разума!
- С тех пор виделись?
- Нет. Я уезжал на три года в Германию, а когда вернулся - Гриша окончательно ушел в себя. Живет уединенно.
- Получи вы миллион долларов, как Перельман, - на что потратили бы?
- Это вопрос - кому бы миллион достался? Мне 30-летнему? Или сегодняшнему?
- Сегодняшнему.
- Сейчас у меня такое подавленное состояние, что засунул бы миллион в трехлитровую банку - и спрятал в место понадежнее. На собственном примере знаю, насколько полна жизнь неприятными неожиданностями. Мечты во что-то вложиться у меня нет. Но есть вещи, от которых лучше страховаться. Я в курсе, сколько в нашей стране стоит нормальная медицина.
- Почему подавлены?
- По причине неопределенности будущего. Хотелось красиво отметить юбилей, а потом думаю: да гори огнем!
- Неопределенность в тренерской работе?
- Да. Настоящий кайф - помогать шахматистам из сильного мастера превращаться в классного. Но огромного спроса на эту работу нет.
- Как-то в Питере мы встретились с боксером Романом Кармазиным, экс-чемпионом мира среди профессионалов. Он тоже давал уроки. Одно занятие - 400 рублей. У вас какие цифры?
- 400 рублей - несерьезно. Не представляю, какие жизненные бедствия могут довести чемпиона мира по боксу до уроков за 400 рублей. У меня расценки совсем другие. Тренировать очень нравится. Хотя попадаются проблемные ученики.
- Что такое - проблемный ученик? Тупой?
- Тупые до мастерского уровня не доходят. А вот патологически ленивые случаются. Никакие трюки с мотивацией не прокатывают - будто лбом об стену! Придумываешь им заманухи, кнуты и пряники - а слышишь вялое: “Да зачем мне это?”
- Вы о гроссмейстерах?
- Да! На природном таланте 16-летними пробиваются в мировые Top-100. Рядом элита. Внезапно застывают.
БАНК
- Как разлетелись ваши полмиллиона долларов за Лас-Вегас?
- Можно, перекурю? Это больная тема… Полмиллиона не разлетелись, а улетели. Я решил, что нужна та самая “подушка безопасности”. Отнес деньги в западный банк. Время спустя обнаружил - ни счета, ни денег.
- Что ж за банк?
- Пока не скажу. В Германии. Помню этот момент - спокойно прихожу: “Сколько у меня на счету?” Девочка щелкает клавишами: “Такого счета не существует”. Я проверяю циферки, показываю: “Вы не ошиблись?” - “Он закрыт пять лет назад”. Дальше завязалась переписка.
- Что выяснили?
- Мне присылали дивные ответы на немецком языке. Оказалось, за пять лет до этого кто-то написал: “Прошу все мои деньги снять с такого-то счета и перевести в другой банк”. Ни даты, ни точной суммы. Когда я показывал эту бумажку людям, связанным с банковским хозяйством даже в нашей стране, они хохотали: “Да по такому “документу” 100 евро не переведешь!” Это долгая и грустная история, которая еще не закончилась…
- Так вы судитесь?
- Пока нет. Видимо, буду. Западные юристы огорчили до невозможности. Это в кино показывают, как дама пролила на себя кофе, отправилась в суд и выиграла миллион. Потому что на стаканчике не написано, что кофе горячий. На самом деле, если частное лицо судится с мощной корпорацией,- все настолько спорно!
Первый юрист сказал, что дело выеденного яйца не стоит, и мне сейчас все принесут. Вместе с компенсацией за моральный ущерб. Потом заговорили иначе: “А если банк приведет пять свидетелей, которые подтвердят, что именно ты сделал перевод? Ксерокс паспорта у них есть, ты же открывал счет”. Подпись на бумажке не моя и не слишком похожа. Как говорится, “в общих чертах”. Но ни одна почерковедческая экспертиза не дает стопроцентную гарантию. Суд может принять во внимание - а может не принять. Это не ДНК, не отпечаток пальца.
- Ваша версия - что произошло?
- Сговор на определенном этапе. Уверен, мошенничество со стороны отдельного клерка, а не организации.
- В каком году вскрылось?
- В 2008-м. Пять лет счет не проверял. Ну, лежит и лежит. Хранил бы в трехлитровой банке - что, раз в неделю ее надо откапывать? После Лас-Вегаса на волне успеха прилично зарабатывал, что-то добавлял. Затем стал реже бывать в Европе и в банке не появлялся.
- Сколько было денег?
- Около 600 тысяч долларов.
- История тянется восемь лет. Не пора ли ускориться?
- В Германии на ответ четкие сроки, оговоренные законом, - четыре месяца. Немцы их используют по полной программе. Причем ответы из серии - “она утонула”. “Что с моим счетом?” Четыре месяца спустя письмо: “Ваш счет закрыт такого-то числа 2003 года. С уважением”. Шлю второе письмо: “Закрыт на каком основании?” Еще четыре месяца - приходит та самая филькина грамота с поддельным автографом.
- У вас есть ощущение, что банк это дело расследует?
- Ощущение, что от меня отмахиваются. Скорее всего, понимают, что их косяк. Но признать - неприемлемо. Репутация! Меня юристы предупредили: банк пойдет до конца. У него серьезные адвокаты. Не предугадаешь, что будут изобретать и додумывать. Возможны встречные иски.
- Ваше внутреннее равновесие здорово пошатнулось после этого?
- Если б сразу дошло - было бы плохо дело. Но доходило постепенно. Сначала-то думал, ерунда, сбой программы. Это же банк, а не МММ! Мне казалось, на Западе отрегулировано все идеально. На улице обидят - полиция разберется. Машина на тебя наедет - тоже, пусть за рулем хоть сын бургомистра. Но когда оказываешься в финансовых непонятках против корпорации - большой вопрос, кто и с чем разберется.
- Помните, как рассказывали жене?
- Звонил ей в тот же день, перепроверял циферки счета. Софья не приучена к роскошной жизни. А на нероскошную нам хватает.
КАСПАРОВ
- Напряжение в ваших отношениях с Каспаровым откуда возникло?
- Из-за моего длинного языка.
- Что-то про Гарри Кимовича ляпнули?
- Боже упаси! 1992 год, Олимпиада в Маниле. Утром в столовой встречаю Клару Шагеновну, маму Каспарова. “Саша, рада вас видеть. Гарик на завтрак не ходит. Что посоветуете взять?” Обычный доброжелательный разговор. Потом сообщает: “Я считаю, Дреев здесь играет слабо, на следующие туры его выставлять не надо”. Мне бы промолчать! Или кивнуть!
- Что ответили?
- “А почему это вас беспокоит? У команды есть тренеры, они решат…” Без всяких грубостей и переходов на “ты”. Тут же взгляд - короткий, как укус змеи. Больше с ней никогда в жизни не обменялись даже словом. Я здороваюсь - она проходит молча. И с Каспаровым отношения испортились. Не знаю, мама повлияла или съезд.
- Какой съезд?
- Шахматистов, в 1993-м. Когда его посетила волшебная идея - развалить ФИДЕ. С трибуны расписывал, что заживем, как в сказке. А я из зала позволил себе пару реплик. Выражая некоторый скепсис. Потому что это был не первый организационный опыт Гарри Кимовича. В конце 80-х создали “Ассоциацию гроссмейстеров”, провели несколько турниров. С ФИДЕ не дрались - но война амбиций, и Гарри Кимович произнес: “Я Ассоциацию породил, я ее и убью…”
- С ним-то здоровались?
- То начинали, то прекращали.
- В каждом соприкосновении с Каспаровым чувствовали, что он вас терпеть не может?
- Да я на этом не зацикливался. Старался быть толстокожим.
- Он же вас ни разу не обыграл?
- Все четыре партии в “классику” завершились вничью. Одна из них стоила Каспарову победы на турнире в Реджо-Эмилии. Накануне заключительного тура он делил с Анандом первое место. Со мной белыми не справился. А Виши черными одолел Белявского и выиграл турнир.
- Прошлой осенью Каспарова дисквалифицировали на два года за нарушение морального кодекса ФИДЕ.
- То, что провернули Каспаров с Леонгом (экс-генеральный секретарь ФИДЕ. - Прим. “СЭ”), пахнет скверно. Хотя не во всех странах лоббизм уголовно наказуем. А с другой стороны - судьи кто?! Если уж комитет по этике дисквалифицировал Каспарова, за разные фокусы нужно было наказать и господина Макропулоса!
- Нынешнего и.о. президента ФИДЕ?
- Совершенно верно. В той ситуации все хороши. Я не сторонник теории Ломброзо, но достаточно взглянуть на лицо Макро, чтоб составить мнение об этой персоне. Хуже всего, что он абсолютно не уважает шахматистов! Даже не стремится вести себя корректно!
- Самое яркое проявление в этом плане?
- Олимпиада в Элисте. Участников и руководителей ФИДЕ поселили в Сити-Чесс. Макро закатил в номере праздник. Детали оставим за кадром - но было очень громко. Всю ночь. В том же коттеджике жил гроссмейстер Рублевский. Когда пожаловался на шум, Макро усмехнулся: “Ты кто такой?! Твое мнение меня не волнует!” Поверьте, это не единственный эпизод.
- Что вы не понимали про Каспарова раньше, но поняли годы спустя?
- Всегда знал, что он страшно эгоцентричен. Есть Каспаров - и мир вокруг него. Шахматист-то гениальный. Исключительно быстрый и глубокий счет. Способность концентрироваться в критический момент. Схватывать мельчайшие нюансы в секунду. Все это укрепило в нем мысль, будто в любых областях он личность вселенского масштаба. Легендами обросли истории, как еще в институте поучал профессоров. Это не мания величия. Особенность характера.
- Вас критический момент заставлял сконцентрироваться - и начинали лучше играть?
- К сожалению, нет. Я не паниковал. Проблема в том, что этот момент не улавливал. Не ходит же судья с колокольчиком: “Внимание! Критический момент, пора напрячься!” Бывало, вот он, рядом - но проскользнул. А я не заметил.
ДИПЛОМАТ
- Из-за конфликта с Каспаровым вас в середине 90-х перестали приглашать на крупные международные турниры?
- Напрямую увязывать это с Каспаровым глупо. В теорию заговора не верю. Но и случайностью не назовешь. Я не жалуюсь - констатирую факт. С 1993-го по 1997 год у шахматистов с моим рейтингом было гораздо больше возможностей играть в круговых элитных турнирах. Я же болтался в безвоздушном пространстве. Когда в 33 года решил уходить и заняться собственной школой, к всеобщему изумлению выиграл Лас-Вегас. И вспомнил Корчного.
- Почему?
- В советских газетах была рубрика - “Письма трудящихся”. Там в период матча с Карповым прикладывали “отщепенца” Корчного. Если не читали, много потеряли. А в 1999-м раскрываю немецкий шахматный журнал и вижу серию писем читателей - о себе. Отщепенцем не называли, но смысл такой - чемпион липовый, позор ФИДЕ, Илюмжинову…
- А вы?
- Поначалу дергало. Со временем привык. Мне ставят в вину, что выиграл тяжелейший турнир, где не было Каспарова и Ананда. Зато были Крамник, Широв, Гельфанд, Адамс, Камский…
- Кто-то из гроссмейстеров отреагировал так же, как немецкие “трудящиеся”?
- Не столь топорно, на уровне подтекста. Мол, нокаут-система - фикция. Да, “классика” - это традиции. Там, как нигде, велика роль тренерских бригад, целевой подготовки. Но у почтенной публики затяжные матчи порой интереса не вызывают. А в “нокауте” сюжеты невероятные, триллеры - раз в два дня!
- Когда осознали, что в Лас-Вегасе победить реально?
- В меня никто не верил. Перед отлетом давал в Пулкове интервью ветерану питерской журналистики Эрнесту Серебренникову. Включили камеру, слышу бодрый голос: “Не беда, Александр, если проиграете на ранней стадии. В школе ваш опыт все равно пригодится молодым шахматистам…” Я виду не подал, но завелся. Это чувство усилилось, когда в первой партии меня обыграл Баруа, не самый грозный гроссмейстер из Индии. Думаю - да что ж такое?! Во втором круге с приключениями дожал Камского. И тут что-то открылось. Понял - возможно всё.
- Как спалось накануне финала?
- Великолепно. Прежде были перебои со сном. Четко помню, что началось это в 1989-м. Гронинген, длинная, занудная партия с голландским мастером. Выигрываю. Вечером ложусь, а мозг не выключается, идет бесконечный счет вариантов. С той поры перепробовал разные техники быстрого сна - ничего не помогало. А в Вегасе засыпал, как младенец. Был уже так измотан, что не осталось сил нервничать, думать о посторонних вещах. Например, о деньгах. В итоге последним узнал подробности, связанные с призовым фондом.
- То есть?
- Он был 5 миллионов долларов, из них победителю - 600 тысяч. В июле за месяц до старта приехал в Вегас с инспекцией крупный функционер ФИДЕ. Сразу оговорюсь - не Кирсан Николаевич. Оценил готовность к турниру, ну и не удержался, поиграл в казино.
- Неудачно?
- Весьма. Совпадение или нет, но именно после этого с призовым фондом возникли проблемы. В прессе не афишировали. С шахматистами, которые вылетели в первом и втором круге, расплатились. Остальным вручали расписки, ссылаясь на временные трудности.
- И вам?
- В сентябре перечислили часть суммы, пообещав окончательный расчет к Новому году. Жду. 10 декабря, 20-е, 30-е - тишина. Утром 31-го звонит телефон: “Александр Халифман?” - “Да” - “Кирсан Николаевич просил кое-что передать. Как с вами встретиться?” Диктую адрес - жил тогда на окраине Питера. “Возле дома автобусная остановка. Буду там стоять”.
- Интересно.
- Вылезаю на остановку, снежок валит, благодать. Тормозит джип, выходит серьезный дядька в кожаной куртке: “Кирсан Николаевич всегда держит свои обещания!” Протягивает дипломат - и по газам.
- Что в дипломате?
- Как в гангстерском кино - пачки долларов. Вся причитающаяся сумма - в районе 400 тысяч.
- Пересчитали?
- Дома. На остановке хватило ума не открывать дипломат.
ШТОПОР
- Вы как-то обмолвились, что голландец Ян Тимман в обычной жизни - ярчайший персонаж.
- Не скажу, что близко знакомы. Он сторонился советских шахматистов. Наверное, были основания. Тимман - богемный, неформал. В нагрудном кармане пиджака постоянно таскал забавный аксессуар. Угадайте, что?
- Презерватив? Рюмку?
- Да ну, какая рюмка. Емкость при желании найти нетрудно. Помните у Довлатова? “Я пил из футляра для очков…”
- Сдаемся.
- Штопор! Не раз наблюдал, как Ян с торжеством извлекал его, когда нужно было срочно откупорить бутылку.
- Несколько лет назад на турнире в Индии не вполне трезвый гроссмейстер Ткачев уснул прямо во время партии. Сами такое видели?
- Дважды. В начале 90-х, за границей. Интернета не было, поэтому на весь мир в отличие от Ткачева ребят не ославили. Оба наши бывшие соотечественники. Фамилии не назову. Одного сморило по той же причине, что Ткачева. Другого - из-за джетлага. Хотя злые языки уверяли, что смена часовых поясов ни при чем. В те годы на турнирах всякое случалось.
- Например?
- Германия, 500 с лишним участников. От гроссмейстеров подэлитного уровня до садовых любителей. У сцены на первых столах кипит борьба. В том же зале, если отойти метров на пятьдесят, расклад иной. Мужики играют в шахматы, в руках - по кружке пива. Один, двинув пешку, приподнимается. Соперник: “Ты куда?” - “За пивом”. - “Мне тоже принеси”. При этом атмосфера дружелюбная, никаких эксцессов.
- Дрались гроссмейстеры на ваших глазах?
- Только любители. Году в 1990-м под Питером проводил сеанс в международном центре отдыха студентов. Два африканца сидели рядом, бурно обсуждали каждый ход. В какой-то миг не сошлись во мнении. Начали друг друга лупить смертным боем.
- Когда угомонились, продолжили сеанс?
- Нет. Организатор засчитал им поражение и вывел из зала. С гроссмейстерами бывало другое. Проиграл кто-то партию и решил на ужине в вольной форме изложить, что думает о жене соперника. За что заслуженно огребал в табло.
- Кто из гроссмейстеров поражал физической силой?
- Вне конкуренции Алексей Дреев. С отрывом! Ни у кого из шахматистов не видел таких бицепсов. В тренажерном зале поднимал какой-то несусветный вес. На спор при мне клал на руках борцов, штангистов. Но парень специфический.
- В чем?
- Любит напустить загадочности. До нелепости. На вопрос: “Тебе чай или кофе?”, - реагирует уклончиво: “Старичок, с кондачка не ответишь…” То ли считает, что это характеризует его как человека ироничного, то ли начитался в детстве шпионских романов. Повсюду мерещатся враги. Подковерные течения, интриги. Если не пригласили на турнир, заводит одну и ту же песню: “Кто-то встал на моем пути…” Пытаешься взывать к здравому смыслу: “Леш, да просто у других рейтинг выше” - “Нет-нет, ты не понимаешь, под меня копают”.
- С легендарными стариками в застольях участвовали?
- Не довелось. У них своя компания. Врезалась в память картинка с турнира в Нью-Йорке - советского гроссмейстера Таля бережно ведут под руки из бара два американских гроссмейстера. По фамилии Ивановы, Игорь и Александр.
- Говорят, в 50 лет Таль производил впечатление глубокого старика.
- Он был уже серьезно болен. Шел медленно, переваливаясь с ноги на ногу, тяжело дыша. Но за доской преображался. Забывал о недугах, как артист на сцене. Помню жутковатый взгляд Таля во время партии, устремленный в одну точку. Не на соперника - куда-то ввысь.
- Корчной чем удивлял?
- Непримиримостью. Виктор Львович из категории шахматистов, которым нужно ненавидеть противника. Понятно, когда искусственно заводил себя на людей своего поколения. Тех, с кем было что делить. Однако точно так же настраивался во второстепенных турнирах на ребят, которые моложе лет на сорок, ни на какие мозоли Корчному не наступали.
- Как это выглядело?
- 1996 год, круговой турнир. Его партия с сильным венгерским гроссмейстером Золтаном Алмаши затянулась. А я отыграл. Корчной заметил меня, подошел и пробурчал театральным шепотом - вроде тихо, но на весь зал: “Давненько не играл с человеком, который ни черта не смыслит в шахматах!” Хорошо, Алмаши по-русски ни бум-бум.
- Вы становились объектом раздражения Корчного?
- Однажды выиграл у него. Старик хотел сдаться без рукопожатия, но недооценил мое проворство. Контроль времени закончился, позиция у Корчного безнадежная. Я прогуливался по сцене, обернулся - а он уже подмахнул бланк и приподнялся, чтоб убежать. Но я сел напротив, деваться ему было некуда. Не умеет Виктор Львович проигрывать. Думаю, это в свое время помешало стать чемпионом мира.
ДОГОВОРНЯК
- С папой Камского стычки были?
- Как раз в армии мне придумали нагрузку - тренировать молодое дарование, 11-летнего Гату Рустамовича. Показал ему какие-то варианты, и папа посадил нас играть блиц. Вот с этого эксперимента мне стоило соскочить.
- Почему?
- Я блицер слабый, это не мое. А Гата уже тогда в блице был неплох. Но то ли перенервничал, то ли устал. Две партии я выиграл. К третьей папа напрягся. Гата с первых ходов начал основательно задумываться. Тут-то ему прилетел подзатыльник: “Ты чего?! Это блиц!”
- Что Гата?
- Задвигал фигурами со скоростью пулемета. Снова проиграл. Четвертая партия - Гата в плохой позиции, но лупасит быстрее прежнего. Подзатыльник номер два: “Не надо руками ходить, надо думать!”
- Вмешались?
- Я не выдержал. Давайте, говорю, прекратим. Не умею играть, когда мой соперник постоянно получает подзатыльники. Папа переключился на меня: “Ты тренировать приехал? Так тренируй! В наши семейные дела не вмешивайся”. Я ответил - мне по барабану, хоть завтра в казарму. Назавтра и уехал.
- С тренерами у папы не складывалось?
- Он, как в сказке о глупом мышонке, отвергал тренеров под разными предлогами. С Гатой работал старый мастер Марк Цейтлин, ярчайшая личность. Многое мог бы дать. Его папа отверг, потому что Цейтлин “не умеет работать с литературой”.
- Про вас что говорил?
- “У Халифмана нет идей”.
- Позже пересекались?
- В Лас-Вегасе, когда я обыграл Гату. Папа хотел протест подать. Якобы в зале мои приятели строили рожи Гате.
- Великолепно.
- Но все время путался в показаниях. Сначала твердил, будто мне подсказывали. Его спросили: “С какой же стороны эти ребята находились?” Выяснилось, оттуда подсказывать никак не могли. Тогда стал говорить, что они мешали Гате. Ему отвечают: “За протест - 400 зеленых. Клади - рассмотрим” - “А их вернут?” - “Если протест удовлетворим, вернем. Нет - значит, нет”. Моментально растворился.
- Были приятели-то?
- Речь о гроссмейстерах Илье Смирине и Алексее Ермолинском. Они тоже играли в турнире. Передвигались по залу, смотрели, что происходит. Никто не подсказывал, это понятно.
- Вам никогда рожи за доской не строили?
- Олимпиада в Маниле. Играю с опытным гроссмейстером Маргейром Петурссоном на второй доске. Позиция моя не самая приятная, но не критично. Сижу, размышляю. Вдруг вижу - напротив стоит Каспаров. Глядит на меня со смесью ужаса и презрения. Пошел какой-то “месседж”.
- Подействовало?
- Ладно, думаю. Предложу-ка ничью! Исландец согласился. Подходит Гарри Кимович: “Что стряслось? Ты почему не играл?” - “Мы же в матче хорошо стоим, главное - его выиграть”. Странно, отвечает. У тебя вроде позиция была с шансами на перехват. Тут я решился: “А что ж вы так смотрели?” - “Да ну, это о своем задумался…”
- Был в вашей карьере хоть один договорняк?
- В шахматах свои традиции. Договорная партия, которая заканчивается результативно, - табу и позор. Короткие гроссмейстерские ничьи в порядке вещей. Клеймит их либо человек не из этого мира, либо лицемер. Вот Сильвио Данаилов, главный борец с ничьими. Откройте базу, посмотрите, сколько их в 10-12 ходов сделал сам Данаилов, когда был практикующим шахматистом. Правда, есть нюанс.
- Какой?
- Если в супертурнире на глазах миллионов, вместо того чтобы бороться, люди приходят и через 10 ходов пожимают друг другу руки, - это не по-спортивному. А в турнирах попроще короткие ничьи никакого ущерба не наносят. Допускаю, букмекеры со мной не согласятся.
- У кого в шахматном мире феноменальная память?
- У Льва Псахиса. Помнит все партии Фишера. Ход в ход. Браво! Это красиво звучит - но практического смысла не имеет. “Классику” важно изучать, разобрать партии. Но помнить ход в ход - зачем? Цирк да пыль в глаза. Мы просто забиваем “диск” лишним! А он не бесконечный!
- В быту чьей памяти вы поражались?
- У меня самого с этим неплохо. Взгляну на карту города - и все найду. 1989-й, впервые очутился в Париже. Поселили на выселках, вечер свободный. Гроссмейстер Гольдин говорит - пошли в центр. Посмотрим Эйфелеву башню. В фойе гостиницы я глянул на карту города. Идем, идем. Башни нет. Часа через полтора Гольдин не выдержал: “Ты ж здесь ни разу не был, наверняка перепутал!” - “Не тревожься…” - “Сам подумай, Эйфелева башня - она о, какая! А на горизонте ничего”. Стоило ему договорить, выходим на перекресток, и во весь рост башня! Метрах в двухстах от нас!
- Водили бы вы машину - навигаторы были бы не нужны.
- Мы с женой раньше часто ездили отдыхать в Финляндию. По всем проселочным дорогам - только с моими подсказками. Навигаторов не было. Запоминал не названия, а направления.
- Последнее обещание, которое дали самому себе?
- Не люблю категоричных суждений. И обещаний. Потому что есть в них что-то категоричное. Но все чаще посещает мысль - не пора ли взяться за мемуары? Хочется написать о своей карьере, кто на нее повлиял, встречах с интереснейшими людьми…
- Мемуары будут отлакированные?
- Еще чего! Мне нечего стесняться.
- Так назовите тех, кто уснул за шахматным столом.
- Э-э, нет. Прекрасно, когда описываешь, как сам спал за столом. Хоть во время партии, хоть в каком-нибудь шалмане. Но зачем рассказывать, как спали другие? Повышать тиражи? Не моя история. Вот о себе правду говорить легко и приятно.
- Неужели?
- Вообще-то здесь тоже все относительно. Сальвадор Дали в деталях знакомил читателей с тем, как ходил в туалет “по-большому”. Вамнужнатакаяправда?
ЮрийГОЛЫШАК, АлександрКРУЖКОВ