Газета Спорт-Экспресс № 271 (4250) от 24 ноября 2006 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

ФУТБОЛ В ГОДЫ ВОЙНЫ. Часть первая

РАСПРАВА НАД СТАРОСТИНЫМИ

Постигшая страну 22 июня 1941 года беда резко изменила ее жизненный уклад, полностью подчинив нуждам фронта. Атрибуты мирной жизни отошли на задний план. По-прежнему ставились спектакли, снимались фильмы...

Жив был и футбол, только пульс его заметно ослаб, а на захваченных немцами территориях едва прощупывался. Мы постараемся держать руку на пульсе, реагировать на частоту его сокращений, напрямую связанную с ходом военных действий. Рассказывая о матчах, обросших легендами, очистим их от мифологической шелухи. Но прежде поставим под сомнение миф политический: можем ли считать нападение Германии на СССР внезапным?

Ответ диалектический. Он вынесен в подзаголовок.

И ДА, И НЕТ

Такой вывод напрашивается при внимательном прочтении советских газет за два предвоенных года. Отсчет следует вести с 23 августа 1939 года, когда советские правители после безуспешных попыток создать альянс с Англией и Францией против Германии протянули дружескую руку Гитлеру и через несколько дней обвинили несостоявшихся союзников в развязывании мировой войны. С тех пор об Англии и обо всем английском - плохо или ничего.

Не случайно в спортивных изданиях была предана забвению получившая прописку в СССР английская система "дубль-ве". Если и упоминали о ней, только в негативном контексте.

По мере приближения Германии к советским границам стал меняться тон прессы, что не осталось без внимания футбольной общественности. Весной 41-го был реабилитирован термин "дубль-ве". Михаил Бутусов в статье "Пять форвардов" проследил эволюцию превращения системы "пять в линию" в "дубль-ве". Борис Аркадьев не сомневался: "Система "дубль-ве"... является обязательным этапом в тактическом развитии футбола ("Правда" от 28 апреля). Юрий Ваньят, обозревая стартовые матчи, вразумил усомнившихся: "Первые игры показали, что система "дубль-ве" по-прежнему успешно культивируется нашими командами". Вот вам и ответ на вопрос, обещанный мною в "СЭФ" № 163.

Футбол - частность, однако он отражал изменения в настроениях напуганных развитием событий верхов. Наряду с речами Гитлера в газетах стали появляться высказывания английского премьера Уинстона Черчилля и американского президента Франклина Рузвельта. Причем без комментариев: ни колкостей в адрес противников, ни намека на дружеские чувства к союзнику. То же и в освещении военных событий. Восторги, источаемые по поводу побед немецкого оружия, сменились плохо скрываемым злорадством в связи с немецкими потерями в воздушном пространстве Англии. Небольшая выдержка из газеты "Правда" от 1 июня 1941 года: "Во время отражения воздушного налета на Ливерпуль были применены новые методы противовоздушной обороны. Эти методы могут обеспечить большую точность заградительного огня зенитной артиллерии, в условиях любой видимости и тем самым причинить более серьезные потери противнику". Мы извлекали урок, необходимый в неизбежной схватке с Германией, формально остававшейся союзницей.

24 февраля Гитлер на сборище, посвященном 21-й годовщине образования нацистской партии, произнес речь. Его зловещая фраза с прозрачными намеками "Нам предстоит новый год борьбы, мы знаем, что он принесет с собой военные победы, и с уверенностью смотрим в будущее", - попала в советскую прессу. Как и слова из речи Черчилля 10 апреля: "Было бы весьма рискованно предполагать, в каком направлении Германия использует свою военную машину в нынешнем году". Уже на следующий день их опубликовали центральные газеты. Подобных примеров множество.

Сам факт появления такого рода публикаций, не говоря о смысле, в них заключенном, был доступен не только поднаторевшим в искусстве читать между строк. В обществе нарастала тревога. Усилилась она в последних числах марта, когда слова известного деятеля Коминтерна Мануильского ("Войны снемецкой Германией вряд ли избежать"), сказанные в узком кругу мгновенно просочились наружу и со спринтерской скоростью обежали всю Москву, что не осталось без внимания иностранных журналистов. Корреспондент английской "Санди таймс" передал на родину: "Слухи о войне с Германией стали широко распространяться примерно с апреля". Посол Германии в СССР Шуленбург записал 2 мая : "В Москве сгущается напряженная атмосфера... Слухи о предстоящей советско-германской войне становятся все более настойчивыми".

Чтобы погасить их, 14 июня, за восемь дней до трагедии, прозвучало сообщение ТАСС. В нем предпринималась попытка убедить народ в верности СССР и Германии договору 1939 года.

Умиротворили народ тассовские успокоительные "таблетки"? Разве что свято верующих в каждое печатное слово. Людям свойственно верить в то, во что очень хочется. Война в их сознании по-прежнему оставалась неизбежной, разве что сроки отдалялись. Потому-то вторжение немцев в июне 41-го стало неожиданностью.

Очень точно состояние людей выразил герой романа Константина Симонова "Живые и мертвые": "Казалось бы, все давно ждали войну, и все-таки в последнюю минуту она обрушилась, как снег на голову".

Неожиданностью стал не сам факт нападения Германии на СССР, а то, что произошло оно именно 22 июня.

Война вновь превратила советских профессионалов в любителей. В футбол они поигрывали, даже в турнирах участвовали, но тренировались исключительно в свободное от работы время, а играли, во всяком случае в самые тяжелые, первые военные годы, только по воскресеньям.

О жизни и быте команд мастеров и судьбах футболистов мы расскажем в главах, посвященных военным годам.

ЦДКА

После возвращения из Киева армейские футболисты не сомневались - в скором времени их в полном составе отправят на передовую. Зря надеялись. Время шло, и ничто в их будничной жизни не изменилось. Красноармейцы проявили инициативу и засыпали начальство рапортами с просьбой отправить на фронт. Никакой реакции. На их возмущенные вопросы клубное руководство, показывая пальцем вверх, объяснило, что где-то там, наверху, принято решение сохранить кадры лучших футбольных команд.

У партийных бонз хватило мудрости сохранить золотой интеллектуальный фонд страны, не превращать в пушечное мясо оставшихся еще в живых и на свободе ученых, научно-техническую интеллигенцию, деятелей искусств... Эта привилегия коснулась и большей части ведущих футболистов.

Без работы никто не остался. Небольшой группе офицеров армейского клуба поручили эвакуацию музея, библиотеки ЦДКА и Театра Красной армии. Рядовой состав отправили для несения не фиктивной, в пределах футбольной команды, а настоящей воинской службы - в казармы. Им доверили охрану важнейших объектов - здания Наркомата обороны СССР и Генерального штаба.

Весной 42-го полтора десятка солдат со средним образованием поступили на военный факультет института физкультуры. Занимались по ускоренной программе. По окончании молодые специалисты обучали салаг Московского военного округа приемам рукопашного боя, преодолению препятствий и прочим военным премудростям. Зимой готовили лыжников-бойцов. Только в 1943 году, когда забрезжила надежда на успешный исход войны, вновь собрали разбросанных по разным объектам офицеров и рядовых для участия команды ЦДКА в первенстве и Кубке Москвы.

"ДИНАМО" и др.

Динамовцы Москвы и Тбилиси с первых дней войны служили во внутренних войсках. Чемпионы несли патрульную службу, гасили на крышах домов фугаски. И не только. "Наша войсковая часть вошла в состав 2-й дивизии НКВД. Затем влилась в ОМСБОН - Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения... Мне довелось участвовать в разведке, которую наше командование высылало навстречу наступавшим гитлеровцам, чтобы уточнить их дислокацию, численность прорвавшихся к Москве мотоциклетных и танковых десантов", - вспоминал Константин Бесков.

Мемуары футболистов бесценны, но грешат порой неточностями. Со временем какие-то события могут сместиться в памяти. Это естественно, объяснимо и потому простительно. Не без некоторого смущения вынужден чуть-чуть поправить Константина Ивановича. Он утверждал: "В конце лета 1943 года Борис Андреевич Аркадьев стал собирать динамовцев для участия в первенстве Москвы, которое решено было восстановить".

Первенство и Кубок среди команд мастеров проводились в Москве на протяжении четырех военных лет, начиная с 1941 года. Динамовцы, сохранившие боевой чемпионский состав, не пропустили ни одного турнира. Без внимания эти соревнования не оставим, хотя бы пунктирно обозначим.

Тбилисцам было проще. Служили они, как и одноклубники, в войсках НКВД, но вдали от боевых действий. Так что ходить в разведку им не довелось. Все футболисты остались в городе. В 41-м по воскресеньям в футбол играли.

Денежные средства от товарищеских матчей вливались в фонд обороны. На эти деньги шили солдатам теплую одежду, строили боевые торпедные катера, создавали танковые колонны... Такая практика была широко распространена по всей стране. На оборону работали на предприятиях и зеленых полях футболисты многих городов в не захваченных фашистами регионах, в частности, в Сталинграде и Донбассе.

Минск сразу после начала войны оказался в зоне боевых действий, и уже на шестой день части Красной армии оставили город. Футбольную команду успели эвакуировать. Во время войны динамовцы обосновались в Москве, и с 1942 года слегка разбавленные игроками других команд участвовали во всех столичных турнирах под разными названиями: сначала - "Воинская часть майора Иванова", позже, получив повышение, - "Воинская часть подполковника Кутейникова" или просто "Динамо"-2. Имелось в виду "Динамо" московское (о ленинградцах и динамовцах Киева расскажем в следующих главах).

Летом 41-го восстановили московские "Торпедо", "Крылья Советов" и "Локомотив". Сталинградские и донецкие футболисты, получив весной 41-го московскую прописку, домой не вернулись, осели в "Торпедо", куда переметнулся и вратарь "Спартака" Акимов. Торпедовцы, коренные и новички, в полном составе трудились на автозаводе им.Сталина, "Крылья Советов" - на заводе им.Фрунзе, "Локомотива" - на железной дороге.

"СПАРТАК"

Война застала его в Ленинграде. 22 июня предстояла встреча с одноклубниками. Состоится ли игра, никто не знал. Зрителей, боясь налетов вражеской авиации, на стадион не пустили. Футболисты обеих команд долго томились в раздевалках. Наконец поступило сообщение: матч отменен.

Вернувшись в Москву, спартаковцы устроились на работу в оборонные предприятия и в наступившем розыгрыше Кубка и первенства Москвы представляли в зависимости от места работы три команды: "Крылья Советов", "Зенит" и собственно "Спартак", в коем действующих футболистов почти не осталось. Разве что Малинин и два поляка, оказавшиеся после вхождения Западной Украины в СССР, во Львове, - Болеслав Хабовски и Адам Воланин (у нас их фамилии воспроизводились неверно - Габовский и Волянин). Оба - игроки национальных сборных: Польши и... США. Хабовски до получения советского гражданства сыграл за национальную команду Польши в отборочном матче ЧМ-38 с югославами (4:0) и был включен в заявку на финальный турнир. Воланина судьба после войны забросила в Штаты, где Адам выступал за "Чикаго Иглз", да так здорово, что был включен в сборную и вместе с ней отправился на ЧМ-50 в Бразилию и даже участвовал в матче с испанцами.

Спартаковское руководство возлагало надежды на небесталанных поляков. Но проявить себя они не успели. В московских турнирах в обескровленном "Спартаке" они стали главной ударной силой. В связи с утечкой ведущих футболистов возникли серьезные кадровые проблемы. Выручили завязавшие с большим футболом четыре брата Старостиных, Станислав Леута. Мобилизовали и... волейболиста (в будущем чемпиона мира) Владимира Щагина. Место в осиротевших после ухода Акимова и Леонтьева воротах занял призванный перед началом сезона из Грозного Алексей Кюзис. О боеспособности этой команды красноречиво говорят результаты: 0:6 с "Торпедо", 1:7 с "Динамо". Зато в принципиальном матче с чистых кровей спартаковцами, выступавшими под вывеской "Зенит" (Виктор и Алексей Соколовы, Тучков, Гуляев, Глазков, Степанов, Корнилов...) "ополченцы" проявили неистовый спартаковский дух. Костьми, можно сказать, легли, и минут за 10 до конца вели 5:4. Экс-спартаковцы, не в силах справиться с "пенсионерами", занервничали и обвинили во всех тяжких стрелочника - судью то есть. Кого же еще. Арбитр встречу прекратил по причине, дипломатично сформулированной "Красным спортом": "...в связи с тем, что капитан команды "Зенита" В.Степанов в непозволительной форме обращался к своим игрокам, а также к судье". Результат тем не менее был утвержден.

И ВНОВЬ ЧЕМПИОНАТ БЕЗ ЧЕМПИОНА

Раз уж начал, сам того не ожидая, рассказ о футбольной жизни столицы, продолжу. Тем более обещал. Да и возможно ли не касаться этой темы в перечне событий военных лет. Солидное представительство столичных клубов в высшей группе и результаты, ими показанные (6 чемпионских титулов из 6), московские междусобойчики, пусть с небольшой натяжкой, мы вправе называть малым чемпионатом СССР.

Через месяц после начала войны 32 команды включились в кубковый турнир. Разыграли его оперативно, менее чем за полтора месяца. К 1 сентября, дню решающего матча, выжили "Динамо" и команда завода имени Фрунзе, основу которой составляли футболисты "Крыльев Советов". Счет для финала непристойный: чекисты разгромили рабочих - 8:0.

За день до финала начался осенний чемпионат Москвы. Восемь команд играли в один круг: довоенный чемпион в боевом составе, значительно усилившееся в 41-м восстановленное "Торпедо", обескровленный "Спартак", еще две спартаковские команды под вывесками "Зенит" и "Крылья Советов", настоящие "Крылья", трудящиеся завода имени Фрунзе, о чем я только что говорил, а также "Старт" и "Красная Роза". Смысл привлечения двух последних мне непонятен. Мастера использовали их в качестве боксерских груш: динамовцы колотили от всей души (21:2 и 20:0), автозаводцы оказались милосерднее - 10:0 и 12:0.

"Динамо" и "Торпедо", объективно сильнейшие осенью 41-го, лидировали до самого конца. В предпоследнем туре торпедовцы неожиданно уступили фрунзенцам (1:3) и тут же подали протест, вполне обоснованный: за заводскую команду играли незаявленные футболисты ЦДКА Чистохвалов и Николаев. Два из трех мячей оказались в воротах "Торпедо" после ударов Валентина Николаева.

Нет сомнений, что автозаводцам присудили бы победу, и тогда все должно было решиться в заключительном матче с "Динамо" 19 октября, к которому соперники подходили с равным количеством очков. Игра не состоялась. Чемпионат Москвы 1941 года, как и союзный, главную задачу не решил, победителя не выявил.

Официальная версия отмены матча (резкое похолодание) доверия не внушает. Москвичей давно уже приучили играть глубокой морозной осенью на обледенелых полях. Истинная причина в другом.

Супостат рвался к Москве. 13 октября секретарь столичного Комитета ВКП(б) Щербаков, выступая на партийном активе, откровенно признал: "Не будем закрывать глаза, над Москвой нависла угроза". Началась паника. Спустя несколько дней введено осадное положение. В постановлении Государственного комитета обороны предписывалось "нарушителей порядка немедля привлекать к ответственности с передачей суду военного трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага... расстреливать на месте". До конца месяца из Москвы эвакуировали более двух миллионов человек. Какой тут футбол...

КНУТ И ПРЯНИК

В годы войны спартаковцы, как и многие элитные советские команды, оставались в тылу. На фронт отправились добровольцами только тренеры состава-41 Иван Филиппов и Петр Попов, воевавшие от звонка до звонка. Они, как и экс-спартаковский голкипер Владислав Жмельков, дошли до Берлина, а вратарь запечатлел автограф на стенах рейхстага.

Не обошлось и без серьезных потерь. Подверглись репрессии четыре брата Старостиных, плоть от плоти, кровь от крови "Спартака", без преувеличения визитная карточка, пафоснее - знамя самого популярного столичного клуба. С середины 30-х жили и творили они под дамокловым мечом, готовым в любую секунду обрушиться на их светлые, умные головы. Травля длилась в течение шести лет. Власть забавлялась, играла с ними, как кошка с мышкой: то кнутом замахнется, то вдруг пряником угостит.

Пятого июля 1934 года Николаю Петровичу в числе первых восьми футболистов было присвоено звание заслуженного мастера спорта (позже отметили и Александра с Андреем). Через два года в центральных газетах появились разоблачающие руководство "Спартака" материалы. Факты не подтвердились, и те же газеты опубликовали опровержение. После этого вновь попотчевали пряником: летом 37-го высокие правительственные награды вручили Николаю (орден Ленина), Александру (орден Трудового Красного Знамени) и Андрею (орден "Знак Почета"). Не прошло и месяца, как началась новая, развязанная в прессе травля, однако и на этот раз чья-то невидимая рука отвела угрозу.

ДОПРОС

Вскоре круглосуточно бодрствующие бдительные органы получили серьезный на Старостиных компромат, представлявший реальную угрозу их жизни. Выколачивался он в тот страшный 37-й год из человека, широко в футбольных кругах известного. Ознакомлю вас с небольшими отрывками из протокола допроса, касающимися Николая Старостина:

- Расскажите подробно о вовлечении вас Старостиным в фашистскую организацию.

...В мае месяце 1936 года я был уволен с работы в "Локомотиве"... Я обратился к Старостину с просьбой об устройстве меня на работу.

В те дни, когда происходили у нас разговоры о работе, мы беседовали на политические темы. Старостин в озлобленных тонах... отзывался о руководителях партии и советской власти, доказывал неправильность политики партии по ряду вопросов...

В одной из откровенных бесед Старостин сообщил, что является руководителем фашистской шпионско-террористической организации, которая действует по заданиям германской разведки. Старостин предложил мне войти в эту организацию, на что я и дал свое согласие...

- Какие цели и задачи ставила организация?..

- Со слов Старостина, организация ставила своей целью свержение советской власти и установление фашистской диктатуры.

Нашими задачами, как заявил Старостин, является проведение шпионской деятельности и подготовка к совершению террористических актов против руководителей партии и правительства...

- Против кого персонально намечалось проведение террористических актов?

- В первую очередь против Сталина, Молотова и Кагановича.

- Как практически подготовлялось... совершение террористических актов?

- ...Старостин предложил осуществить убийство руководителей партии и правительства на стадионе "Динамо" во время одного из спортивных соревнований... Руководители часто посещали стадион, и он был всегда заранее осведомлен об этом от Харченко (бывшего председателя ВСФК). Конкретно решено было стрелять в тот момент, когда кто-либо из намеченных лиц будет выходить с трибуны и садиться в машину...

- Кто вам известен из участников организации?..

- Со слов Старостина мне известно, что в состав фашистской террористической организации входили следующие лица:

1. Леута Станислав, игрок команды мастеров общества "Спартак".

2. Исаков Петр, инструктор по футболу общества "Спартак".

3. Филиппов Иван, начальник футбольной школы "Спартак".

Других фамилий Старостин мне не называл".

Чудовищно. Кошмарный бред. Не представил вам несчастного подследственного по этическим соображениям. Давно уже не секрет, какими изуверскими методами добывали нужные им сведения заплечных дел мастера. Не мог он, будучи в трезвом уме и светлой памяти, такого наговорить, хотя бы потому, что ничего подобного быть не могло.

Через несколько месяцев Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к высшей мере и признала показанные на предварительном следствии факты подтвержденными.

ТАЙНЫ КРЕМЛЕВСКОГО ДВОРА

И вот тут возникает вопрос вопросов: почему, избавившись от винтика, не уничтожили "организатора" и его "приспешников". Николай Старостин, Леута, Исаков и Филиппов под тяжким грузом убийственных улик оставались на свободе. Первые двое - на протяжении трех лет, Исакова с Филипповым и вовсе оставили в покое. Как такое могло случиться? Возможно ли вычислить ангела-хранителя, кому на протяжении многих лет удавалось заземлять направленные в братьев смертоносные стрелы громовержцев?

Александр Косарев, первый секретарь ЦК ВЛКСМ, член общества "Спартак", находившийся в приятельских отношениях со Старостиными? Исключено. Во всяком случае, в 38-м самое высокое комсомольское кресло заметно под ним зашаталось.

Старостин-старший подозревал главу советского правительства Вячеслава Молотова, с чьей дочерью какое-то время дружила дочь Николая Петровича. "Может быть, учитывая это, и дрогнула рука Молотова, когда на зеленое сукно его стола лег ордер на арест с выведенной в нем фамилией "Старостин". Так, "связи" моей дочери подарили три лишних года свободы". (Н.Старостин - "Футбол сквозь годы").

Маловероятно. Не в характере советских вождей. Вячеслав Михайлович даже жену собственную, арестованную патроном, защитить не сумел, как и Калинин свою половину, а Каганович - брата родного. Своя рубашка ближе к телу.

Хорошо отлаженная репрессивная машина дала вдруг сбой? Или необычайная популярность Старостиных сдерживала? Ответ сокрыт в лабиринтах кремлевского двора, окутанного густым непроницаемым туманом. Строить предположения бессмысленно.

АРЕСТ

Обратимся лучше к фактам. Они таковы. Несколько лет "немецкий шпион, организатор фашистского переворота, террорист" Николай Старостин гулял на свободе. Летом и осенью 1941 года вместе с братьями он участвовал в столичных футбольных турнирах, зимой - в хоккейных. На исходе первой военной зимы Николая, Александра и Андрея тихо, без шума, не афишируя, лишили звания змс. Это был недобрый знак. Весной 42-го начались аресты. Брали ночью: черные люди совершали черные дела в самое темное время суток. 21 марта арестовали Николая, Андрея и Петра, 29 октября - Александра, между ними, 21 августа, Леуту. Всего заключили в темницу девять человек. Следствие длилось более года.

Дело Старостиных и Леуты рассматривала Военная коллегия Верховного Суда СССР на закрытом заседании. В постановительной части приговора изложены мотивы: "Предварительным судебным следствием установлено, что подсудимые... будучи антисоветски настроены и связаны между собою многолетней дружбой, являлись участниками антисоветской группы, возглавляемой Старостиным Николаем.

На протяжении последних лет... обвиняемые в личных общениях допускали антисоветские высказывания, направленные против мероприятий партии и советского правительства, причем эти антисоветские высказывания особенно участились после начала Отечественной войны, когда они, проявляя неверие в победу Советского Союза над фашистской Германией, высказывали и антисоветские суждения пораженческого характера. В беседах между собою они проявляли свое враждебное отношение к политике партии, восхваляли порядки капиталистических стран Западной Европы, где большинству из них приходилось бывать на спортивных состязаниях, и свои высказывания сопровождали клеветническими выпадами по вопросам внешней и внутренней политики советского правительства".

Заметили? Даже намека нет на заговор, организацию государственного переворота и терроризм. Выходит, судили за разговоры, конкретнее - инакомыслие.

ПРИГОВОР

Суд скорый и неправый проходил с 18 по 20 октября 1943 года. Трех дней оказалось достаточно, чтобы решить судьбы неповинных людей. Братьев лишили свободы сроком на десять лет с последующим поражением в политических правах на пять лет и конфискацией личного имущества. Леута получил двумя годами меньше.

Но и этого душегубам было мало. Через месяц с небольшим секретарь Президиума Верховного Совета СССР Александр Горкин обратился в прокуратуру : "Прошу дать Ваше заключение о лишении орденов СССР Старостиных Николая Петровича, Андрея Петровича, Александра Петровича и Леута Станислава Викентьевича, осужденных 20 октября 1943 г. Военной коллегией Верховного суда СССР".

Такого рода просьбы исполнялись безотлагательно. У людей известных, популярных, заслуженных отобрали все: звания, награды, имущество, свободу, не оставив и соломинки для спасения: "Приговор окончательный и кассационному обжалованию не подлежит".

Эти страшные строки не лишили надежд матери четырех осужденных сыновей Александры Степановны Старостиной. В марте 44-го убитая горем женщина пишет человеку, способному при желании легким движением мизинца изменить, нарушить или отменить любой закон, не говоря о каком-то там судебном постановлении:

"Дорогой Иосиф Виссарионович...

Я, старая мать, слезно прошу Вас оказать милость моим сыновьям и разрешить им сражаться на фронте против проклятых фашистов. Знаю я, что они... горят желанием героически биться за освобождение своей родины...

В течение 25-ти лет... они были ведущими спортсменами Советского Союза. Десятки раз защищали честь советского спорта, за границей... Все они являются командирами запаса... Физически они вполне подготовлены для зачисления в ряды Красной Армии... и способны на героические подвиги на фронте.

Умоляю Вас, дорогой Иосиф Виссарионович, откликнуться на просьбу моих сыновей и старой матери и дать мне спокойно умереть, зная, что Родина доверила моим сыновьям право с оружием в руках бороться против ненавистных захватчиков под Вашим мудрым руководством".

Дошло прошение до адресата? Нет? Какая разница. Ничего в судьбе братьев измениться не могло.