Российский новичок зажигает в НХЛ. Именно его не хватило нашей сборной на Олимпиаде

Какое поразительное взаимопонимание на льду у Элиаса Петерссона и Андрея Кузьменко. Словосочетания «спиной чувствуют», «глаза на затылке» словно про них и придуманы.

Полюбуйтесь вторым голом Андрея в матче с «Сент-Луисом» — уже 37-м в его первом сезоне в НХЛ. Такое невозможно наиграть, отработать. Это вообще не про работу — хотя понятно, что они выходят на каждую тренировку и что-то оттачивают.

Это про разговор на одном клюшечно-шайбовом языке, о том, что люди — один из России, другой из Швеции — словно родились для того, чтобы играть друг с другом.

Это как композитор и поэт-песенник, которые настолько чувствуют интонации друг друга, что вместе создают шедевр за шедевром.

У российского форварда невероятный дебютный сезон! Оформил дубль и побил рекорд клуба

Как Ильф и Петров или братья Стругацкие, которые никогда не могли бы писать вместе, если бы не находились на этой одной удивительной волне.

Чувствуй они хоккей по-разному — впахивай на тренировках сколько угодно, такое совместное творчество (которое они поставили на поток) было бы невозможно. Кстати, ровно так же когда-то ворвался в НХЛ Артемий Панарин в звене «Чикаго» с Патриком Кейном.

Фото USA Today Sports

Кузьменко с Петерссоном просто очень повезло найти друг друга — в одной команде, одном звене. Или кто-то из скаутов и менеджеров «Ванкувера» оказался настолько дальновиден, что углядел эту перспективу. Хотя кто мог быть уверен, подписывая 26-летнего игрока из КХЛ, что он окажется достаточно состоятелен для первого звена клуба НХЛ, что поймает его темп, ритм, скорости?

Они смогли переубедить своей игрой и голами консервативного тренера Рика Токкета, который пришел вместо Брюса Будро, решил, что Кузьменко слабо для игрока первого звена работает сзади, и убрал его в третье. В результате не получил никакой пользы. И нашел в себе силы признать свою ошибку, поскольку Кузьменко стал пользоваться даже мизерными шансами, которые получал с Петерссоном. А ведь другой на его месте мог засомневаться в себе, разрушить свой хоккей излишним самоедством.

Дерзкий новичок уже круче Буре! Кузьменко побил рекорд «Ванкувера»

Кузьменко уже побил рекорд Павла Буре по голам за «Ванкувер» в дебютном сезоне, хоть Андрей по возрасту и не может номинироваться на «Колдер Трофи». Но какая разница? Эта история двух игровиков — для меня один из главных российских сюжетов сезона в НХЛ.

Интересно, признают ли вслед за Токкетом свою неправоту Алексей Жамнов и его штаб на Олимпиаде в Пекине-2022. Теперь уже ясно (тогда я этого не понимал), что они, увлекшись постановкой сборной определенной модели, заболели хворью, которую можно назвать, допустим, «схематозом» — когда игра глухо превращается в работу и перестает быть игрой. Это тем более удивительно, что сам Жамнов-игрок был творцом.

Фото USA Today Sports

Почему-то мне кажется, что в сборной у Игоря Ларионова Кузьменко играл бы в первом звене. С соответствующими его хоккею партнерами. И в большинстве, конечно. Потому что сам же Профессор, рассуждая годы назад о магии взаимодействия Панарина с Кейном, говорил мне классную фразу: «Творец не должен играть с сантехником».

Сборная России в Пекине, к сожалению, была командой очень профессиональных, ответственных, трудолюбивых, но — сантехников. Кроме Никиты Гусева, конечно. И молодого Арсения Грицюка. Этого оказалось достаточно, чтобы на запредельных усилиях, за которыми не просматривалось радости и удовольствия, дойти до финала. Но этого было мало, чтобы хоть чем-то удивить в финале финнов.

Кросби, Овечкин или Макдэвид? Игроки НХЛ назвали лучших

Большое качество для тренеров — уметь ценить нестандартность игрока и пользоваться ею. Не подгонять под общий стандарт, а, наоборот, позволять цветку расцвести своей особой красотой.

Надо сказать спасибо Брюсу Будро, который оценил Кузьменко, поставил его с Петерссоном и позволил расцвести. Это сделал бы не каждый. Это изначально не сделали бы тренеры, больные тем самым «схематозом». И тот же Токкет не сделал бы. Это была уже готовая конструкция, которую он попробовал разрушить, но она оказалась слишком живучей.