Без Сталина

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1953 год. Часть первая

1952 год стал для советского футбола и многократного чемпиона трагичным. 1953-й обернулся большой трагедией для всей страны - во всяком случае, так это воспринималось в то время. Потрясения на пике политической власти не могли не вызвать серьезных изменений во всех сферах многогранной жизни общества. Футбол не стал исключением.

ЛЕЖАЧИХ БЬЮТ

Есть неписаное правило - не бить лежачего. На территории страны победившего социализма оно не действовало. У нас, свалив кого-то по указке свыше, мутузили несчастных беспощадно. Били сверху и снизу, слева и справа, обливали грязью, брызгая в экстазе ядовитой слюной. Участвовали в экзекуциях начальники разных мастей - по долгу службы, сослуживцы - из зависти, мести за давние обиды или в подобострастном желании угодить руководству, сохранить насиженное место. Привлекали к травле людей из гущи народной - от станка и сохи. Не имея представления, кого и за что, те, сбиваясь, старательно зачитывали написанные кем-то тексты.

Унизительным публичным поркам подвергали в разные годы ум и совесть нации - Анну Ахматову, Михаила Зощенко, Бориса Пастернака, Александра Солженицына...

В 1948 году в Академии сельскохозяйственных наук устроили позорное судилище над советскими генетиками, презрительно называя их "вейсманистами-морганистами". В 52-м ополчились на Бориса Андреевича Аркадьева, лучшего советского тренера, прекрасного педагога, блестящего специалиста, теоретика и практика, человека высоконравственного, интеллигентного, широко эрудированного... Поносили и его уникальный труд, "Тактику футбольной игры", не потерявший актуальности и сегодня, причем занимались этим не только высокопоставленные чиновники, но и кое-кто из коллег, не так давно куривших ему фимиам. Мобилизовали и дилетантов, правильнее сказать невежд, вовсе, подозреваю, не знакомых с деятельностью и творчеством невинной жертвы.

Началось избиение осенью 52-го, сразу после проигрыша советской команды сборной Югославии на олимпийском турнире. Продолжилось в следующем году.

15 января 1953 года в Москве открылась Всесоюзная научно-методическая конференция по футболу. Судя по выступлениям верховодивших почтенным собранием, наука и методика интересовала их в последнюю очередь. Трибуна использовалась для продолжения судилища над Аркадьевым. Открыл конференцию заместитель председателя Комитета физкультуры, председатель Олимпийского комитета СССР Константин Андрианов. Взяв на себя (или исполнив кем-то порученную) роль прокурора, он пытался показать "несостоятельность так называемого тренера": "Книги Аркадьева вредны, - гремел начальственный голос, - потому что уводят нас от установок советской школы, ее наступательного порыва". И далее в том же духе.

Пригрозив лишить Аркадьева работы, Андрианов передал эстафету председателю Всесоюзного тренерского совета Алексею Соколову: "Тренер, оторвавшийся от масс игроков, безразлично относящийся к сигналам снизу, не способен давать новое направление. В этом отношении характерен Аркадьев - он не терпел критики, работа шла без творческого обсуждения, игроки его боялись (!!! - Прим. А.В.), из-за своей любви к иностранным словам он был непонятен... Заморочив умы различными теорийками в области универсализма, в области техники, тактики, аполитично забыв о воспитании, он показал себя кичливым, зазнавшимся человеком...

Мы, товарищи, должны бороться с проникновением к нам реакционной идеологии. Что касается Аркадьева, то, я думаю, мы еще проведем подробный разбор его книжицы, мы это дело подымем", - обещал гостренер.

"НОВУЮ ТАКТИКУ СОЗДАВАЛИ МИЛЛИОНЫ ФУТБОЛИСТОВ"

"Это дело" незадолго до совещания успел поднять кандидат педагогических наук Жуков. В какой области он получил ученую степень, мне неизвестно. Уверен - не в футбольной. И вы, уважаемые читатели, в этом убедитесь, как только ознакомитесь с отрывками, с позволения сказать, рецензии на фундаментальный труд Бориса Андреевича: "Эта книга, если верить Аркадьеву, есть плод его многолетнего успешного опыта, творческих исследований тактики футбольной игры...

Оставим на совести автора его самоуверенное заявление о том, что он, а не кто-нибудь другой, сделал в этом направлении первый шаг. Для каждого мало-мальски знакомого с советской школой спорта известно, что новую тактику в футболе создавали миллионы советских футболистов, тысячи тренеров и сотни научных работников. И эта наша советская тактика ничего общего не имеет с тарабарщиной, выдаваемой Б.Аркадьевым за науку".

Содержание последнего абзаца - яркая иллюстрация степени компетентности (скорее полного ее отсутствия) так называемого рецензента, его познаний в футболе вообще и тактике игры в частности. Зато с позиций идеологических он был безупречен, проиллюстрировав один из главных постулатов марксизма: о движущей силе истории - народных массах - и ничтожной роли отдельной личности (последний тезис, если помните, был доведен до абсурда Маяковским: "Единица - вздор, единица - ноль").

"Дело не только в тарабарщине и примитивизме, выдаваемых Аркадьевым за последнее слово науки о тактике футбольной игры, - продолжает кандидат. - Рецензируемая книга дезорганизует читателя, направляет его по ложному пути".

В желании унизить, уничтожить выдающегося тренера автор перешел грани разумного. По Жукову Аркадьев не считал обязательными объемные тренировки, развитие у футболистов быстроты, выносливости, силы, ловкости, тех качеств, благодаря которым его команды в течение восьми сезонов не сходили с пьедестала, выиграли шесть чемпионатов (с учетом победы "Динамо" в 40-м) и трижды владели Кубком. Чудовищно!

Похоже, кандидат наук не имел ни малейшего представления о работе Аркадьева, не понял (если вообще читал) его книгу или, что хуже, сознательно извращал факты в угоду влиятельным заказчикам.

ЗАБЛУЖДЕНИЕ ФЕДОТОВА

Заодно досталось и лучшему ученику Аркадьева, великому Григорию Федотову, автору вышедших в 1952 году "Записок футболиста". Книга в целом произвела на Жукова благоприятное впечатление, особенно в той части, где "хорошо показаны животворная сила рабочего коллектива, его благотворное влияние на юных спортсменов". Но дальше... "Когда Федотов переходит к годам совместной работы с Б.Аркадьевым, меняются резко и тон, и содержание. Создается впечатление, что Г.Федотов верит в "особое футбольное чутье" Б.Аркадьева.

Григорий Федотов восторженно восхваляет своего тренера. Все свои успехи он всецело относит к "умелому" руководству Б.Аркадьева, забывая о том, что всеми своими спортивными достижениями он прежде всего обязан коллективу.

Некритичное отношение к своей работе и "творчеству" Б.Аркадьева вольно или невольно привело Григория Федотова на ложный путь раздувания мнимого авторитета своего тренера".

Без комментариев.

"ПОШЕЛ ПО НЕПРАВИЛЬНОМУ ПУТИ"

Еще одному критику, некоему В.Звездинцеву, предоставил трибуну журнал "Физкультура и спорт". В материале, озаглавленном "Разговор о тренере", автор поначалу замаскировал истинные свои намерения, обрисовав недостатки, бытующие в тренерском цехе: "В их работе процветала кустарщина, отсутствовала единая, наиболее рациональная система тренировки". Он обвинил высший физкультурный орган, Секцию футбола и тренерский совет, руководимые соответственно Валентином Гранаткиным и Алексеем Соколовым, в пассивности: "Они ограничивались выставлением отметок тренеру за место, занятое в розыгрыше его командой. Деятельность ведущих тренеров как правило не обсуждалась, а если и бывали подобные обсуждения, то они превращались в неумеренное восхваление достоинств "ведущих" и замазывание их недостатков". Мимоходом Звездинцев упрекнул Абрама Дангулова и Михаила Якушина в зазнайстве, "неверной оценке своей работы и нетерпимости в отношении к критике".

Как выясняется из дальнейшего хода повествования, все сказанное было прелюдией к главной теме - порке опального тренера: "Отсутствие должной критики, - пишет он, - привело к тому, что Б.Аркадьев замкнулся в своей скорлупе, ни с кем не советовался и в результате пошел по неправильному пути, наделал немало ошибок и в теории футбола, и в практической учебно-тренировочной работе, и в вопросах воспитания..."

Мало того что сам набедокурил, еще и влияние тлетворное на коллег оказал: "Эти ошибки, не подвергавшиеся деловой и широкой критике, были повторены в работе рядовых тренеров, бравших пример с "маститых", по адресу которых они слышали одни славословия".

В чем только не обвиняли Аркадьева - в насаждении реакционной идеологии, универсализма… Универсализм, без которого современный футбол немыслим, считался словом ругательным, из того же ряда, что "троцкизм" в политике, "джаз" в музыке, "генетика" и "кибернетика" в науке. Последние именовались в философских словарях буржуазными лженауками и репутацию в советском обществе имели подмоченную: "Продажные девки буржуазии". Жизнь со временем все расставит по местам.

ОТБОЙ

Набрав обороты, травля тренера весной 53-го, вскоре после события, мимо которого пройти невозможно, прекратилась словно по взмаху дирижерской палочки. Аркадьев вопреки угрозам Андрианова продолжал работу с "Локомотивом" и вскоре был вновь введен в состав тренерского совета. Каково было униженному и оскорбленному тренеру посещать совещания, обсуждать со злопыхателями профессиональные дела, известно только ему самому.

Борис Андреевич никогда об этом не вспоминал, а отношение к тренерскому совету, возглавляемому недавним ярым критиком Алексеем Соколовым, выражал откровенно: игнорировал заседания - попросту говоря, прогуливал. Из 31, проведенного в течение года, посетил лишь четыре. Вел себя пассивно, к происходившему относился, по крайней мере внешне, равнодушно, выступал редко: вы, мол, умнее меня, знаете больше, вооружены передовыми, прогрессивными методами и принципами отечественной наступательной тактики. Вот и выводите советский футбол на новые рубежи.

 КАК УЧИТЕЛЬ УЧЕНИКУ

Согласно давно установившейся традиции, перед новым сезоном общественные и государственные футбольные и спортивные организации готовили проект (проекты) очередного чемпионата и посылали его (их) для утверждения в высшие партийные органы.

Казалось бы, что обсуждать, коли в 52-м уже утвердили, пусть и уродливое (однокруговой турнир в Москве), Положение, рассчитанное на несколько лет. Его очевидные, легко предсказуемые изъяны жизнь обнажила в олимпийском году. Этому животрепещущему вопросу было посвящено состоявшееся 24 ноября 1952 года заседание президиума Секции футбола.

Собравшиеся поручили Гранаткину и еще трем товарищам составить письмо в Комитет физкультуры с просьбой заменить предыдущее бездарное Положение на доброкачественное - стабильный двухкруговой турнир с разъездами, рассчитанный на четыре года.

Через пять дней, 29 ноября, председатель Секции Валентин Гранаткин лично выполнил поручение. Он просто, доступно, как учитель отстающему ученику, объяснял Николаю Романову несостоятельность действовавшего Положения:

"1. Отсутствие необходимых тренировочных баз в г.Москве не обеспечивает учебно-тренировочный процесс всем командам класса "А"...

2. Отрыв футболистов на продолжительное время от семей отрицательно сказывается на воспитательной работе.

3. Недостаточное количество игр на первенство СССР (по 13) влияет на сохранение формы игроков на протяжении всего сезона...

4. Отсутствие игр на первенство страны в ряде крупнейших городов отрицательно влияет... на бюджет ведомств, имеющих футбольные команды мастеров" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 1, дело 895).

ВСЕМ ПОРОВНУ

Гранаткин просил в недельный срок подготовить с учетом сделанных замечаний новый проект чемпионата. Романов, посовещавшись с заместителями, справился с заданием за месяц. В плане мероприятий Комитета на 1953 год (из 12 пунктов) большое внимание уделено делам финансовым - личным, командным и общественным. Желание решить денежные вопросы своими силами у физкультурного ведомства имелось огромное, но не имелось возможностей. А потому оно обратилось в Совет Министров СССР со следующими просьбами:

1. Чтобы армейские и динамовские клубы особо не жировали и не вызывали нездоровую зависть у команд победнее, повысить зарплату всем футболистам и тренерам, но платить одинаково: минимальная граница - 1200 рублей в месяц, максимальная - 2000. При этом "запретить министерствам и ведомствам производить какие-либо доплаты футболистам помимо установленной заработной платы и премиальной системы от игр". Размер премий не должен превышать трехсот рублей каждому участнику за одну игру.

Границы заработной платы (скромнее новых) установили спецпостановлением правительства еще в 1941 году. Нарушались они постоянно, особенно силовыми структурами, что вызывало недовольство не только инициаторов и создателей постановления, но прежде всего многочисленных завистников: в нашей стране отношение малоимущего населения к живущим в достатке всегда было, мягко говоря, негативным.

Один оратор на представительном совещании задал комитетчику вопрос, оставшийся без ответа: "Почему моряки из команды класса "Б" ВМС получают значительно больше, нежели чемпионы СССР спартаковцы?" Если вы думаете, что ситуация изменилась, смею вас заверить - глубоко заблуждаетесь. Кто мог, платил больше обозначенных сумм (зарплаты и премиальных), и черные кассы продолжали исправно функционировать.

2. "Для повышения самоокупаемости команд повысить процент отчисления со сборов от стадионов до 70 процентов". Исключение сделали для всегда находившегося в привилегированном положении московского стадиона "Динамо", позволив ему вкладывать в общий котел половину выручки. Директору стадиона предложили снизить цены на дорогие Северную и Южную трибуны.

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

Что же до союзного первенства, Комитет с предложением Секции согласился и обещал стабильно проводить чемпионат в классе "А" в два круга. Только не с 14, а с 12 командами, дабы высвободить время для международных встреч.

Параллельно в Отделе футбола при Комитете готовили еще 6 (ШЕСТЬ!) проектов. Авторы трех, так ничего и не поняв, продолжали настаивать на однокруговом турнире в Москве. Один "прожект", утопический, не раз уже жизнью отвергнутый, предлагал многоступенчатый чемпионат с 36 командами, представляющими все союзные республики и крупнейшие промышленные центры. Только создатели двух (их имена не оглашались) рекомендовали нормальный турнир в два круга с разъездами, с 14 участниками, согласно Положению 1952 года.

В какую сторону качнется маятник, не знал никто. Тренеры нервничали. Ответить на вопросы: "Когда начнется первенство? Как строить тренировочный процесс? С кем играть?" - и многие другие было некому. К черту подробности, не все знали - быть им или не быть в классе "А". Опасения были не напрасны.

Один из наставников сорвался на упомянутой научно-методической конференции, где безжалостно хлестали распятого Аркадьева. Обвинив в поражении на Олимпиаде Комитет фузкультуры, он продолжил: "Своими ежегодными реформами и преобразованиями Комитет тормозит рост футбола. До сих пор нет твердого Положения розыгрыша. Всевозможные ограничения, неумные возрастные цензы, нелепые принципы розыгрыша не дают возможности развиваться нашему футболу".

ЗА ПЯТЬ ДНЕЙ ДО НАЧАЛА!

Туман не рассеивался плоть до середины апреля. Судя по предшествующим событиям, решение Комитет принимал (скорее был вынужден принимать) спонтанно. В этом месте, извинившись за неточность, делаю небольшое отступление.

Приказом Совета Министров СССР от 15 марта 1953 года высший физкультурный орган унизили. Выражаясь деликатно, изменили вывеску и статус. Если до середины марта Комитет физкультуры фактически был министерством спорта, то теперь его подчинили одному из министерств, с которым он прежде находился на равной ноге. Отныне стали именовать его "Главное управление по физической культуре и спорту при Министерстве здравоохранения СССР". А Николай Романов, доселе восседавший в физкультурном ведомстве на вершине пирамиды, с 15 марта стал всего лишь заместителем министра здравоохранения. Не пройдет и года, как статус-кво восстановят. А пока привыкайте к новому названию - полному и сокращенному: главк.

Не успев прийти в себя от потрясений, Романов 8 апреля на скорую руку издает приказ о проведении товарищеских встреч (с указанием, кто и с кем) 12 и 19 апреля. Не знал тогда Николай Николаевич, что аккурат 19-го начнется 15-й союзный чемпионат. Узнал только 14 апреля, всего за пять дней до открытия турнира! На следующий день СМИ оповестили общественность о дате стартующего первенства, условиях его проведения (все же в два круга), составе участниц класса "А" и расписании игр до конца месяца.

Радость в связи со скорым началом сезона сменилась изумлением: болельщики недосчитались двух команд - Военно-воздушных сил, вмиг исчезнувших с футбольного небосклона, словно на сеансе иллюзиониста, и тбилисского Дома офицеров, получившего по итогам прошлого года законное право выступать в высшем классе. Объяснений - ни устных, ни письменных - не было, да и быть не могло.

"ПРИШЕЛ СУДЕЦ - ВСЕМ КОНЕЦ"

Грозовые тучи сгустились над "Сталинскими соколами" еще на исходе лета 1952 года.

Бесчисленные художества Василия Сталина компрометировали его венценосного родителя. Вождь терпел долго. Время от времени вызывал, читал нравоучения, предупреждал, грозил лишить престижной должности. Ничего не помогало. В августе 52-го терпение истощилось - Иосиф Виссарионович снял Василия Иосифовича с поста командующего авиацией Московского военного округа. Сотни спортсменов ВВС почувствовали себя сиротами.

Сменивший мецената генерал Судец спорту больших достижений предпочитал массовый. Ходили слухи, что Всеволод Бобров, почуяв после смены начальства недоброе, сказал: "Пришел Судец - всем конец". Последнее слово бобровской фразы, ставшей пророческой, я, как вы понимаете, слегка облагородил.

Тревога охватила не только спортсменов. 22 декабря 1952 года начальник Управления боевой и физической подготовки Военно-воздушных сил Попов бьет челом бывшему комсомольскому вождю Николаю Михайлову, введенному не так давно в аппарат ЦК КПСС: "Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта при Совете Министров Союза ССР принял решение о расформировании футбольной команды мастеров ВВС Советской армии, мотивируя это тем, что в первенстве Советского Союза по футболу от Московского военного округа выступают 2 команды: г.Калинина и ВВС МВО...

Ходатайствуем о сохранении футбольной команды мастеров Военно-воздушных сил Советской армии".

Мотивы: "Система спортивной работы в Военно-воздушных силах основывается на массовом спорте, что позволяет выявлять и растить мастеров спорта, способных защищать спортивную честь не только Советской армии, но Советского Союза на международных соревнованиях...

Команда мастеров по футболу кроме участия в играх на первенство и Кубок Советского Союза проводит работу по повышению футбольного мастерства футбольных команд частей и учебных заведений ВВС Советской армии, и в связи с расформированием единственной команды исключаются минимальные условия, в которых представляется возможность выращивать мастеров футбола из числа способных спортсменов-авиаторов" (РГАСПИ. Фонд 17, опись 132, дело 573).

Михайлов, став номенклатурным работником, быстро усвоил партаппаратные правила. Сам читать не соизволил, поручил отделу пропаганды и агитации ознакомиться с письмом товарища Попова, разобраться и доложить. Идеологи П.Романов и А.Серов разобрались и доложили: информация просителя не верна, тревоги напрасны - физкульткомитет решения о роспуске команды ВВС не принимал и оставил ее в классе "А". Проект Положения первенства 1953 года внесен для утверждения в ЦК КПСС. В самом конце приписка: "Предложение Всесоюзного комитета поддерживаем. Просим Вашего согласия сообщить об этом т.Попову".

"ПРОЩАЙ, ОТЕЦ!"

Умиротворенные авиаторы приступили к плановой подготовке к новому сезону. Зимой, как и все, занимались в спортзале, реже - на свежем морозном воздухе. В марте, укрепив ряды (с распростертыми объятиями приняли переметнувшихся из калининской команды пятикратных чемпионов СССР Алексея Гринина и Владимира Демина), подались в Сочи. Судьба их была, однако, предопределена.

5 марта на шестую часть планеты Земля обрушилось несчастье - умер Иосиф Сталин. Несколько дней газеты в траурном обрамлении печатали тексты соболезнования от рабочих и крестьян, воинов и ученых, композиторов и писателей... Вопль душевный Михаила Шолохова вырвался из станицы Вешенской, где он жил и творил. Несколько строк опубликованного 8 марта в "Правде" некролога писателя ("Прощай, отец!") правдиво передают состояние потрясенных горем людей: "Как внезапно и страшно мы осиротели! Осиротели партия, советский народ, трудящиеся всего мира... Великая скорбь неслышными шагами прошла по стране и властно вторглась в каждый дом, в каждую семью.

В эти дни светлые слезы детей и женщин льются вместе со скупыми мужскими слезами...

Боль и горе жгут наши сердца!"

Эмоциональная память спустя десятилетия сохранила чувство растерянности и потерянности жителей многонациональной страны. Я, как и миллионы людей, безгранично веривших в бессмертие, святость и безгрешность вождя, задавался вопросом: "Как жить дальше? Что с нами будет?" Только природа не проявила признаков волнения: ночь по-прежнему сменялась днем, в положенное время выходило на работу солнышко. Стало быть, Земля продолжала вращаться вокруг своей оси, равномерно наматывая круги вокруг светила.

Миновали катаклизмы и оставшуюся без "хозяина" страну: мирно пыхтели заводы и фабрики, пуская в атмосферу отравленные клубы дыма, труженики села готовились к посевной, работники умственного труда напрягали мозговые извилины, школьники садились за парты, студенты спешили на лекции, воины выполняли священный долг, а футболисты готовились к сезону на побережье самого синего в мире Черного моря. В промежутках между изучением уж завершенной биографии товарища Сталина они бегали, прыгали: в ненастье - по щиколотку в грязи, в сухую погоду - на деформированных полях пытались наладить с мячом утерянные контакты, проводили спарринги. Среди мастеров и подмастерьев из класса "Б" мелькали и яркие желто-голубые майки футболистов ВВС.

Старший тренер Всеволод Бобров гонял подчиненных беспощадно. В течение 26 дней "летчики" провели рекордное число контрольных матчей - восемь. Чаще крупно выигрывали (+5, 16:1), реже мелко проигрывали (-3, 1:4). Дважды с одинаковым счетом 0:1 уступили чемпиону, "Спартаку", и тбилисцам. Команда подходила к главному турниру с высокой степенью боеготовности, но выявить свой потенциал ей не дали.

 ВЫСОКО ВЗЛЕТИШЬ - БОЛЬНЕЕ ПАДАТЬ

26 марта новый министр обороны Николай Александрович Булганин приказом за номером 0726 снял генерал-лейтенанта Василия Сталина со все еще высокой должности и уволил из армии без права носить военную форму. Дальше - хуже. Через месяц его арестовали и вскоре решением Военной коллегии Верховного суда СССР за прошлые реальные или мнимые прегрешения отправили на нары на восемь лет.

Поговаривали, спустя годы пописывали - не без участия министра внутренних дел Берия. Между Лаврентием Павловичем и Василием Иосифовичем существовала сильная взаимная неприязнь. Министр, как только появилась возможность, жестоко наказал беззащитного человека.

Чем выше взлетаешь, тем больнее падаешь. Карьеру Василий Сталин по понятным причинам сделал головокружительную. В 20 лет - полковник, в 24 - генерал-майор, в 25 - генерал-лейтенант, в 26 - командующий авиацией Московского военного округа!

Падал куда быстрее: в течение нескольких месяцев лишили командной должности, изгнали из армии и усадили на скамью подсудимых. Из Владимирской тюрьмы его ненадолго вызволил Никита Хрущев. Он же сослал Василия за непотребное поведение в Казань, где тот и умер в 1962 году. Как отец, в марте. Там и похоронен. На скромненькой могиле - надгробная плита с надписью: "Единственному".

Ирония судьбы. Человек, щедро одаривавший спортсменов просторными квартирами, дачами, машинами, ютился в Казани в маленькой комнатушке.

РАЗОРУЖЕНИЕ

Символично (быть может, не случайно), что дней через десять после увольнения Василия Сталина разогнали команды ВВС по всем видам спорта. Самого приказа обнаружить мне не удалось, но временные рамки определить не сложно.

7 апреля "летчики" в очередном контрольном матче, оказавшемся в истории клуба последним, обыграли рижскую "Даугаву" - 2:0. На следующий день Комитет физкультуры в приказном порядке, определив пары, назначил на 12-е товарищеские встречи команд класса "А". Авиаторы в списке уже не значились.

Команда тбилисского Дома офицеров готовилась к сезону под руководством судьи всесоюзной и международной категории Нестора Чхатарашвили. Подготовительный период продлили на две недели. Не из особого к ней расположения - скорее, наоборот. Без объяснения причин отправили тбилисцев в класс "Б", тронувшийся в долгий турнирный путь 2 мая.

Закавказские офицеры, возмущенные несправедливым решением, обрушили накопившуюся злость на ни в чем не повинных соперников, рвали тех на мелкие части в том порядке, в каком отправлял их на заклание в грузинскую столицу календарь: четыре победы в четырех встречах с общим счетом 22:1.

Огромный урон нанес гостям переброшенный в Тбилиси "отряд особого назначения", в который входили защитник расформированного ВВС Архипов, бывшие дублеры уже не существующего ЦДСА Чайчук с Пономаренко и игрок основы начала 50-х Коверзнев. В одном из матчей эта тройка забила семь мячей из восьми.

Красивая, размашистая, результативная игра армейцев привлекала на трибуны множество зрителей. Собиралось их на тбилисском стадионе не меньше, чем на матчах "Динамо".

Внезапно распоряжением главкома широкомасштабная наступательная операция была остановлена. Офицеров Закавказского военного округа "разоружили" и расформировали. Не только их. Подробности - через неделю.