Спасибо "Лизе"

ПУТЕВОЙ ДНЕВНИК Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

Обозреватель "СЭ" передает из австрийского Рамзау, где в эти дни проводит подготовку к сезону мужская сборная России по биатлону.

Я почти что простила "Лизу"... После того как пару лет назад автомобильный навигатор с этим милым женским именем завернул меня в разгар безумного снегопада на горную дорогу, по которой даже в солнечную погоду рискнет ехать не каждый самоубийца, мои отношения с электронным девайсом стали весьма натянутыми. То есть я, конечно же, слушала лизины вкрадчивые подсказки, но периодически проявляла демонстративное недоверие, доставая из бардачка карту. А тут...

- Через пятьсот метров поверните направо, - прощебетал женский голосок, и на меня нахлынули воспоминания. Именно этот "секретный" поворот 13 лет назад мне показал один из самых легендарных смазчиков российской лыжной команды Александр Воронин. Позже он недолго работал даже старшим тренером сборной. Но если тренером был, в общем-то, рядовым, то смазчиком - просто уникальным.

В 99-м в Рамзау проходил лыжный чемпионат мира. Поселили меня тогда в Гребнинге – в двадцати с лишним километрах от стадиона. В самом Рамзау – крошечном по рамкам мирового первенства – не нашлось мест ни в одном из журналистских отелей. Вот и пришлось соглашаться на территориально отдаленное предложение оргкомитета.

Та зима выдалась трагически снежной: накануне открытия соревнований близ Инсбрука с гор сошла лавина, похоронив под собой 14 человек, железнодорожные комбайны-дворники не успевали расчищать пути и поезда буксовали по всем направлениям. Каким-то образом я все-таки пробралась в Рамзау на машине, отыскала гостиницу, в которой жила российская сборная, и Воронин сначала помог "обуть" мою "мазду" в цепи, а потом на клочке бумажной салфетки нарисовал лесную дорогу, позволяющую сократить километров восемь пути от Рамзау до Гребнинга и известную только местным жителям.

Та подсказка оказалась просто неоценимой: между отелем и стадионом я моталась по четыре раза в день. Дорогу ежедневно чистил деревенский трактор, но, несмотря на это, выглядела она страшновато: по обе стороны лесного серпантина высились трехметровые снежные стены. Но все неудобства бились одним козырем: по этому маршруту можно было курсировать, не выезжая на автобан и не снимая цепей. Что в условиях постоянного цейтнота и жутчайшей погоды было для меня принципиальным.

И надо же – именно туда завернула меня автомобильная старушка-"Лиза".

Рамзау – место щемящих воспоминаний. Здесь все в том же 99-м я делала эмоционально тяжелое интервью с Любой Егоровой, вернувшейся после дисквалификации (а на самом деле не вернувшейся: в состав команды ее в Рамзау не включили).

Ничуть не более легким получился в 2008-м разговор с Сергеем Рожковым – фактически отчисленным из команды из-за противостояния с тогдашним президентом СБР и четырехкратным олимпийским чемпионом Александром Тихоновым.

Да и самим Тихоновым в Рамзау тоже приходилось общаться неоднократно. Но не тогда, когда он уже стал богат, знаменит и успешен, а в 2001-м. Выдающийся биатлонист находился в то время в статусе то ли эмигранта, то ли изгоя, жил на деньги многочисленных друзей, а комнату в небольшом пансионе за ним зарезервировал в постоянное и безвоздмездное пользование хозяин Штайнерхофа - отставной вертолетчик и большой поклонник биатлона Роберт Штайнер.

А вот в этом крошечном пансиончике – прямо напротив деревенской церкви, я лет десять назад пила кофе с Павлом Ростовцевым и его женой Юлей. День был удивительно солнечным, мы разговаривали обо всем на свете, обсуждали Пашкины тренировки, смеялись, потом пошли гулять... И не могло даже прийти в голову, что то семейное счастье Ростовцевых окажется столь непродолжительным из-за неизлечимой болезни Юли.

А сколько всевозможных лыжных и биатлонных сборных видели дороги и дорожки Рамзау! Одна из них карабкается в самом конце деревни через шлагбаум почти вертикально вверх – к подъемнику на глетчер. Именно там мужская сборная России проводит нынешней осенью свой тренировочный сбор. Я по ошибке путаю гостиницы, припарковавшись на самом верху, и тут же, зайдя в отель, в очередной раз сталкиваюсь с причудливым переплетением австро-немецкой пунктуальности и почти семейного гостеприимства: с меня берут два евро за два часа пользования интернетом, но легко "прощают" стоимость чашки великолепного капуччино, не найдя в баре мелочи на сдачу.

Спустя 15 минут выясняется, что Ваня Черезов, к которому я приехала на интервью, ждет меня совсем в другом месте - в соседнем отеле, расположенном пятьюстами метрами ниже. Снова сажусь в машину. Память вежливо подбрасывает очередные воспоминания: где-то там по соседству живет злобный и жадный старик. Несколько лет назад микроавтобус сборной по ошибке зарулил на его территорию. Случилось это в тот самый день, когда Европа перешла на зимнее время и сумерки сгустились на час раньше. Биатлонисты закончили кросс в полной темноте, и старший тренер той российской команды Владимир Аликин припарковал командный микроавтобус в первом попавшемся ответвлении дороги, чтобы биохимик сборной могла вовремя взять у спортсменов необходимые кровяные пробы.

Почти сразу из ближайшего домика тот старик и выбежал на дорогу. Опустил скрытый в зарослях шлагбаум, закрыл его на ключ и злорадно сообщил Аликину, что вызывает полицию, поминутно повторяя, что неприкосновенность частной собственности для него – дело не только традиций и воспитания, но и принципа.

Никаких объяснений он не принял. Но, когда тренер был уже на грани паники из-за того, что не может увезти своих спортсменов в отель, чтобы те как можно скорее сменили насквозь мокрую после кросса одежду, злобный персонаж объявил Аликину цену, за которую он готов своими принципами поступиться: 200 евро наличными.

Сошлись на сотне, насколько помню...

Уезжая из "верхнего" отеля, успеваю подумать, что так и не увиделась с его единственным российским постояльцем Максимом Чудовым. От интервью, как мне передали, Макс отказался наотрез: мол, рано и говорить не о чем. Хотя на самом деле жаль: вернется или нет Чудов на уровень своих когда-то звездных результатов, пока неясно. Но болельщики уже сейчас и помнят, и ждут, и скучают, и надеются. Так ведь?

С другой стороны, если так, то и бог с ним – с интервью. Главное, чтобы у Макса все сложилось.

А грибов в Рамзау нынешней осенью нет, только черника...