Петров пока еще студент

ЧМ-2010

В субботу состоится квалификация шестого этапа чемпионата мира - "Гран-при Монако".

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ
из Монте-Карло

ТЕ ЖЕ СОЧИ, ТОЛЬКО В ПРОФИЛЬ

Меньше месяца назад босс "Формулы-1" Берни Экклстоун, чья внешность удивительным образом соответствует, на мой взгляд, слову "старикашка" (в данном случае совсем не обидному), заявил о заинтересованности в проведении одного из этапов "Больших Призов" в российском Сочи. "Великий Берни пошутил, - решили многие. - Потому как где "Формула-1" и где Сочи? Там же строить что-то надо, на этом Черном море разве нет?"

Оказавшись теперь в Монако, я бы не спешил объявлять сгорбленного и седого Экклстоуна шутником. Потому что обнаружил на удивление мало отличий между Лазурным берегом Франции, включая княжество Монако, и нашей летней столицей.

Природа - один в один. Даже пляжи в Ницце, где я разместился, галечные. Расслабленная атмосфера. Суровые цены. Курортная жизнь. Сувенирные лавки. Бомжи и побирушки в большом количестве. Узкие подъемы и спуски. Цепляющиеся за склоны дома и гостиницы.

Разве что безумных маршруток здесь нет, как класса, да представители правопорядка выглядят не вечно голодной стаей хамоватых пираний, а вполне респектабельными редко стоящими джентльменами в нарядной форме, никому своими присутствием не мешающими и общую картину нисколько не оскверняющими.

Сходство Французской Ривьеры с Сочи - еще и в легкой обшарпанности улиц, в потрепанности зданий, переживших свой расцвет несколько десятилетий назад. "Видал я берега и полазурней", - родилось было в голове при первом взгляде на все это. Родилось - да тут же умерло. Потому что прелесть юга Франции, что ни говорите, все же не в модерне. Главное здесь - аура и стиль.

Сочи тоже город стильный. И гонка "Больших Призов" среди российских пальм и пансионатов смотрелась бы весьма органично, я думаю. Да только кто ж теперь позволит попрать уникальность монакского этапа "Формулы-1", городской гонки с невероятной славой и историей? Раньше надо было думать - году этак в 1929-м, когда автомобильный энтузиаст Антони Ноэс, заручившись поддержкой принца Монако Луи II, организовал первую гонку на сердитых овальных машинах со спицевыми колесами по улицам Великого княжества. Впрочем, в те времена наши энтузиасты занимались совсем другими проектами.

НИ ТЕСНОТЫ, НИ ОБИДЫ

Теперь именем Ноэса назван последний поворот монакской формулической петли, напоминающей бумеранг. А сама гонка носит титул единственной в мире по нескольким показателям сразу.

Только здесь, например, есть самый медленный в больших призах поворот - тот самый, с пальмой, что застревает в памяти у всех смотревших когда-либо трансляции из Монте-Карло. (Гонщики проходят его на первой передаче со скоростью около 40 километров в час.) Только в Монако существует тоннель, где одно дикое автомобильное эхо стремится сожрать другое, и где удар получают не только уши, но и глаза гонщиков, шокированные переходом из солнечного света в тоннельный полумрак. Только в Монте-Карло у пилотов есть шанс закончить гонку, а то и карьеру в одном из сразу трех неприятных мест: в железном отбойнике, мало чем отличающемся от конструкций-убийц, что смонтированы на дорогах нашей родины, в стене из резиновых покрышек или в заливе Монако.

Именно там, если не верите, оказались по ходу гонки Альберто Аскари в 1955 году и Пол Хоукинс десятью годами позже. Оба эпизода были расценены, как курьез, хотя, если представить, как вы сами влетаете в воду на набравшем ход автомобиле, хохотать вряд ли кому-то захочется. С другой стороны, по сравнению с заживо сгоревшим во время "Гран-при"-1967 Лоренцо Бандини или аварией Карла Вендлингера в 1994-м (оба инцидента произошли в монакской "шикане"), купание в не самом холодном море на свете действительно не более чем милое приключение.

У каждого поворота трассы в Монте-Карло - "свои колокола, своя отметина". В самый первый, например, - Сен-Девот - машины сразу после старта входят на скорости около 100 километров в час. Но поскольку поворот этот специально заужен, чтобы машины не разгонялись еще больше, точность при нажатии на педаль газа нужна фантастическая. Ошибка всего лишь в 1 км/ч неминуемо приведет болид в отбойник.

Есть в Монако и слепые петли, требующие абсолютного знания трассы, и повороты, где у машины подвисает одно колесо, и прямые, на которых вроде бы можно совершить обгон, если только перед носовым обтекателем обгоняющего на скорости 280 километров в час не окажется гонщик, выезжающий с пит-лейна на скорости в три раза меньшей...

Таковы нюансы спортивные. Но куда интереснее, полагаю, тонкости инфраструктурные. В марте мне довелось побывать на "Гран-при Бахрейна". Так вот Монте-Карло в смысле обустроенности самого соревнования - полная арабскому этапу противоположность. Да и всем остальным этапам, думаю, тоже.

Официальная вместимость трибун здесь - 120 тысяч зрителей. И трибуны в привычном понимании это слова я действительно видел: ажурные, несолидные, глубоко временные. Но видел я и тысячи людей, которые сидели на камнях и скалах, нависающих над трассой повсюду, где это только возможно и даже невозможно: самых простых европейцев, наносящих решительный удар по слухам о том, что каждый второй прохожий в Монте-Карло - либо Руперт Мердок, либо Билл Гейтс, либо российский чиновник.

Причем обосновались рои этих людей в своих каменистых гнездах уже во время свободных тренировок, за три дня до самой гонки. А некий предприимчивый господин еще и установил на одном скалистом утесе синюю палатку. Присобачил к ней бумажку с накарябанной фломастером надписью Tribune VIP и пускал туда собратьев за деньги, надо полагать.

Поддаются ли официальному учету эти зрители? Знать не знаю. Но само умение организаторов гонки разместить на носовом платке все, что нужно для ее проведения, глубоко восхищает.

В Бахрейне - гигантские площади, широкие паддоки, идеальные подъезды к трассе... И все равно пробки на дорогах. В Монако - улочка на улочке сидит и улочкой погоняет, высокие горы спорят с морем за каждый сантиметр земли, вместо обычных лестниц - лифты на улицах, сувенирные лавки, старые дома, бары и кафе, гавань, полная катеров и лодок, мотоциклы, электрокары, туристы...

Но все размещено, все работает! В плотном ряду на бетонной кромке залива - тягачи для болидов и мотор-хоумы всех 12 команд. Пожарные, медики, охранники, журналисты, звезды, супермодели, фотографы, телевизионщики - пространства каким-то непостижимым образом хватает всем. Ни тесноты, ни обиды - умницы монегаски.

О БЕДНОМ СТУДЕНТЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО

Пятница для гонщиков была днем относительно свободным. То есть от нервотрепки за рулем они отсрочку получили, а от журналистов - нет. Некоторым представителям прессы, однако, свойственна природная тактичность: они не захотели теребить пилотов вопросами в свободный от событий период. А может, не они, а он, поскольку речь сейчас идет о корреспонденте "СЭ".

В общем, вместо разговора с Виталием Петровым я предпочел разговор о Виталии Петрове. Для чего договорился о встрече в гостеприимном мотор-хоуме "Рено" с менеджером российского гонщика Оксаной Косаченко.

- Обычно мы спрашиваем Петрова о поведении машины, о поворотах и обгонах, о соперниках и причинах сходов. А какой он по характеру, Петров? Холерик или сангвиник, вспыльчивый или покладистый?

- Давайте уйдем от психологических терминов. Я вам могу сказать, какой Петров: он закрытый. Чтобы достучаться до его души, нужно сильно постараться. Но при этом Виталий очень предан своим друзьям. Они вместе еще со школы, сейчас выросли, занимаются бизнесом, деньги зарабатывают. Приехали на первую гонку в Бахрейн, взяли в аренду машины "Рено", облепили их русскими наклейками и носились по всему острову, размахивая флагами. Так приятно было!

- От каких жизненных соблазнов вам, как менеджеру, приходится Виталия оберегать? Вот сейчас на столе лежат две маленькие шоколадки, например. У него отняли?

- (Накрывая шоколадки мобильным телефоном.) Почти все уже разрешаю. На 99 процентов он в состоянии себя контролировать. Знает, что после гонки можно выпить колы и съесть шоколадку. Но это будет единственный раз за две недели. А поначалу была борьба, конечно, с этой колой. Я приносила ему страшные фотографии - что происходит в желудке от химии с пузырьками. И монетки туда кидали, смотрели, как окисляются. Да-да! "Макдональдсы" эти ужасные...

- Петров любит играть в футбол. А футбол - это травмы. Вот ушибет Виталий ногу. Что скажет шеф команды "Рено" Эрик Буйе?

- Для начала спросите, что скажу я! Причем сделаю это на понятном Виталию языке, Буйе такого произнести не сможет. Петров не имеет права подвергать себя риску. Все пилоты это понимают, поэтому не заходят в игре дальше какого-то допустимого уровня. Но травмы бывают, разумеется, причем необязательно футбольные. На этот случай есть физиотерапевт, намажет вольтареном - и все пройдет. Если что-то более серьезное, это приведет к потере тестового времени и денег. У нас такое было: мы оплатили тесты, а Виталик сломал палец на руке.

- У Петрова существует такое понятие, как "зарплата"?

- В команде "Формулы-1"?

- Вообще.

- Пока нет. Пилот учится, он сейчас как студент.

- А на что Петров живет?

- Есть папа, семья. Остальное берет на себя команда: питание, перелеты, гостиницы... На Виталия ложатся только личные расходы и телефонные переговоры.

- Вы следите за тем, какую литературу Петров читает? Или сами ему что-то "подсовываете"?

- Можно и так сказать. У Виталия не оксфордское, но высшее образование - выборгский филиал Академии управления при президенте России. То есть потенциально он менеджер. А книжки... Вот недавно Довлатова читала. Он через плечо заглянул, полстранички прочитал и говорит: "Оставь мне эту книжку". Я люблю Ремарка, и все, что прочитаю, ему отдаю. "Трех товарищей" Виталий точно прочитал, остальное - не знаю. А сейчас знаете какая книга у него в сумке лежит? "Три мушкетера", красный томик. Папа привез.

- Виталий ее впервые читает или перечитывает?

- Так я ведь все-таки только с 16 лет его знаю. При мне он "Трех мушкетеров" не читал, а что было раньше - извините.

- Можно сказать, что к шестой гонке вы стали своими в "Больших призах"?

- Пока мы просто работаем. В "Формуле-1" есть множество вещей, которых мы еще не знаем. Но сделаем все, чтобы узнать.

- Вы уверены, что у Петрова и Кубицы одинаковые машины?

- На 300 процентов. Даже говорить не хочу на эту тему. Полностью доверяю Эрику Буйе. Так, как ему, я вообще никому не верю.