28 декабря 2018, 12:00

"Вы - молодые, не поймете…" Памяти Евгения Зимина

Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте
В пятницу, 28 декабря, на 72-м году жизни скончался выдающийся советский нападающий, спортивный функционер, тренер и комментатор Евгений Зимин. Двукратный олимпийский чемпион, трехкратный чемпион мира известен тем, что забросил первую шайбу в Суперсерии-1972. Также Зимин дважды выигрывал Олимпиаду и был одним из главных действующих лиц в "Спартаке", вырывавшем чемпионство у ЦСКА.

19 января 2018-го Зимин стал героем традиционной рубрики "СЭ" "Разговор по пятницам". Интервью вышло под заголовком "Меня разрезали от горла до пятки".

– Вы две Олимпиады выиграли. Какие эпизоды всплывают в памяти?

– В 1968-м в Гренобле все против нас было. Чудом золото вырвали. Шведы нам помогли.

– Зацепили чехов?

– В матче, который шведам ничего не давал! Накануне сидим в олимпийской деревне – и вдруг они к нам приходят. Пьяные. Мы глаза вытаращили: "Вы как играть-то завтра будете?" Те смеются: "Не волнуйтесь, победим". Мы вяло киваем: "Ну да, как же…"

– Сыграли 2:2.

– Чехи сами на себя похожи не были. Мы начало матча успели глянуть – надо же, шведы-то не хуже смотрятся. Летят! А у нас вот-вот начнется решающая игра с Канадой.

– Что Тарасов сказал?

– Впервые в жизни – вообще никакой установки. Ни он, ни Чернышев слова не проронили. Вышли – и в бой! Выиграли 5:1, я забил.

– Анатолий Ионов вспоминал – после матча шведов напоили так, что они под стол сползали.

– Конечно, напоили! Не без этого. Если мы чемпионат мира или Олимпиаду выигрывали – Тарасов вопросов не имел: "Пожалуйста, отдыхайте…" А в 1972-м в Саппоро уже проще было. Американцев, которые второе место заняли, 7:2 хлопнули! Чехам пять отгрузили.

– Тарасов был фантазер. Мог в Саппоро внезапно разбить великую тройку Михайлов – Петров – Харламов…

– Вот как раз с этим ходом я его понял!

– Для чего?

– Чтоб продлить жизнь в хоккее Фирсову.

– И Викулову?

– Нет, Викулов-то был еще молодой. А Фирсов сдавал как крайний нападающий. Крайку же скорость нужна! Так что придумал Тарасов? Сдвинул Фирсова в центр, а Харламова – налево. Вместо Валеры в ту тройку отправил Юру Блинова, он в порядке был.

– Но Петров с Михайловым все это отказались понимать. Обиделись.

– Это поначалу. А потом тоже поняли. Получилось два мощнейших звена!

– У кого-то от Саппоро уцелела олимпийская экипировка. Александр Пашков нам сообщил, что до сих пор носит цигейковый полушубок.

– Из Саппоро? Ох, молодец Сашка!

– Ваш не сохранился?

– Я продал давным-давно, еще при Советском Союзе, какому-то парню. Так что у меня только медаль осталась да сувениры. Где-то у сына лежат.

– На Олимпиаде со спортсменами из других видов подружились?

– Даже роман случился – с американкой Пегги Флеминг!

– Ну и ну. Великая фигуристка, олимпийская чемпионка 1968-го.

– Почти любовь была! (Смеется.)

– Расскажите же скорее.

– Что рассказывать-то? Главное я вам уже сообщил. Как познакомились в Гренобле в олимпийской деревне, так и гуляли вместе. Пегги мне симпатизировала. По-английски я немножко говорил.

– Она красотка.

– А вы помните? Да, очень интересная.

– После виделись?

– Ни разу не встретились. Так все на Олимпиаде и закончилось.

– Позвали бы ее прямо там замуж – пошла бы?

– Кто ж знает?

– Вы же чувствуете.

– Может быть! Француженка-то хотела за меня выскочить. Так почему эта – нет?

– Какая француженка?

– Был у меня роман…

– Вы открываетесь с неожиданной стороны, Евгений Владимирович.

– Отправились мы в Женеву играть, а это франкоязычный кантон. Туда же девушка приехала из Парижа на своем автомобиле. Отдыхать. У них-то все запросто – села да поехала. Ну и влюбилась в меня! На фуршете встретились, кто-то ее пригласил. Неделю вместе провели. Женат я еще не был. Потом открытками обменивались. Писала мне на русском: "Давай поженимся".

– А вы?

– А я – что? Я в хоккей играл… Даже не представляю, как судьба ее сложилась.

– Жена у вас, кажется, стюардесса была?

– Да, познакомились в самолете. 1969 год. Сборная летела в Канаду. Года два за Наташей ухаживал. Выкраивал какие-то минуты между сборами, вся жизнь наша на базе проходила. Но она умная была женщина, все понимала.

– Выйдя замуж, летать перестала?

– Нет, я не запрещал. Пусть летает – все равно меня дома нет. Потом пригласили в японскую фирму, уж там до пенсии трудилась. Еще при советской власти "Ниссан" мне привезла из Японии. Первую в жизни иномарку. Наталье жить бы да жить, 66 лет…

– Что случилось?

– Бронхит перешел в астму. Как-то приступ, забрали в больницу – и не смогли откачать. Переживал страшно, не знал, куда себя деть. А года два назад сам чуть Богу душу не отдал. Шунтирование перенес, пять с половиной часов на столе. Еле-еле выкарабкался. Все, как выяснилось, забилось холестерином, кровь поступала в сердце по одному маленькому-маленькому сосуду.

– С доктором повезло?

– Сильно повезло. Этому профессору прилично за 70. Повертел мой снимок в руках: "Впервые вижу человека, у которого сосуды в таком состоянии, а он еще живой…" Когда же от наркоза отходил, склонился надо мной: "Знаешь, чего я боялся?" – "Чего?" – "Только одного – чтоб ты до операции не умер".

– Страшно идти на такую операцию?

– Вы – молодые, не поймете… Очень страшно! Чтоб понятнее было, представьте – меня всего разрезали. Шрам от горла до пятки.

– Жуть.

– Вам жутко слушать, а я на себя каждый день такого смотрю. Ребра до сих пор словно не мои.

– Прежде сердце прихватывало?

– Так у меня инфаркт был семнадцать лет назад! Шел из гаража – вдруг сердце сжало. Ледяной пот, дышать нечем. С трудом до квартиры дотянул. Счастье, гараж у меня рядом с домом. "Скорую" вызвали, кардиограмму сделали – все ясно, в госпиталь.

– Мальцев в 2009-м овдовел, но недавно снова женился. Может, и вы планируете?

– Нет, мне уже поздно. А Сашка – молодой. Ему семьдесят только в следующем году стукнет.

Полностью "Разговор по пятницам" с Евгением Зиминым - здесь

Новости