Нина Мозер: "Не знаю, как ребята выдержали"

ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ

Победное выступление Татьяны Волосожар и Максима Транькова в Загребе прокомментировала "СЭ" тренер двукратных вице-чемпионов мира

Екатерина КУЛИНИЧЕВА
из Загреба

- Чего вы как тренер больше всего опасались на этом чемпионате Европы?

- Что ребята не смогут докатать программу. Эмоции - это такая сильная вещь… В хорошем настроении можно горы свернуть - даже если сил нет. И наоборот: бывает, отлично готов, а эмоции такие тяжеленные, что буквально придавливают к земле. Вот это как раз тот случай. Не знаю, как ребята выдержали, потому что даже я на этом турнире ни минуты не могла провести спокойно.

- Когда им было сложнее: в короткой или произвольной программе?

- В произвольной. Я поняла это еще утром в день проката, когда увидела ребят на разминке. Думаю, в короткой у них все-таки было побольше сил. А к произвольной почти всё ушло. Таня с Максимом потом сказали: так тяжело не было никогда. Каждый человек знает, какая пустота бывает, когда у тебя трагедия. Как опускаются руки. А тут надо было выйти на лед и профессионально сделать свое дело.

- В данном случае, наверное, хорошо, что соревнования у пар были два дня подряд, без перерыва, как в других видах.

- Да, это абсолютное везение. На чемпионате мира будет интервал в один день - и там все будет по-другому.

- Но к тому моменту должно немного отпустить?

- Если честно - не знаю.

- Понятно, что все переживали за Максима. А вам не было в этой ситуации страшно за Татьяну?

- Я подумала об этом сразу после того, как узнала о трагедии. Позвонила мама Максима, обо всем рассказала и призналась, что не знает, как сообщить сыну. Это было ощущение катастрофы... Тем более что отец Максима провел с нами целую неделю до отъезда в Загреб...

Когда я сказала Тане, ее прямо затрясло. В тот момент я подумала: господи, бедная девочка. Ведь ей быть рядом с Максимом, помогать и поддерживать его, понимая, насколько партнеру тяжело. Хотя ей самой ничуть не легче.

- По ходу турнира, комментируя какие-то эмоции в "зоне слез и поцелуев", вы сказали: "О фигурном катании мы вообще не говорили". Хоть раз за чемпионат вы думали о каких-то сугубо рабочих моментах?

- Не знаю. Я, если откровенно, на этом турнире просто стояла и смотрела, как ребята смогут со всем этим справиться. Технически они были прекрасно готовы - на заключительной перед отъездом тренировке настолько легко выполняли все элементы, что я думала: скорее бы уже соревнования. А потом случилась эта трагедия. Поэтому ответ на ваш вопрос - скорее нет. И я бы не хотела, чтобы в моей жизни повторялись такие турниры.

- Сейчас сложно говорить о каких-то общих вещах, и все же: какое впечатление на вас производит нынешний сезон?

- Сумбурный год, непонятный. Причем не только для нас - для всех. Какие-то вещи я вообще не могу объяснить. Например, здесь, в Загребе, я видела на тренировках, что Кавагути и Смирнов в прекрасной форме. И тут они выходят - и катают совсем не так, как могут. Столбова с Климовым допускают какие-то ошибки. Почему-то в этом году у нас происходит масса необъяснимых вещей во всех видах фигурного катания. Что это?

- Может, предолимпийский сезон накануне домашних Игр сказывается?

- Не знаю. Для меня это загадка. Хотя камешек на плечиках у всех, конечно, лежит. Хочется, чтобы он не придушил тебя, не потерять веру в себя и в то же время сделать дело для Родины, хотя, может, сейчас это и звучит слишком патетично. Но у нас Максим такой максималист! Папа воспитал его удивительным человеком. Летом, когда мы смотрели летнюю Олимпиаду, было видно, как он одержим спортом. Для него это очень важно.

- Позволю себе вернуться на неделю назад. У вас было ощущение, что Волосожар и Траньков с нетерпением ждут очной встречи с Аленой Савченко и Робином Шелковы, которая в нынешнем сезоне все время откладывалась? Помню, как важно это было для них на прошлом чемпионате Европы, где немцы в итоге тоже не выступали.

- Нет, не было. По крайне мере от ребят ничего такого не исходило. Был момент, когда я сказала им: не хочу больше говорить об этой борьбе, о наших с немцами встречах. Все, табу, хватит! Работаем, делаем свое дело. Что получится, то получится. Без конца сравнивая и оценивая чужое, ты начинаешь выходить за какие-то рамки. А этого делать не надо.

Может быть, дело еще и в том, что раньше Савченко и Шелковы казались недосягаемыми, как канадцы Тесса Вирту и Скотт Моир в танцах. А сейчас уже нет. По крайней мере для нас.

- Мне показалось, что теперь уже немцы испытывали определенный психологический прессинг. Например, в один из первых дней они пришли на тренировочный каток сильно заранее, как раз когда там работали российские пары. А вы на их тренировку не остались.

- Вообще не обратила на этот факт внимания. Но, знаете, Алена (Савченко. - Прим. Е.К.) в произвольной пошла на предельную сложность - помните тот самый выброс тройной сальхов? Возможно, мы их к этому и подтолкнули. Посмотрим, время расставит все по местам.

- За три года, что существует пара Волосожар/Траньков, вы когда-нибудь жалели, что взвалили на свои плечи эту весьма непростую ношу?

- Я иногда задаю себе этот вопрос дома, когда никто не видит. Вообще-то все это мне очень интересно. Таня и Максим - удивительные фигуристы, породистые, изящные, красивые, нестандартные. И они уже начинают чувствовать свою силу. А с другой стороны, бывают моменты, когда тяжело или что-то не ладится, и ты думаешь: все было хорошо, куда же тебя понесло?

Если честно, я прежде не представляла, что во взрослом спорте столько всего - и хорошего, и плохого. Что это так выносит мозги. Иногда какие-то стеночки в этом лабиринте приходится пробивать лбом. Я ответила на ваш вопрос?

- Да, мне кажется, вы не жалеете.