Хайо Зеппельт: "Русские чиновники должны объяснить, в чем я не прав"

Кто такой Хайо Зеппельт

Документальный фильм "Секретное дело о допинге: в царстве теней легкой атлетики", показанный в начале августа на телеканале ARD, всколыхнул спортивный мир. Если первое расследование Хайо Зеппельта, которое вышло в эфир в декабре прошлого года, касалось исключительно отечественной легкой атлетики, то теперь скандал всей тяжестью обрушился еще и на мировую "королеву спорта". Помимо новой порции обвинений в адрес российских спортсменов Зеппельт поставил под сомнение результаты почти полутора сотен медалистов Олимпийских игр и первенств планеты, выступавших с 2001 по 2012 год.

"СЭ" неоднократно предоставлял слово нашим официальным лицам в связи выходом немецких фильмов. Представители Минспорта РФ, Всероссийской федерации легкой атлетики, Российского антидопингового агентства на страницах нашей газеты высказали много претензий к автору расследования. Теперь же "СЭ" дает возможность изложить свою позицию самому немецкому журналисту.

Это не значит, что мы являемся поклонниками творчества Зеппельта или его единомышленниками. Однако, по нашему убеждению, все, что помогает российскому спорту очиститься от допинга и стимулирует борьбу с этим злом, как минимум имеет право на жизнь. В разговоре с обозревателем "СЭ" немецкий журналист объяснил мотивы, которыми он руководствовался при создании фильма, и ответил на некоторые обвинения в свой адрес. Если российские официальные лица по-прежнему не согласны с ним, мы снова готовы предоставить ему трибуну.

***

– Хайо, что стало главным импульсом для съемок вашего нового фильма?

– Я проверил, какие заявления сделали российские официальные лица после выхода моего первого расследования. Какой была их реакция. Восприняли ли они его серьезно. Увы, чтобы решить проблему допинга, было сделано крайне мало. Чиновники просто заявили, что почти все факты, содержащиеся в моем фильме, – ложь. Но ведь это же нонсенс! И мы решили попробовать еще раз: может быть, теперь что-то изменится. Сейчас мы показали результаты своего нового расследования и ждем реакции на них.

– Чьей реакции вы ждали в первую очередь?

– Прежде всего, Российского антидопингового агентства (РУСАДА). Один из его инспекторов явно ставил в известность спортсменов, когда он собирается приехать и взять у них допинг-пробы. Это же нарушение всех норм, это скандал! После нашего первого фильма мы задали много других вопросов. Но РУСАДА не ответила на них, заявив только, что мы лжем.

– Российские официальные лица утверждают, что они сотрудничают со специальной комиссией ВАДА (Всемирное антидопинговое агентство. – Прим. "СЭ") и не собираются контактировать с вами.

– О'кей. Но чиновники обвинили меня во лжи. В этом случае они должны объяснить, в чем я не прав. Но этим людям, очевидно, сказать нечего. Типичная манера поведения для РУСАДА. Эта организация абсолютно не заслуживает доверия. И ее глава г-н Камаев абсолютно не заслуживает доверия, если он ведет себя подобным образом.

– Вернемся к вашему новому фильму. В нем звучит диалог двух российских бегуний, Анастасии Баздыревой и Екатерины Поистоговой, которые признаются в употреблении запрещенных препаратов. Почему мы не слышим их голосов? Они перекрываются голосом англоязычного диктора, передающего содержание их разговора.

– Потому что немецкие законы строго ограничивают звучание аудиозаписей такого рода в эфире. Это исключительно вопрос законодательства. Но ВАДА получила от нас оригинальную запись. Эта организация уже признала, что все пленки настоящие. Мы располагаем записями настоящих голосов бегуний, я подчеркиваю этот факт.

– Однако такой монтаж дает основание широкой публике не верить вашим словам.

– Все, что я делаю, тщательно контролируется и проверяется нашей командой юристов. Вы думаете, они разрешили бы мне цитировать содержание этих разговоров, если бы у нас не было исходников? Это же нонсенс.

– Может ли простой разговор бегуний о допинге служить достаточным доказательством их вины?

– Простите, но они говорят об анаболиках. Как они их принимают и прочее. Для меня все очень просто. Если, к примеру, Владимир Рауш говорит, что он принимает тестостерон, это означает только одно – он принимает тестостерон.

– Но разговор Баздыревой на эту тему был записан с помощью скрытой камерой. Вы считаете, это законно?

– Мы не делали эту запись, мы только получили ее. Я думаю, что с точки зрения защиты общественных интересов мы имели моральное право показать ее.

– Эту съемку вам предоставила Юлия Степанова (российская бегунья, после признаний которой разгорелся первый допинговый скандал. – Прим. "СЭ")?

– Я не буду это комментировать. Как уже было сказано, информаторов у нас хватает.

– Но ведь это же очевидно.

– Повторю еще раз – без комментариев.

– Можете рассказать в таком случае, как дела у Юлии? В фильме говорится, что она проживает в Австрии.

– Сейчас она живет в одном секретном месте в Европе.

– Степанова решила продолжить свою спортивную карьеру. Кто оплачивает ее тренировки и тренера? Кто несет расходы всей ее семьи?

– Не могу сказать. Сейчас я не контактирую с ней.

– Ваш новый фильм повествует о допинге не только в России, но и в Кении, и вообще во всей мировой легкой атлетике. Все действительно так серьезно?

– На мой взгляд, очень серьезно. Дело ведь не только в употреблении запрещенных препаратов в России или Кении. Это зло поразило весь мир. Нам нужно с этим что-то делать.

– Вы утверждаете, что получили по почте базу данных с анализами крови пяти тысяч атлетов со всего мира, и многие из них являются подозрительными. Знаете, кто вам послал эту информацию?

– Нет, имя отправителя мне неизвестно. Могу лишь только предполагать, что это человек, очень близкий к ИААФ (Международной федерации легкой атлетики. – Прим. "СЭ").

– Какой смысл ему делиться такой информацией с вами?

– Есть люди, которые хотели бы очистить спорт. Они знают, что я занимаюсь темой допинга, и пытаются помочь мне. Могу предположить, что их мотив в этом. Я нахожусь в контакте с некоторыми из этих людей и иногда получаю определенную информацию.

– Вы платите этим людям?

– Простите, что? Нет! Я никогда не платил за информацию. На немецком телевидении это невозможно. Вы не можете заплатить за получение информации.

– ИААФ уже подтвердила, что ваш информатор работал в ее офисе.

– Нет, они подтвердили, что база данных была получена из их офиса. Что она оригинальная, не фейк. О том, что человек работал там, не было сказано ни слова. По крайней мере я об этом не слышал.

– Тем не менее это может стать проблемой для вашего информатора?

– Не думаю. Мы всегда защищаем наши источники на сто процентов.

– Зачем вы поделились этой строго секретной информацией с коллегами из британской "The Sunday Times"? Вы ведь могли вести расследование самостоятельно.

– Нет, не мог, информации было слишком много. Мне нужно было заручиться сотрудничеством других профессиональных журналистов, чтобы досконально проверить ее.

– Вы можете объяснить, почему ИААФ не организовала расследование, получив данные о подозрительных анализах крови, и позволила фигурантам списка выступать дальше?

– Я не обвиняю ИААФ ни в чем. В фильме я сказал только, что в моем понимании эта организация сделала недостаточно. Она могла следить за результатами анализов крови гораздо более внимательно, чем это было на самом деле. Вам нужно спросить в медицинском комитете ИААФ, почему они не дисквалифицировали подозреваемых спортсменов. Может быть, они боялись испортить имидж мировой легкой атлетики? Я не утверждаю это, только предполагаю.

– Существует версия, что весь нынешний скандал связан с предстоящими выборами президента ИААФ. Что вы думаете по этому поводу?

– Глупость. Абсолютная глупость.

– Почему глупость? Вы могли быть просто использованы кем-то, кто прислал вам эту базу данных.

– А в чем смысл? Там нет никакого компромата против Сергея Бубки или Себастьяна Коэ, претендующих на кресло президента ИААФ. Кому это может быть выгодно?

– Этого пока мы не знаем. Меня просто настораживает, что база данных "всплыла" как раз накануне президентских выборов в ИААФ.

– Вы думаете, я получил ее несколько недель назад? Нет. Это случилось гораздо раньше. И весь этот скандал не имеет никакого отношения к выборам, уверяю вас.

– Допустим. Тогда что, по-вашему, должно произойти после всего этого грандиозного скандала? Вы ожидаете нового расследования со стороны ВАДА?

– С моей точки зрения, это необходимо. ВАДА должно распространить свое расследование не только на Россию, но еще и на Кению, и на другие страны. Хотя о планах этой организации я говорить не могу, поскольку после выхода нового фильма ко мне оттуда никто не обращался.

Все высказывания и факты, приведенные в интервью Хайо Зиппельта, являются личной позицией немецкого журналиста. Мнение редакции "СЭ" может с ней не совпадать.